Шахидка с голубыми глазами - Андрей Дышев

– И что ты думаешь теперь с ним делать? – спросил профессор.

– Перспективы у него невеселые, – ответил я, подталкивая незнакомца к дальней стене, подальше от двери. – Незаконное ношение огнестрельного оружия – это минимум, за что его будут судить.

– Может, отпустим? – предложил профессор. – Он уже сполна отхватил…

Нет ничего хуже, чем драться, бороться или воевать в одном строю с гуманитарием.

– Профессор, – ответил я, прикладывая к разбитому носу платок. – Этот тип собирался вас убить.

– А может, и не собирался, – упрямо гнул свое профессор.

– Это я сейчас выясню, – пообещал я, крепко наматывая окровавленный платок на кулак. – Сейчас он мне подробно расскажет, на кого работает, зачем забрался сюда и многое другое. А потом все это повторит в милиции…

– Ты что ж, собираешься его пытать? – с возмущением произнес профессор.

– Вроде того, – уклончиво ответил я и принялся искать подходящие предметы среди обрезков досок и стружек. – Ваше присутствие здесь, профессор, не обязательно.

– Не вовремя все это вы затеяли, – пробормотал профессор. – Мне надо готовиться к отъезду, а вы собираетесь впутать меня в долгие разбирательства…

Нет, он так и не понял, что его жизнь только что висела на волоске! Я поднял с пола ножовку по дереву и отряхнул ее от стружек. Изображая недвусмысленное намерение, я стал рассматривать ее зеркально-стальное полотно и осторожно водить пальцем по остро заточенным зубьям. Я мог позволить себе отвлечься на этот недолгий спектакль, чтобы потом было проще выбивать правду. Незнакомец стоял у дальней торцевой стены, а профессор по-прежнему торчал в дверном проеме, и между ними было никак не меньше семи шагов; вздумай гость кинуться на профессора, я, безусловно, успел бы встать на его пути и успокоить одним ударом. Но разве я мог предположить совершенно иной путь развития событий?

От звука выстрела я вздрогнул и невольно вскинул кулаки. Незнакомец хрипло охнул и мешком повалился на пол. Из пробитой артерии, чуть выше ключицы, фонтаном взметнулась струя алой крови. Не веря глазам, я повернулся к профессору. Тот все еще сжимал в руке пистолет и остекленевшим взглядом смотрел на неподвижное, обагренное тело.

– Вы с ума сошли!! – крикнул я. – Зачем вы это сделали?!

Мне очень, очень хотелось, чтобы профессор ужаснулся, выронил пистолет, схватился за голову и запричитал. Чтобы он убедил меня в случайности этого выстрела. И я уже готов был поверить, что он нечаянно нажал на курок, но для этого не хватало самой малости, крохотного штриха, хотя бы выражения растерянности на лице профессора. Однако профессор вовсе не выглядел растерянным.

– Так будет лучше, – ответил он спокойным голосом.

– Лучше?! – возопил я. – Вы убили человека!

– Ты же говорил, что он убийца.

– Да мало ли что я говорил! Не нам с вами решать, убийца он или нет! И, тем более, не нам с вами наказывать его!

– Ну не шуми, не шуми! Сам не понимаю, как так получилось, – пожал плечами профессор и заглянул в ствол пистолета.

Я на время потерял дар речи. Вот вам и гуманитарий, пропитанный лингвистическим гуманизмом! Запросто выстрелил в человека и остался невозмутимым, словно растоптал таракана!

– Вы представляете, сколько теперь проблем свалилось на нас с вами? – вымученно произнес я. – Нас затаскают по следовательским кабинетам!

– А не надо было нагнетать истерику! – огрызнулся профессор и передразнил меня: – «Может случиться беда! Тут крайне опасно!»… Я понадеялся на твой профессиональный опыт и поверил, что этот человек пришел, чтобы убить меня. Можно сказать, что я принял меры необходимой самообороны.

– Лучше бы вы остались в доме, – проворчал я и с содроганием приблизился к трупу. Опустился перед ним на колено, осмотрел развороченное горло, откуда еще вытекала кровь – уже ровно и без пульсирующих толчков.

– Ты, юноша, чрезмерно впечатлительный и трусливый, – сказал профессор. – Не надо стращать меня следователями и впадать в панику. В конце концов, не обязательно сообщать об этом в милицию. Закопаем труп в лесу, и нет проблем. Кто объявит его в розыск? Заказчик убийства? Организатор готовящегося на меня преступления? Этот человек добровольно перешагнул закон, и потому вполне заслужил незаконное отношение к себе. Разве я не прав?

Что мне оставалось делать, как подтвердить, что профессор прав… Правда, я оговорился, что заниматься этой мерзостью – закапыванием трупа – не намерен. Профессор равнодушно пожал плечами:

– Я и не собирался привлекать тебя к этому делу.

Мы вышли из бани. Профессор запер дверь на замок и ключ сунул себе в карман. У меня в голове стремительно густел туман. Мне трудно было сосредоточиться. Что мне теперь делать? Поскорее уносить отсюда ноги и забыть все произошедшее здесь как дурной сон? Но где гарантии, что охота на меня больше не повторится? Нет таких гарантий. Этого человека в спортивном костюме я видел впервые, и он был не единственным, кто пытался отправить меня на тот свет. Где-то на Побережье живут и здравствуют его кровавые коллеги. И меня терзало подозрение, что они продолжат свое черное дело.

– А не выпить ли нам виски с колой? – предложил профессор и опустил мне на плечо руку.

Что еще отравляло мое сознание – я так и не узнал, кто и с какой целью готовит убийство профессора. Пуля, разорвавшая аорту незнакомцу, надежно спрятала эту тайну. Я был совсем рядом от ее разгадки, но, увы, увы… Я вздыхал и крутил головой. Профессор по-отечески похлопывал меня по плечу и ободрял:

– Понимаю, понимаю… После такой встряски тебе немного не по себе. А представляешь, каково мне? Что было бы со мной, если не твои крепкие кулаки?

– Самое скверное, что это не конец истории, – мрачно заметил я. – И у вас снова будут непрошеные гости. Хорошо, что в этот раз я оказался с вами рядом. А завтра? А послезавтра? Вы уверены, что сумеете защитить себя?

Профессор вздохнул и покачал головой.

– Признаю, мой юный друг, не уверен.

– Тогда забудьте про виски с колой, про еду и сон! Забудьте про все радости жизни! И думайте, вспоминайте, докапывайтесь до ответа: кому это все надо… Иначе спокойствия в вашей жизни не будет!

Профессор добродушно рассмеялся.

– Меня всегда умиляет, когда такие молодые люди вроде тебя учат стариков жить. Но ты, безусловно, прав, дорогой мой. Я уже убедился, что моя жизнь кому-то мешает. Буду думать.

В отличие от меня профессор хорошо владел собой, и я немного завидовал его спокойствию.

– А еще я овладею приемами рукопашного боя, – сказал он, когда мы поднялись на крыльцо и остановились перед дверью. – Затем: откажусь от вечерних прогулок; буду избегать пустынных переулков; поставлю на окна стальные ставни; надену бронежилет… Наконец, куплю себе крупнокалиберный пулемет…

– Вас не пустят в Испанию с крупнокалиберным пулеметом, – строго заметил я. – И вообще, вы зря иронизируете. Ничего смешного в нашем с вами положении я не наблюдаю.

– Это защитная реакция, мой юный друг, – пояснил профессор с предельной убежденностью, с какой опытные преподаватели убеждают учеников в прописных истинах. – Надо, обязательно надо шутить, чтобы не впасть в отчаяние.

Я первым протянул ему руку, хотя это и противоречило этикету. Надо сказать, что в последние дни все события, которые крутились вокруг меня, чему-то обязательно противоречили, и потому я не счел этот поступок дерзким.

– Удачи вам! – сказал я, пожимая вдруг ставшую вялой ладонь профессора, словно он вовсе не собирался так быстро расставаться со мной.

Повернувшись, я зашагал к калитке напрямик, игнорируя выверты гравийной дорожки. У стальной двери пришлось задержаться, чтобы распутать проволочный узел, который я сам же накрутил. Профессор продолжал стоять на крыльце, провожая меня задумчивым взглядом. Когда я уже распахнул дверь и настороженно посмотрел на тихий темный парк, профессор вдруг окликнул меня:

– А ну-ка, друг мой, подойди ко мне!

Я вернулся, гадая, что еще хочет сказать мне профессор. Мэтр не торопился выдать мысль, которая, судя по всему, дозревала в его завидном умище, и ему требовалось некоторое время, чтобы впоследствии не пожалеть о поспешности.

– У тебя отличная физическая подготовка, – наконец выдал он. – К тому же ты работаешь сыщиком. Я посмотрел на тебя в деле. Есть, конечно, некоторые недостатки, но я не принимаю их во внимание, и меня в целом все устраивает. Ну, так как? Ты согласен?

Пусть на меня снова нападет наемный убийца, если я что-то понимал!

– А с чем я должен быть согласен?

– А я разве не сказал? – неподдельно удивился профессор. – Я предлагаю тебе поработать моим телохранителем. На время поездки в Испанию.

Предложение было столь необычным, что я не смог сразу сообразить, к каким последствиям оно может привести, если я соглашусь.

– Пять тысяч… нет, даже семь тысяч долларов плюс авиаперелет, – назвал цену профессор.