Санктус. Священная тайна - Саймон Тойн

Человек за перегородкой встал и вышел.

Мужчина ждал. Снаружи доносился шепот туристов и щелканье фотоаппаратов, которое можно было бы принять за шум, издаваемый ножками больших насекомых. За перегородкой кто-то завозился.

— Меня прислал брат Пикок, — произнес низкий голос.

Мужчина подался вперед.

— Простите, отче, я согрешил.

— И что же вы сделали?

— Я взял с работы то, что мне не принадлежит, но имеет отношение к брату вашего ордена.

— И это сейчас при вас?

Бледная веснушчатая рука вытащила из внутреннего кармана маленький белый конверт.

— Да.

— Хорошо. Надеюсь, вы понимаете, что целью исповеди является избавление отягощенных грехами людей от гнетущего их бремени?

Мужчина улыбнулся:

— Да. Понимаю.

— Ваш грех не особенно тяжек. Если вы склоните голову перед Богом, то получите прощение.

Под окошком открылся небольшой люк. Мужчина просунул туда конверт. Рука с противоположной стороны перегородки выхватила его. Повисла пауза. Мужчина слышал, как конверт вскрывают и проверяют его содержимое.

— Это все, что вы взяли?

— Все, что было в наличии час назад.

— Отлично. Как я уже говорил, ваш грех не является тяжким. Я благословляю вас во имя Отца, Сына и Святого Духа. Поскольку вы остаетесь другом Церкви, можете считать, что ваши грехи отпущены. Склоните голову перед Богом, и Он вознаградит своего преданного слугу.

Мужчина увидел, как в люк просовывается другой конверт. Он взял его. Дверца захлопнулась. Мужчина слышал, как его собеседник вышел из исповедальни так же быстро, как и вошел. В конверте была толстая пачка неподписанных стодолларовых дорожных чеков. ОНИ всегда платили ему дорожными чеками. Мужчина улыбнулся. Если бы его поймали, а этого произойти не могло, он заявил бы, что нашел чеки в церкви. Какой-то рассеянный турист потерял их. Вполне правдоподобное объяснение. Происхождение этих дорожных чеков вообще вряд ли можно проследить. Почти наверняка их приобрели по поддельному паспорту в одном из bureaux de change[15], стоящих на улицах старого города.

Мужчина сунул конверт в карман и вышел из исповедальни. Пройдя мимо терпеливо ждущих своей очереди грешников, он зашагал к выходу, избегая смотреть людям в глаза.

34

Через пять минут после того, как посланец брата Пикока отпустил грехи человеку с веснушчатыми руками, конверт опустили в корзину, в которой лежало двенадцать куриных тушек и восемь фунтов ветчины. У северной стороны горы, которая сейчас находилась в тени, корзину привязали к прочной веревке и подняли с помощью лебедки в качестве пожертвования.

Афанасиус вытер со лба пот, когда увидел, как работающие в монастырской трапезной послушники тащат корзину. Управляющий вынул конверт прежде, чем содержимое корзины отправили в большой медный котел. До пещеры, в которую складывались пожертвования верующих, ему пришлось добираться добрых полмили по длинным коридорам и крутым лестницам. Теперь Афанасиусу предстоял обратный путь, только не вниз, как прежде, а наверх. Забрав конверт, усталый управляющий медленно побрел к покоям аббата.

За Афанасиусом закрылись позолоченные двери, когда управляющий с трудом перевел дух. Аббат выхватил конверт у него из рук и распечатал, желая узнать, что там. Подойдя к письменному столу у витража, настоятель поднял столешницу, под которой оказался новенький современный лэптоп.

Щелкнув мышкой, аббат открыл файл, который инспектор Аркадиан закрыл менее часа назад. На экране появилось лицо брата Сэмюеля, бледное и страшное в ярком свете прозекторской.

— Боюсь, тело не особо пострадало при падении, — произнес аббат, просматривая первые фотографии.

Афанасиус вздрогнул, увидев ребра, торчащие из трупа его друга. Аббат открыл текстовый документ, милосердно заслонивший отвратительные снимки, и начал читать. Добравшись до последнего комментария, он нервно стиснул зубы.

«Кем бы ни был этот человек, он добровольно бросился вниз. Он подождал, пока его заметят, а затем прыгнул так, чтобы упасть на земле, находящейся в городской юрисдикции. Было ли его поведение, предшествующее самоубийству, своего рода протестом? Если да, то против чего он протестовал? Что и кому он хотел сказать своим поведением?»

Аббат проследил ход мыслей инспектора. Аркадиан слишком близко подобрался к истине.

— Я хочу, чтобы человек, предоставивший эти сведения, продолжал регулярно информировать нас о ходе расследования.

Закрыв текстовый файл с предварительными выводами инспектора, аббат открыл папку под названием «Вспомогательные доказательства».

— Пусть мне незамедлительно сообщают все новости по этому делу.

Он кликнул по папке с фотографиями. На экране появились снятые крупным планом вещественные доказательства: свернутая в кольцо веревка, забрызганная кровью сутана, осколки камня, извлеченные из рук и ног покойника, лежащая в медицинском лотке полоска кожи…

— Сообщи прелату, — хмуро сказал аббат, — что я хотел бы с ним переговорить в приватной обстановке, как только здоровье его святейшества позволит ему принять меня.

Афанасиус не видел, что так взволновало аббата, но по голосу понял, что тот огорчен.

— Хорошо.

Управляющий склонил голову и молча вышел из комнаты.

Аббат продолжал смотреть на экран, пока не услышал звук захлопывающейся двери. Убедившись, что остался один, он снял с шеи кожаный шнурок с двумя ключами. Один был больше, другой — меньше. Склонившись над нижним ящиком письменного стола, аббат вставил ключ в замочную скважину. Внутри выдвижного ящика оказался мобильный телефон. Включив его, аббат набрал написанный на полоске кожи телефонный номер с экрана, проверил правильность набора, а затем нажал кнопку вызова.

35

Лив медленно вела машину по Девяносто пятому федеральному шоссе. Вместе с ней по дороге ехало еще несколько тысяч человек. Мобильный телефон завибрировал.

Она взглянула на экран. Номер был ей незнаком. Журналистка бросила мобильник обратно на сиденье и устремила взгляд на медленно ползущий впереди поток машин. Телефон немного повибрировал и смолк. Лив чувствовала себя настолько уставшей, словно не спала целую неделю. Теперь ей хотелось лишь одного: добраться домой и упасть без чувств на кровать.

Вибрация возобновилась почти сразу же. Слишком скоро. Должно быть, звонивший нажал кнопку автодозвона. Лив смотрела на вьющуюся впереди реку красных стоп-сигналов. Быстро доехать ей не удастся. Свернув на обочину, девушка остановилась и заглушила двигатель.

Она схватила мобильный телефон и нажала кнопку.

— Алло?

— Алло.

Голос был мужской, незнакомый. В нем чувствовался легкий, несколько грубоватый иностранный акцент.

— Скажите, пожалуйста, с кем я говорю?

— А кому вы звоните? — рассердилась Лив.

Мужчина замялся, но потом произнес:

— Я не могу сказать с уверенностью. Меня зовут Аркадиан. Я инспектор полиции и в настоящее время устанавливаю личность мужчины. При нем был найден номер телефона, по которому я сейчас звоню.

Лив взвесила ответ полицейского на весах своего журналистского опыта.

— В каком отделе вы работаете?

— В убойном.

— Понятно. Смею предположить: либо у вас молчаливый преступник, либо еще более молчаливая жертва преступления.

— Угадали.

— Так кто же?

Полицейский помолчал.

— У нас тут неопознанное тело. Самоубийство.

Сердце Лив екнуло. Она мысленно прокрутила в голове список мужчин, у которых мог бы оказаться номер ее мобильного телефона.

Майкл, ее бывший парень. Хотя вряд ли он смог бы покончить жизнь самоубийством. Не тот человек. Ее бывший университетский преподаватель. Сейчас он отдыхает со своей новой подружкой. Девочка почти на двадцать лет моложе его. Он наверняка не станет укорачивать себе жизнь…

— Сколько лет… мужчине?

— Около тридцати… возможно, чуть меньше…

Точно не преподаватель.

— На теле есть характерные отметины.

— Что это за отметины?

— Ну… — Голос вздрогнул, словно полицейский взвешивал, стоит ли разглашать служебную информацию.

Лив по собственному опыту знала, как неохотно полицейские делятся тем, что знают.

— Вы ведь сказали, что это самоубийство. Я не ослышалась?

— Нет.

— В таком случае вам нет никакой необходимости скрывать информацию, опасаясь, что кто-то ложно обвинит себя в преступлении, которое не совершал.

— Нет, не нужно, — помолчав, сказал мужчина.

— Поэтому будет проще, если вы скажете мне, какие характерные отметины вы обнаружили на теле, а я сообщу, знаю я этого человека или нет.

— Вы неплохо разбираетесь в тонкостях нашей профессии, мисс…