«Если», 2007 № 04 - Журнал «Если»

— Но я не могу ждать до завтрашней ночи! — вскричала Холли.

— Тебе и не придется, — успокоил ее Маггот. — Скажи, твоя пещера достаточно велика, чтобы все мы в ней поместились? — «Все мы» в тролличьем языке передавалось одним словом, звучавшим так же, как «клан».

— О, да, конечно. Правда, весь клан в ней бы не поместился… я имею в виду свой прежний клан, — уточнила Холли.

— Отлично. Сейчас я свяжу этого парня покрепче, и мы отнесем его в пещеру, а потом я отправлюсь на охоту и постараюсь добыть свеженького мясца, — пообещал Маггот.

Холли выпустила голову Эррена, тот ударился затылком о камень и, застонав, посмотрел на Маггота почти с надеждой.

— О чем вы говорили? — спросил он слабым голосом.

— Холли хочет оторвать тебе голову и высосать через шею мозг, — не моргнув глазом, соврал Маггот, снимая веревку, намотанную вокруг пояса Эррена. Тот недоверчиво скривился, но Магготу удалось сохранить серьезное выражение лица, и маг с беспокойством покосился на массивную фигуру Холли.

— Собственно говоря, — добавил Маггот, выдергивая руку Эррена из-под ноги Холли и привязывая к ней конец веревки, — я был не совсем точен. Язык троллей так удобно устроен, что они могут действовать им, как ложкой. Холли просто вычерпает твой мозг своим языком, понимаешь? Ты, наверное, никогда не видел, как это делается?

Эррен дернулся, но Маггот был сильнее, и ему не удалось вырваться.

— Если хочешь убить меня ради своей Змеиной Царицы — убей!.. — с горячностью воскликнул маг.

«Царица» — именно это слово Маггот не расслышал раньше, но оно ничего ему не говорило. Он просто не знал, что такое «царица».

— Убей, но не смей надо мной издеваться!

— Да брось ты… — возразил Маггот и, перешагнув через Эррена, принялся вытаскивать из-под ступни Холли его вторую руку. — Я сам несколько раз видел, как тролли вычерпывают мозги из вскрытых черепов при помощи одного только языка.

Эррен в последний раз вяло трепыхнулся и прекратил борьбу.

— И ты способен бросить меня на съедение одному из этих чудовищ? — жалобно вопросил он.

Маггот крепко связал ему руки за спиной, потом похлопал Холли по коленке, и та встала. Дернув за веревку, Маггот заставил пленника подняться на ноги.

— Я этого не сделаю, если ты расскажешь, зачем следовал за мной.

— Я следовал за тобой?… — переспросил Эррен с неподдельным изумлением. Казалось, он даже забыл о своем незавидном положении, но тут Холли нетерпеливо причмокнула языком, и ноги у Эррена подкосились.

— Во всяком случае мне так показалось, — рассудительно заметил Маггот.

Они в молчании вернулись к пирамиде. По пути Холли то и дело беспокойно принюхивалась. Воздух был холоден и тих — до утра оставалось совсем немного, и это нервировало троллиху.

— Не позволяй ей съесть меня, — сказал Эррен, когда они подошли к ведущей наверх лестнице. — В конце концов, мы с тобой люди, а не чудовища, как эта тварь.

— Холли не чудовище, — сердито отозвался Маггот, подталкивая Эррена в спину и делая вид, будто не замечает Холли, которая то и дело с любопытством спрашивала:

— Что оно сказало? Что оно сказало, а, Маггот?

Входом в пещеру Холли служило довольно большое отверстие в стене у северо-западного ребра пирамиды, которое Маггот сначала принял за дверь, прорубленную неведомыми строителями. Узкий туннель, заваленный обломками мрамора и экскрементами, вел в глубь пирамиды. На первый взгляд, он казался мрачным и таинственным, но на самом деле был довольно коротким: за первым же его поворотом — и не более чем в пяти шагах от него — находилась небольшая, правильной формы комнатка, насквозь пропахшая троллями. Запах здесь был таким густым, что Эррена с непривычки едва не стошнило.

Потом Маггот вспомнил, что не обыскал мага. За пазухой у Эррена обнаружился мешочек, набитый сушеным мясом, нарезанным длинными полосками. Маггот понюхал его, несколько раз лизнул (оно оказалось крепко посоленным) и попытался откусить немного от одной из полосок. Держа мясо в кулаке, он вцепился в него зубами, но ему пришлось несколько раз тряхнуть головой, прежде чем он сумел оторвать небольшой кусочек. Зато чем дольше Маггот жевал, тем мягче оно становилось.

— Мясо, — сказал он, протягивая полоску Холли.

Троллиха с жадностью выхватила у него кусок и сунула в рот, но тотчас выплюнула, да с такой силой, что мясо пронеслось по воздуху, точно стрела, и со стуком ударилось о стенку коридора.

— Тьфу! И это ты называешь мясом?! Когда-то мне пришлось грызть старые, высохшие кости, так они и то были вкуснее!

— Тогда я возьму лук и попытаюсь что-нибудь подстрелить.

— Не ходи! — Холли содрогнулась. — Солнце скоро взойдет.

— Я не боюсь солнца, Холли.

Холли фыркнула, потом завозилась на своей подстилке из веток, словно никак не могла усесться поудобнее, но ничего не сказала. Маггот тем временем продолжал перебирать отобранные у Эррена вещи. В сумке мага он обнаружил удивительный округлый камень, как раз помещавшийся в кулаке. Сам камень был молочно-белым, но где-то внутри ритмично вспыхивали бледно-голубые огоньки. Казалось, будто в толще камня бьется заточенное в нем живое сердце.

Отчего-то Магготу стало неспокойно; странная дрожь пробежала у него по спине, и он поспешил сунуть камень обратно в сумку.

— Надо бы связать ему ноги, — проговорил он.

— Не беспокойся. Я позабочусь, чтобы оно не убежало, — предложила Холли, но Маггот покачал головой. Слова троллихи можно было понимать по-разному, но уточнять он не стал. Вместо этого Маггот отрезал от веревки еще кусок и наклонился, чтобы связать Эррену и лодыжки.

— Зачем ты это делаешь? — забеспокоился пленник.

— Мне нужно ненадолго уйти, — пояснил Маггот, затягивая узлы.

— Прошу тебя, не оставляй меня одного с этим чудовищем! — взмолился Эррен хриплым шепотом. — Ты, кажется, хотел меня о чем-то спросить, да? Спрашивай!

Холли снова пошевелилась.

— Что означает эта бессмыслица? — ворчливо спросила она. — Верещит, верещит, что твоя белка, а ничего не понятно!

— Ты права, — быстро согласился Маггот. — Это просто звуки, они ничего не значат.

— Тогда скажи ему, пусть закроет пещеру. — «Пусть заткнется», вот что это означало на человеческом языке. — Я устала и мне вовсе не хочется, чтобы оно будило меня своим бессмысленным лопотанием.

Эррен испуганно вздрогнул.

— Что говорит это чудовище?

— Она говорит: если ты произнесешь еще хоть слово, она может забыть, что пообещала мне не покушаться на твой череп. Так что на твоем месте я лежал бы смирнехонько и притворялся, будто давно умер.