Альбион - Джон Грант

Через несколько секунд старик продолжил:

— С того времени, как крестьяне в последний раз восстали, прошло уже много времени. Я думал, что они взбунтуются, когда в последний раз им повысили сборы. Я был тогда молодым сублейтенантом, совсем как ты сейчас, но они слишком глупы. Так было всегда. Всегда…

Маршал убрал ноги со стола, наклонился вперёд и поставил локоть на стол, направив указательный палец в лицо Надара.

— Они всегда были слишком глупы, чтобы подняться против нас, за исключением тех случаев, когда их кто-то мог повести. Известно, что как-то взбунтовался один эллон и объединился с этими кретинами. Он дал им память, и они с воодушевлением собрались вокруг него на битву с нами. Мы вырезали несколько сотен, замучили предателя насмерть и на этом всё закончилось. Увы, в моё время этого не произошло.

— Увы? — удивился Надар.

— Да… Увы. К смерти от пыток я мог приговаривать только крестьян, настолько глупых, что они даже не понимали всей изощрённости своих мучений. Ты, если хочешь, наливай себе вина. Я попрошу принести ещё.

Гарндон встал и сделал несколько шагов к окну. Солнце изменило цвет его морщинистого лица с серого на жёлтый.

— Но иногда, — тихо начал он, постепенно повышая голос, — мы переживаем вторжение Внешнего Мира.

— Мир — это детская сказка, — произнёс недоумевающий Надар.

Маршал резко обернулся, и Надар впервые ощутил весь потенциал жёсткости этого человека. Голубые глаза старика резанули его по лицу, как клинки.

— Дурачок ты, дурачок! Маленький прыщик на… — Голос Гарндона опять смягчился.

— Я совсем забыл. Ты так молод. Молодость надо прощать. Не твоя вина, что ты настолько невежественен. В твои годы я был почти таким же. Слава Солнцу, что теперь это не так.

Надар промолчал.

— Да, да, — повторил Маршал, глядя через окно в пространство. — Да, молодой человек. Там, за стеной тумана, действительно находится Мир. Это счастье для нас, что они — люди, живущие в Мире, не знают о нашем существовании. Иначе они бы уже давно были здесь и отняли бы данное нам Солнцем наследство — наших крестьян.

«Снова ересь!» — сказал внутренний голос Надара. «Не будь дураком, — подумал Надар. — Расскажи я об этом кому угодно-мне попросту не поверят». Маршал продолжал:

— …но иногда, случайно или по чьему-то умыслу, один из них попадает на берег Альбиона. Вот тогда нас ожидает по-настоящему большая беда. Они приносят из своего Мира мерзкие варварские идеи, — он хлопнул себя по бёдрам, по-видимому, не осознавая этого. — К тому же, не знаю как, но они обладают способностью собирать вокруг себя крестьян, как будто они — эллоны. Это страшная опасность.

Надар, наконец, решился ответить.

— Вы считаете, что сейчас произошло именно это?

Он чувствовал себя неудобно, оставаясь сидеть в присутствии стоящего рядом старшего офицера, но понимал, что если встанет, то нарушит этикет ещё больше.

— Возможно.

Маршал обернулся и посмотрел на Надара с улыбкой любимого дядюшки на лице.

— Ты хорошо сделал, — сказал он, — что заметил в деревне что-то неладное. Ты сделал ещё лучше, посоветовавшись с Ветром — хотя тот, из-за своей природной извращённости, дал тебе очень расплывчатый совет. Но самой большой твоей заслугой является то, что ты настоял на встрече со мной.

Он неслышно прошёлся босыми ногами по белым доскам пола и опять сел за стол.

— Ты сможешь найти эту деревню? — в его голосе вновь появился металл.

— Нет, — Надар опустил голову и стал разглядывать щели в полу. — Не смогу. Думаю, это где-то возле границы Альбиона, на юге.

— Плохо. В следующий период бодрствования возьми сотню наших людей и уничтожь все южные деревни. Я разрешаю увеличить дань с остальных, чтобы восполнить нехватку продуктов до тех пор, пока мы заново не заселим юг. Не оставляй в живых никого, даже детей. Ветер может предсказывать, но это не означает, что его предсказания обязательно сбудутся. Понял?

Последние слова были тверды, как камни.

— Да, сэр.

— Тогда иди. Разговор окончен. Если ты подведёшь меня, речь пойдёт о твоей жизни. Если придёшь с удачей, весь Дом Эллона будет тебе благодарен и ты получишь звание, о котором даже не мечтал.

— Да, сэр.

— Ты ещё здесь? Я думал, ты уже ушёл…

— Да, сэр.

Надар вышел.

В этот период сна даже самые утончённые уловки молодой аристократки не смогли возбудить его. Она, наконец, уснула, так и не добившись от него ответной реакции.

Глава четвёртая. Дети

Лес где-то в Альбионе. Деревья, показывающие признаки одновременно всех сезонов, одетые листвой самых невообразимых оттенков, покачивающиеся под усыпляющим ветерком. Маленькие животные, подчиняясь своим инстинктам, бегут по протоптанным ими тропкам от одной тени к другой. Кое-где слышен скрип ветвей, трущихся друг о друга, и шелест листвы. Иногда ветер срывает с деревьев золотистые листья, и они медленно падают на старый чёрный мох или на поверхность ручья, который по-детски играет с ними, волоча за собой, пока ему не надоест это занятие. О чём-то хрипло ругаются птицы.

Молчит только солнечный свет. Даже маленькие насекомые, живущие во мху, издают какие-то звуки.

Нависая над ручьём, растёт берёза. Её ствол не толще человеческого бедра, кора белая и гладкая, а ветви ещё не стали узловатыми, как у старых деревьев. По какой-то причине мелкие животные избегают её — не из страха или отвращения, даже не из уважения. Просто они почувствовали, что дерево стало другим, и в их маленьких мозгах не нашлось иной реакции, кроме недоверия. Но у Солнца нет сомнении, оно протягивает свои лучи к её листьям, позволяя её клеткам размножаться.

Теперь посмотрите поближе.

Вы проводите пальцами по стволу, чувствуя прохладу в тех местах, где на него падает тень от других деревьев. На высоте плеча, там, где от ствола отходит первая ветвь, вы находите маленькое утолщение, похожее на напрягшийся мускул. Вам кажется, что, когда вы провели рукой по этому месту, ветвь внезапно задрожала, как бы испугавшись.

Держась за неё, вы наклоняетесь над ручьём до такой степени, что уже не можете наклониться дальше.

Где-то возле ваших пальцев на ветке находится трещина, и вы, возможно, чувствуете быстрое, едва заметное движение внутри. Заинтересовавшись, вы пытаетесь протянуть руку дальше, чтобы понять, что там происходит, но этого невозможно сделать, не упав в ручей с холодной водой, бегущий прямо под вами. Кроме того, ваше тело начинает болеть от неудобного положения; мышцы устают от команд вашего мозга и выказывают своё неудовольствие. Возможно, ваш мозг чувствует то же, что и боязливые лесные зверьки, но не знает, как сказать вам об этом.