Сексуальные преступления как объект криминологии - Николай Исаев

Общество как социальная система содержит понятия семьи и клана, причем последний выступает как основная социальная единица, тогда как семья имеет второстепенное значение. Термин «семья» обозначается иероглифами «крыша дома» и «свинья», что отражает экономическое и ритуальное значение, так как свинья выступает у китайцев главным жертвенным животным. В. В. Малявин при описании китайской цивилизации отмечает преобладание на протяжении всей истории малой семьи, что не характерно для обществ аграрного или традиционного типа.[184] Однако понятию большой семьи традиционного общества, так называемой extended family, больше соответствует социальное единство, обозначаемое как клан, который можно определить как supra-family. Клан в юридической антропологии понимается как объединение потомков реального предка, живого или умершего, с предком мифическим, который в традиционных обществах часто выступал в неантропоморфном, тотемном виде.[185] Клан в Китае включал всех мужчин, имевших общего мужского предка, и имел организующее ядро – культ или ритуал умерших предков и свои собственные социальные институты: храм предков, школы, фонды и собственный устав, который был писаным сводом норм поведения. Клан – это системы родства, основанные «на крови», т. е. биологического характера, в то время как семья основана на социальном институте брака. Нарушение норм поведения внутри клана предусматривало как воспитательные меры воздействия, так и исключение из клана как крайнюю меру. Несмотря на обилие религиозно-философских систем, клан основывался на ритуале почитания предков и являлся устойчивым социальным образованием, сохраняющим свое значение и в настоящее время. Его роль в социальном нормировании поведения огромна. Семья выступает элементом клановой структуры, а не элементом общественной, государственной организации, как в культурах Запада.

Институт брака носит договорной характер сделки и заключается между семьями, поэтому за невесту платится выкуп, в свою очередь для невесты выделяется приданое. Добрачное сексуальное поведение считалось недопустимым, и «женщины, уличенные в распутстве, навсегда теряли свое лицо».[186] Обряд брака связан с ритуалом предков, так как совершается в их храме. Иногда брачный договор мог происходить до рождения жениха и невесты. Не допускались к вступлению в брак однофамильцы, «хотя бы они выше ста колен не имели никакого родства между собой».[187]

Расторжение брака возможно потенциально, иногда даже «когда муж и жена по несходству в правах и склонностях добровольно желают развестись»,[188] однако в реальности для получения развода мужу необходимо было доказать, что жена: 1) не родит сыновей, 2) сладострастна, 3) не почитает свекра и свекровь, 4) вздорлива, 5) имеет страсть к воровству, 6) имеет злое сердце или 7) прилипчивую болезнь. При этом существовал целый ряд моментов, которые даже при наличии перечисленных причин делали расторжение брака невозможным: 1) если жена носила с мужем трехгодичный траур, 2) если муж после женитьбы получил чин или составил состояние и 3) если близкие родственники по отцу жены умерли.[189] Указанные моменты, соответственно, делали возможность развода явлением исключительным в жизни китайцев.

В императорскую эпоху вдовам запрещается вторично выходить замуж, морально поощряется культ суицидального поведения или нанесения себе увечий в знак преданности умершему супругу.[190]

Сексуальное поведение, нормативное только в рамках института брака, выступает как средство целостного отношения к миру и соединяет в себе три различных измерения: во-первых, мораль, ибо предполагает чувственную основу; во-вторых, откровение, заключенное в эстетических качествах; в-третьих, является разновидностью телесной гигиены.[191] Следует отметить, что, несмотря на его чувственность и многообразие форм проявления, сексуальное поведение интегрировано внутрь института семьи и регулируется нормами клана. Самым страшным наказанием для женщины выступало принудительное возвращение в родительский дом. Основными причинами такого возвращения могли выступать: бесплодие, распутство, непочтительное отношение к родителям, болтливость, воровство, ревность и дурная болезнь.[192] Свидетельством клановой регуляции социальных норм в отношении сексуального поведения является случай, описывающий некого Фэй-ди, «который безрассудно предавался оргиям с женщинами и евнухами», в последующем он был убит собственными родственниками.[193] В конфуцианстве отношения мужчины и женщины традиционно носили ритуальный характер. «Скромность – краеугольный камень добродетели, покорность – самое правильное поведение жены», – говорится в учении Конфуция.[194]

В историческом аспекте можно рассматривать изолированно социальные стандарты регуляции и контроля сексуального поведения относительно гендерной специфики. «Восточная схема» контроля поведения женщин путем их социальной изоляции вела к гендерному превосходству мужчин как в частной, так и в публичной жизни.

Правовая регуляция сексуального поведения, по мнению Р. Тэннэхилл (1995), оформляется не ранее XIII в., и так как право синкретично морали и добродетели, то возникают так называемые «Таблицы достоинств и недостатков». Наиболее известная таблица под названием «Ши-чи-кунь-куо-лу» содержала третью главу, относящуюся к определению степени выраженности недостатков (аморальности) или грехов сексуального поведения.[195] Согласно этой таблице изнасилование замужней женщины составляло 500 грехов, жены слуги – только 200, вдовы или девственницы – 1000, проститутки – 50, монахини – грехи бесчисленны. Для сравнения: убийство было равносильно 1000 грехам. В противоположность, например, русскому средневековому праву сексуальные преступления против вдов рассматривались как гораздо более тяжкие, что связано с почитанием старших, сохраняющимся до настоящего времени. Муж, уличивший жену в прелюбодеянии, имел право на выбор либо продать ее, либо оставить у себя.

Однако следует отметить, что мнение Р. Тэннэхилл не совсем точно совпадает с имеющимися в литературе данными. Синкретичность морально-правовых норм регуляции сексуального поведения, на наш взгляд, связана с временем завоевания Китая Чингисханом и его потомками, тогда как до указанного периода в рамках традиционного китайского права династий Тан и Сунн (VII–XIII вв.) существовало систематизированное законодательство относительно сексуальных преступлений. Анализ китайских средневековых кодексов «Тан люй шу» (653 г.) и «Сунн син тун» (963 г.), проведенный в исследовании Е. И. Кычанова (1986), позволяет выделить три вида противозаконных половых связей: совращение («цзянь»), прелюбодеяние («хэ цзянь») и изнасилование («цян цзянь»).[196] Под прелюбодеянием понималась сексуальная связь, происходившая с взаимного согласия. Наказание в полтора года каторжных работ применялось одинаково как к мужчине, так и к женщине. При этом отягчающим вину обстоятельством выступает брак одного из участников криминального сексуального поведения, что увеличивало меру наказания до двух лет.

Совращение – сексуальные отношения, которые могли иметь место между свободными людьми, не состоящими в отношениях родства, руководителями и подчиненными и лично-свободными с лично-несвободными. Криминальность такого поведения должно предполагать «какие-то отступления от норм морали, вызванные обольщением одного лица другим, с одной стороны, и уступчивость другого лица ввиду его социального положения и т. д. – с другой»,[197] при этом отсутствует момент обоюдного добровольного согласия («хэ»). Санкции за совращения носили более дифференцированный характер, по сравнению с прелюбодеянием, и зависели от социального положения, личной свободы и родственных отношений между участниками сексуального поведения. Совращение одним лично-свободным другого лично-свободного, с которым он не состоял в родстве, по санкции не отличается от прелюбодеяния. Совращения родственника траура (круг родственных связей в средневековом Китае определяется лицами, связанными обязательствами ношения траура, т. е. культом предков), жен родственников траура, дочери жены от ее первого мужа, сводного брата или сестры, сестер, наказывается тремя годами каторжных работ. Следующий круг родственников включал жен братьев, деда, сестер деда, жен братьев и жен племянников матери, и наказанием за их совращение предполагалась ссылка за 2 тысячи ли. Совращение наложницы отца или деда, дочерей братьев, жен племянников от родных сестер, жен дядей по отцу наказывалось удавлением. Если раб соблазнял лично-свободную женщину, он наказывался двумя с половиной годами каторжных работ, если у женщины был муж, то раб подлежал удавлению. Женщина подлежала наказанию, меньшему на одну степень. Наоборот, если лично-свободный совращал рабыню, он наказывался 90 толстыми палками. Раб, совративший рабыню, получал такое же наказание.