Времена испытаний - Неонилла

Они продолжили. Вопли Тагнера оглашали все вокруг, затем наступала тишина, когда пленник терял сознание. Его приводили в чувство, и допрос продолжался до вечера. Несколько раз в пыточную заходил сёгун и, узнавая, что пленник по-прежнему молчит, бросал изничтожающие взгляды на палачей.

Вечером сделали перерыв до утра, а с восходом солнца процесс возобновился, но примерно к полудню Тагнеру стало настолько плохо, что одна холодная вода не помогала приводить его в сознание. Кусая от досады губы, сёгун решил дать пленнику передохнуть пару дней.

У Тагнера наступила передышка, во время которой он валялся в пыточной на подстилке и глухо стонал. Лекарь Ясуто менял повязки и сокрушенно цокал языком. Однажды заглянула Мэйсё и выбежала, подавляя рыдания.

На третий день сёгун хотел продолжить процесс дознания, но неожиданно прибежал один из его солдат и доложил, что приближается посланник императора.

– Что!? – Иэясу словно громом поразило. – Только этого не хватало! Голову оторву, если узнаю, что кто-то проболтался… Пленника не показывать, а про меня скажете, что срочно, еще вчера, уехал в Эдо.

Иэясу кинулся к тайному ходу из поместья, но там его встретила охрана императора.

– Куда это вы собрались, любезный? – приветствовал его начальник имперского стражи Сидзе.

Сёгуна взяли под руки и привели в его же дом, где поставили на колени перед Токимото, советником императора и отцом Мэйсё.

Выяснилось, что Иэясу вел двойную игру: якобы сотрудничая с императором в его делах против сёгуната, на самом деле докладывал в сёгунат о всех намерениях первого. Про Тагнера, как выяснилось, он не сообщил никому – ни людям императора, ни представителям главного собрания феодалов Японии. Император уже имел некоторое подозрение в двурушничестве сёгуна, но последний донос на него поступил от Мэйсё, которая представила своему отцу неопровержимые доказательства предательства мужа, выкрав нежные бумаги.

Токимото выслушал сбивчивую болтовню сёгуна, и махнул рукой:

– Собака! Ты предал мой доверие к тебе. Более того, ты предал императора! Думаю, ты знаешь, что делать, чтобы до конца не опозорить честь самурая!

Ползая на коленях перед советником, Иэясу молил о пощаде – совершать харакири ему не хотелось.

– Жалкий пес, – презрительно молвил Токимото, – если у тебя не хватает духу, то я помогу тебе: сниму твою поганую голову с плеч!

С этими словами он вынул меч. Предатель распластался на полу и, пытаясь спасти свою шкуру, стал рассказывать о Тагнере. Советник императора слушал с большим недоверием.

– Дочь моя, – спросил он Мэйсё, – ты можешь подтвердить это?

Молодая японка поклонилась:

– Только со слов самого чужестранца. Не знаю, со звезд ли он. Он, конечно, отличается внешне от нас, но вполне может сойти за европейца, а не жителя звезд.

– Что ты болтаешь, женщина! – завопил Иэясу. – Не слушайте ее, мой господин! Она выгораживает его, она в него влюбилась…

– Какая ерунда! – фыркнула Мэйсё, и отвернулась.

– …И потом она не видела его летающей корабль, а я видел! – торопливо продолжал сёгун. – Корабль, который становится невидимым, и управляется вот этим браслетом…

Иэясу судорожно достал браслет Тагнера и протянул его Токимото.

Советник заинтересованно взял устройство и некоторое время разглядывал его, не убирая меч, о лезвие которого попробовал поцарапать пульт дистанционного управления.

– Да, эта вещица сделана явно не у нас, и даже англичанам не под силу изготовить такое – сталь не оставляет на ней царапин!

– Воистину, я говорю вам правду, мой господин, – снова затараторил Иэясу. – Вы можете использовать этого чужака на благо императора, так как если заставить его все рассказать, то мы сами могли бы строить такие корабли…

– Ты думаешь? – спросил Токимото сёгуна.

– Уверен, мой господин, уверен! – Иэясу заискивающе посмотрел на советника снизу вверх.

– А что он тебе успел рассказать? – поинтересовался Токимото.

– Ничего, он только показал корабль, но хотел сбежать, и мои солдаты его подстрелили. Мы его вылечили – раны у него заживают в десять раз быстрее, чем у обычного человека – и после я приказал его пытать, но он пока молчит, – посетовал Иэясу, косясь на обнаженный меч, который советник продолжал держать в руке.

Токимото задумался, стоя над сёгуном. Наконец, он сказал:

– Ладно, думаю, если все так, как ты говоришь, мы найдем способ узнать от чужестранца то, что нам нужно. А где его летучий корабль?

Иэясу объяснил, что Тагнер сделал так, что корабль улетел.

– Это плохо, – посетовал советник, словно разговаривая сам с собой, – но если корабль был, а вот этой штукой, – он потряс браслетом, который держал в левой руке, – этим кораблем можно управлять на расстоянии, то чужак его вернет, мы заставим его это сделать. Ну а ты, – он повернулся к Иэясу, – тебе в данном случае я не имею оснований не верить, хотя ты и предал нас. Но ты молодец, что не дал чужаку сбежать.

– Я готов служить императору, мой господин! – осмелев, отчеканил сёгун, думая, что тучи над его головой начали рассеиваться.

Токимото с сожалением посмотрел на Иэясу.

– Нет, пес, в твоей службе император более не нуждается. А для Мэйсё я постараюсь найти более достойного мужа.

– Но, мой господин… – начал сёгун, поднимая голову.

– Ты нам более не нужен! – отчеканил Токимото и резко махнул мечом.

Обезглавленное тело Иэясу мгновение стояло на коленях, а затем завалилось на бок, заливая пол кровью.

– Убрать! – коротко бросил советник слугам.

Токимото осмотрел Тагнера, нашел, что раны сейчас не позволят транспортировать феринянина в Киото, да и лучше будет, по мнению советника, если чужак останется пока в стороне от большого количества глаз. Он поручил раненого заботам Мэйсё, очень этим обрадованной, вокруг поместья выставили охрану, и Токимото отбыл, пообещав вернуться через десять дней. С собой советник забрал и браслет Тагнера.

28

Прошла неделя после казни сёгуна, Мэйсё наследовала его дом, земли и слуг. Благодаря силам своего организма, заботе хозяйского лекаря и самой хозяйки, Тагнер отошел от последствия пыток, и как-то утром Мэйсё встретила его в саду, окруженном охраной – Тагнеру позволял гулять здесь, но не разрешали выходить за пределы поместья.

– Ну вот, вы снова здоровы и полны сил, мой друг Тагнер, – улыбаясь сказал она. – Шрамы делают вас немного старше, но это даже украшает мужчину, как говорится. А я себя чувствую, так, словно мне пятнадцать лет…

Тагнер вздохнул – он понимал, куда клонит Мэйсё. Когда он еще лежал израненный в постели, она говорила с ним и предлагала остаться. Если он согласится сотрудничать с людьми императора, говорила Мэйсё, она сможет убедить отца разрешить ей жить с Тагнером как с мужем.

– Ну как, друг мой, вы подумали? Вы будете служить императору, – сказал Мэйсё и, посмотрев прямо в глаза Тагнеру, добавила: – И мы сможем быть вместе. Я сделаю все, чтобы вы меня полюбили и чтобы вам было хорошо. Подумайте, ведь без своего корабля на нашей грешной земле вы далеко не уйдете, вас ждет много опасностей.

Тагнер склонил голову в знак благодарности.

– Спасибо вам, – сказал он после короткого молчания, – вы оказываете мне великую честь, моя госпожа. Но я не могу принять вашу милость, даже если и отказ будет стоить мне жизни. Во-первых, я не смогу – не смогу, а не не захочу! – научить ваших ученых строить такие корабли, и я это уже объяснял вам. Вы мне до конца не верите – не поверят и люди императора. Значит, меня постараются заставить это сделать – а люди императора явно не более снисходительны, чем ваш бывший супруг…

– Я упрошу отца… – начала Мэйсё, но Тагнер умоляюще сложил руки перед грудью.

– Вы же сами понимаете, что упрашивать отца вы сможете до определенного предела. Если я верну корабль, и его увидят – покоя мне точно не будет, меня снова начнут пытать. Кроме того, если не главное, на вашей планете потерялись двое моих друзей, и я обязан им помочь. Я действительно не знаю, как я это осуществлю без корабля – ваш отец забрал браслет, а без него я корабль не верну, но я должен их найти. Поэтому самая большая милость, которую вы можете сделать для меня – позвольте мне уйти, а сами попытайтесь добыть браслет. Я найду друзей и вернусь к вам за браслетом, чтобы воспользоваться кораблем.

– А вы не боитесь, Тагнер, что я могу насильно оставить вас у себя? – Мэйсё жестко посмотрела прямо в глаза феринянину, и он понял, что за маской ласковой кошечки тут вполне может скрываться настоящая тигрица.

– Увы, моя господа, – сказал он, – вы же сами понимаете, что меня у вас не оставят, если только я не соглашусь сотрудничать. А я не смогу научить вас строить летающие корабли. Даже если я стану для вида рисовать какие-то чертежи, то смогу лишь выиграть время, и рано или поздно от меня потребуют результат, а его не будет. Кроме того, такой выигрыш времени окажется предательством по отношению к моим друзьям.