С трех языков. Антология малой прозы Швейцарии - Анн-Лу Стайнингер

2. Одному монаху верующие подарили английский мотоцикл — не новый, но в отличном состоянии: в молодости монах был чемпионом района в классе мотоциклов с полулитровым двигателем, однако, приняв постриг (наш монах решился на этот шаг в зрелом возрасте), перестал участвовать в соревнованиях. Теперь же, получив подарок от верующих, в чьей искренности нельзя было усомниться, монах оказался в затруднительном положении — между прочим, он опасался, как бы подол рясы не затянуло в колесо. И все же у него не хватило духу отвергнуть дар тех, кто так крепко его любил. Однажды ночью ему явился во сне святой Франциск и сказал: «Сын мой, не ряса, а сердечная радость отличает тебя от других, так отчего же не воспользоваться мотоциклом, который ты так ловко водишь и на котором ты не раз колесил по зеленым лугам, чтобы как можно скорее поделиться переполняющей тебя радостью с братьями?»

3. Два библиотекаря, занимавшиеся неспешной, рутинной, всеми уважаемой работой, обожали мощные быстрые мотоциклы; несколько лет они откладывали с зарплаты на блестящий новенький мотоцикл, и вот наконец мечта их сбылась. Всякую свободную минуту они вскакивали на железного коня и отправлялись в рискованные путешествия. При этом они любили сравнивать истории, в которые попадали, с тем, о чем говорилось в книгах, проходивших через их руки. В баре «Кентавр», куда библиотекари частенько заглядывали, можно было услышать: «Ах! Сегодня все было в точности, как в ‘Неистовом’!», «А помнишь тот день, когда мы словно оказались в ‘Божественной’?», «Нет, все-таки здорово было, когда мы попали в передрягу — будто в ‘Освобожденном’!», «А как мы в тот раз измучились! Никогда не забуду — ну точно, как в ‘Обстоятельствах’!»[18] Между прочим, библиотекари делали доброе дело, ибо благодаря им юные мотоциклисты города и округи познакомились не только с шедеврами итальянской поэзии и прозы, но и с многими прочими книгами.

4. Одна молодая художница продолжала появляться в академии, хотя уже дважды выставляла свои работы; она приезжала три раза в неделю на стареньком отечественном мотоцикле. Художница была милая, из-за чего ее работы казались лучше, чем были на самом деле. В основном, она писала картины небольшого формата, влезавшие в кожаную сумку на багажнике. Однако, выиграв конкурс проектов витражей для церкви Св. Севера, художница прибыла на место работы на катере «Аврора»: церковь Св. Севера находится в средневековом городке, расположенном на острове посреди озера.

5. Молодой французский философ, успевший прославиться исследованиями феноменологии микроэмоций, каждое утро отправлялся за город на старомодном, но новеньком велосипеде; пока он крутил педали, голова его была занята размышлениями: утром, по пробуждении, все виделось ему ясно и четко. Вернувшись домой, философ тратил полчаса, чтобы записать результат утренних трудов. Будучи недоволен собой и стремясь достичь большего, он решил, что работа пойдет скорее, если он будет ездить на мотороллере. Поскольку ощутимых результатов это не дало, он решил пересесть на мощный мотоцикл. Однако из-под его пера выходили все менее блестящие сочинения, да и читателей у него становилось все меньше. «С другой стороны, — рассуждал философ, — разве смогу я отказаться от наблюдения любопытнейшего явления: как разбегаются курицы, когда я внезапно выскакиваю из-за поворота у зарослей боярышника?»

6. Один психолог довольно поздно сел на мотоцикл, зато быстро научился отлично его водить; он ездил долгими и не всегда удобными дорогами при любых погодных условиях — ездил осторожно, хотя и не отказывал себе в удовольствии набрать разумную скорость. Потом он случайно попал в аварию. После аварии он решил, что с мотоциклом покончено. Наш психолог не был адептом какой-либо школы, получил эклектичное образование и поэтому, к великому возмущению и зависти коллег-ортодоксов, любил повторять, что многое узнал о человеческой душе, путешествуя на открытом воздухе под солнцем и дождем.

7. Один рабочий, живший неподалеку от границы, всю жизнь ездил на мотоцикле, славы ему это не принесло, зато с годами он заработал ревматизм и люмбаго. Как-то утром он опаздывал на работу и, мчась на высокой скорости (обычно он водил осторожно — у него, между прочим, было двое детей), обогнал автомобиль местного поэта, который был так впечатлен их встречей, что написал двустишие, которое в один прекрасный день, вероятно, принесет поэту славу:

Сидя в машине, я кентавра узрел.Иль это привиделось мне?

Франц Холер

© Перевод с немецкого В. Куприянов

Франц Холер [Franz Hohler] родился в 1943 году в Биле. Изучал германистику и романистику в Цюрихском университете. Холер по праву считается живым классиком швейцарской литературы. Его творчество чрезвычайно многогранно. Он пишет и романы, и рассказы, и стихи, и песни. Нередко выступает с музыкантами и художниками. Им написано более двух десятков книг для детей. Выбранный нами рассказ «Камень» [ «Der Stein»] — заключительное произведение одноименного сборника, вышедшего в 2011 году. В качестве эпиграфа к сборнику выбраны слова Паустовского из «Времени больших ожиданий»: «Стоило мне нагнуться, поднять на дороге белый камень и сдуть с него пыль, чтобы, даже не глядя, сказать, что это горячий от полуденного зноя морской зернистый голыш, и почувствовать досаду оттого, что невозможно описать жизнь этого куска камня, длившуюся много тысячелетий».

Перевод выполнен по изданию «Der Stein» [Luchterhand, 2011].

ЧТО-ТО лопнуло.

Что-то плясало во тьме.

Рев. Треск. Шум.

Звездное сердцебиение. Смех созвездий.

Что-то тлело.

Что-то искрилось.

Что-то трескалось.

Что-то взрывалось.

Галактический гром. Времярождение.

Что-то взмывало.

Что-то вращалось.

Что-то взвивалось.

Это была она, Земля, никем не видимая, никем не слышимая, никем не осязаемая. Беззащитно летела она сквозь град Вселенной, которая все еще рождала сама себя, изрыгая из своих пралегких метеориты, которые таили в себе дыхание, таили в себе влагу, которые оставались на Земле и медленно отдавали ей воздух, медленно отдавали ей воду.

И так миллионы лет.

Жар из сердцевины шара стремился наружу, все больше огненных рек постепенно остывало, Земля примеривала на себя свой каменный плащ. Его омывали океаны, но плато и вершины громоздились все выше, простирали под солнцем свои берега и приглашали к жизни.

И так миллионы лет.

Что-то в воде начинало вздрагивать и трепетать, живое питалось тем, чем делились вода и камень, и всякой трепещущей жизнью.

И так миллионы лет.

Появились растения, папоротники пронзали корнями почву, по их стеблям карабкались насекомые. Из морей поднимали свои головы земноводные, выползали на сушу, осматривались и принимали приглашение. Плавники превращались в конечности. Рептилии волочили свои чешуйчатые животы по болотам. Хвойные деревья решались ступить на землю.

Так миллионы лет.

Ледяные ветры смешивались с жарким дыханием муссонов. За возникновением жизни следовало вымирание жизни. Динозавры ревели и гибли от своей собственной величины, вулканы доносили вести из глубины и затухали, птицы поднимались в воздух и кружили над частями света, гонимыми перепадами температуры и постоянно отдалявшимися друг от друга. На смену хрупкому яйцу пришло живорождение, новые звери пили молоко своих матерей, летучие мыши шныряли в дебрях тропического леса, уже не опасаясь вымирания.

И так миллионы лет.

Возникли Альпы. Распри между каменными гигантами — их имена гнейс, гранит, доломит, известняк, сланец. Один из них, чтобы принять участие в битве, прибыл из южной пустыни — Веррукано, старец, рыжеватый, сын огненной матери-магмы, он ринулся на юнцов и прижал их к земле, пока те не сдались. Но, занявши место наверху, он оказался под натиском бурь, града, снега и льдов и быстро выветривался, то тут, то там от великана отрывалась глыба и с грохотом рушилась вниз, рассыпаясь на мелкие части.

Еще двадцать миллионов лет до того, как глаза человека увидели горы и со страхом заглянули в другие человеческие глаза, услышав грохот падения скальных обломков.

Ледники расползались и снова отступали, распространялись и гнали прочь племена людей на поиск более приветливых мест. Один из них, что расположился у подножия древнего Веррукано, взял с собой все эти обломки в дальнюю дорогу, и в своем более чем тысячелетнем странствии только разрастался. У него было достаточно времени, чтобы своим ледяным натиском отшлифовать эти камни, и когда язык его начал таять, а сам он отправился в обратный путь, то побросал их всех на новые места. Уходя, он оставил мульду, озерную впадину. Его следы постепенно затянулись почвой, которая покрылась травой и деревьями. Впадина заполнилась водой, из озера вытекла река, на берегу которой, на холме, кельты основали поселение, где римляне позже воздвигли крепость: Турикум.