Альбион - Джон Грант

Однако сам Эллон, используя всю свою могучую силу, разрубая ребром ладони огромные глыбы на ровные каменные блоки, построил крепость Гиорран. Металл для ворот он сделал из обыкновенной земли, подышав на неё огнём. После этого она превратилась в светящуюся жидкость, которую он утоптал ногами до такой степени, что она стала плоской и твёрдой. Затем голыми руками он выкопал рвы, которые и по сей день окружают Гиорран. Все оставшиеся в живых эллоны собрались там вместе с ним, и каменные стены остановили орды проклятых тварей.

Тогда Эллон забрался на самую высокую башню Гиоррана и стал дуть на мерзких животных пламенем, пока не сжёг их до углей. После этого пришли новые орды тварей — они тоже были сожжены. Потом ещё… Так продолжалось до тех пор, пока Эллон не состарился и не умер: своим последним дыханием он убил последнюю поганую тварь — зверя по имени Алибери, считавшего себя бессмертным. Незадолго до этого он зачал своего единственного сына (безусловно, современный Деспот был его прямым потомком).

Сами маги не верили, конечно, во всё это, хоть и принимали очевидный факт, что Солнце создало Альбион как своего единственного компаньона. Но ради собственного выживания они должны были угождать Деспоту. За закрытыми дверями, за стаканчиком-другим они добавляли к этим историям некоторые пикантные подробности, обычно непристойного характера, и рассказывали анекдоты о полуидиотической тупости всех Деспотов.

Разве Солнце не понимает, что ближе всего к совершенству именно маги?

Солнце всегда забывало об Элисс. Она была гораздо старше, чем Солнце, и, как она считала, гораздо красивее. Но боги, созданные самолюбивыми магами, вообще не знали о ней, а маги — тем более.

О ней знали крестьяне, но они этого не помнили. Да и что можно было ожидать от людей, которые были настолько глупы, что не поклонялись никаким богам, даже Солнцу.

* * *

Прошло несколько периодов бодрствования, пока Надар смог поговорить с Гарндоном — главнокомандующим эллонской армии, выше которого был только сам Деспот. Надар, был лишь лейтенантом, но многие его начальники чувствовали, что он слишком юн даже для этого незначительного звания. Ему пришлось упрашивать и уговаривать каждого офицера, чтобы предстать перед более вышестоящим чином. Однако, в конце концов, он достиг своей цели.

Маршал Гарндон был старым и разочарованным человеком. За всё время его командования армией не случилось ни одной большой войны, а Маршалу в своё время так хотелось повести свои фаланги в бой и вернуться победителем. Вместо этого, как и его предшественники, он прожил жизнь, в которой его самыми страшными врагами были лишь случайные взбунтовавшиеся крестьяне. Но он был хитёр и знал обо всём, что происходило вокруг. Его сгорбленная фигура и морщинистое лицо не выдавали ни намёка той власти, которой он располагал.

Гарндон принял Надара в своём кабинете, небольшой комнате кубической формы с белым деревянным полом. На белых стенах не было ни картин, ни флагов, ни каких-либо других военных аксессуаров, которых можно было бы ожидать в подобном месте. Вся меблировка состояла из огромного стола и нескольких стульев с высокими спинками. Бумаг на столе почти не было — Гарндон умудрялся держать всё, что было необходимо, в голове. Единственное окно пропускало в комнату яркий солнечный свет.

Он предложил Надару стул, а сам сел на другой так, что они оба оказались по одну сторону стола. Раньше Надар видел Маршала только на расстоянии, поэтому ожидал более формальной встречи, и такой приём поразил его.

После нескольких непринуждённых приветствий Гарндон щёлкнул пальцами, и тотчас в дверях появился капрал, одетый в тёмную красно-зелёную форму.

— Вина, пожалуйста, — вежливо попросил Маршал. Капрал исчез.

— Ну, так что? — спросил старик, наклоняясь вперёд и поворачивая голову так, что его колкие голубые глаза оказались прямо перед лицом Надара. Брови Маршала были очень густыми, несмотря на то, что он был почти лыс. — Какой такой важный вопрос заставил младшего офицера искать встречи со мной?

Надар рассказал о деревне, где было что-то не в порядке, и о своей встрече с Ветром. Его рассказ прерывался только однажды, когда опять принесли вино. Оно было крепким и дорогим, хотя Надару показалось немного горьковатым. Он объяснил Маршалу, что одних подозрений ему было недостаточно для этого разговора, и только совет Ветра, подтвердившего их, окончательно укрепил его в этом решении.

Гарндон слушал молча, лишь изредка одобрительно кивая или дружелюбно улыбаясь, хотя его глаза безотрывно смотрели в лицо Надара. Молодой офицер чувствовал себя почти виноватым, когда отводил взгляд. Он старался всё время смотреть в глаза Гарндону, исключая те моменты, когда подносил кубок ко рту.

Его попытка объяснить, что же такого странного он увидел, была вялой и неуверенной. Он попытался добавить некие собственные измышления по этому поводу, и Гарндон позволил это, прежде чем поднять руку, заставляя его замолчать.

Старик с трудом поднялся со своего стула и обошёл вокруг стола.

— Ты не принёс мне ничего, кроме набора бездоказательных предположений, — сказал он, тяжело опускаясь на стул напротив Надара.

— Я прошу прощения, сэр, если вы думаете, что я потратил лишь ваше время и вино.

— Нет, нет, не извиняйся — он показал на бутыль. — Хочешь, налей себе ещё. Ты заработал это, да и ещё кое-что.

Надар наполнил свой бокал доверху.

— Ты не ошибся, — сказал Гарндон, голос его скрипел, как песок на мостовой. — Сказать по правде, я давно ждал этого.

— Вы… Почему?

— Всё происходит циклами, — сказал Маршал, сняв ботинки и положив ноги на стол. Его поведение удивило Надара. Старик положил руки за голову и устремил взгляд в окно к ярко освещённому небу.

— Каждые несколько поколений среди крестьян начинаются волнения — одно Солнце знает почему, ведь они с трудом могут самостоятельно одеться. Возможно, Солнце посылает нам эти бунты, чтобы испытать нас и проверить, насколько мы приблизились к совершенству. Может быть, один из магов и назовёт тебе причину, но я очень сомневаюсь: это неразговорчивый народ, и, между нами говоря, я думаю, их сведения о намерениях Солнца не многим достовернее, чем наши собственные.

Надар был шокирован. Это граничило с ересью.

Маршал жестом приказал ему молчать.

— Это только между нами, сублейтенант, — сурово сказал он.

Упоминание его низкого звания показало Надару, что в случае чего Маршал легко откажется от всего, что говорилось в их беседе.

Через несколько секунд старик продолжил: