Холодное блюдо - Павел Ганжа

– Не скажи, брат, – не отрываясь от окуляров возразил Велик, – с подводной лодки свалить – как два пальца об асфальт. Акваланг надел, и в воду. А наш клиент вполне мог свою бабу кинуть…и нас вместе с ней…

– Да ну…- скептически хмыкнул Митяй, – ты же вон, сколько народу подтянул, куда ему…

– Мужик-то об этом не знает. Мог попробовать свалить, в ментуру рвануть, типа, заявы строчить, как тот Достоевский – романы. А то, что бабу по кусочкам собирать будут – это дело пятое. Жалко, типа, но не его же на ленты порежут. Но он даже не попробовал… Вот ты бы что на его месте делал: перся мясом на бойню, боясь за бабу или свалил по тихой грусти?

– Я сам, в натуре, кого хочешь порву…

– Нет, ответь, что бы на месте мужика сделал?- Величев на миг опустил бинокль и посмотрел в глаза другу.- Ответь…

Митяй смутился, повел очи долу и ожесточенно зачесал переносицу.

– Я бы свалил,- подал голос Чалдон.

– А ты заткнись и не возникай, слова тебе никто не давал!

Чалдон затих. Даже дышать перестал.

Оптический прибор снова взлетел вверх.

– Серый, я бы, верняк, свалил,- определился Митяй.- У меня и телки-то такой нет, ради которой башку в петлю совать… Да и не стоят бабы…

– Вот то-то и оно…Ты бы не стал. А он стал, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, не дай бог, начнет в последний момент быковать. Он ее типа любит. Значит, что?…

– Что?

– Значит, информация правильная на клиента была.

– А-а…

– Ой, молодца! Облил! – Велик вскинулся и азартно хлопнул ладонью по панели.

Митяй бросил взгляд над плечом закадычного дружка – бригадира. На верхней палубе "Венеции" закипела свара, трое из сидевших за сдвоенным столиком молодых парней подскочили, а Паровоз скинул телку с колен и что-то втолковывал "клиенту". Тот ответил, и они сцепились. При этом "клиент" почему-то оказался в горизонтальном положении и его принялись лениво попинывать. Паровоз и его присные.

– Понеслась душа в рай…- выдохнул Величев.

– Дубасят знатно, любо-дорого, как бы не зажмурили родимого, – обеспокоился Митяй.

– Точно, – поддакнул ищущий искупления грехов тяжких Чалдон, и его на сей раз не одернули.

– Не зажмурят! Парень он крепкий, хоть кирпичи о башку ломай, здоровья навалом. Да и у Паровозика, по-любому, настроение не смертоубийственное, душевное, на море, типа, собрался. Отдыхать. В таком настроении на мочилово не пойдет.

– А вдруг? Что-то не унимаются орлы, и халдеи не торопятся разнимать. Жалко мне родимого…

– Не мельтеши, потопчут минут пять и устанут. Нам меньше возится…Хотя если переборщат…

– Кажись, закончили.

– Точно! Халдеи набежали. А эти…расселись. Ага, поднимают, типа, отряхивают…- Величев покрутил колесико на бинокле.- Целехонек клиент…почти. Теперь наш выход. Митяй, звони Химику, пусть "бэху" подгоняет, лишнюю тачку светить не будем.

– Так мы же его…- Митяй сделал характерный жест рукой по горлу.- Свети – не свети…ментам не настучит.

– А зрителей ты куда денешь, дебил! Мало ли кто что запомнит и языком намелет, где… не надо. И, вообще, не быкуй раньше времени.

– Ладно тебе, понял!- Митяй достал из кармана модную многофункциональную трубу и ткнул пальцем в кнопку. – Алё, Хима…

Из губы, распухшей до размеров предпочитаемых африканскими красотками, сочилась кровь. Нижняя увеличилась просто неприлично, впору к штанам прицеплять, чтобы на ветру не болталась. Или заказывать соответствующий механизм, именуемый в народе губозакаточным. Еще ныли отбитые бока, по ним потоптались изрядно, а голова и вовсе раскалывалась. Хотя ударов по самой ненужной части тела, в которую, по выражению боксера из анекдота, едят, было нанесено немного. По губе, в челюсть и вскользь по носу. И невыносимый похмельный синдром, вроде бы, отступил еще на даче. Пять минут назад едва заметно сдавливало виски, и на тебе. Три затрещины, и…полный анамнез. Голова болит так, словно ей в кегли играли. Или в крикет…чугунными клюшками. От стресса разболелась что ли.

Ребра намяли куда основательнее, но они беспокоили меньше. Артем ощупал себя, оценивая причиненный ущерб. Кости, кажется, не сломаны, ребра целы, пяток гематом на туловище образуется, не без того, и губа заживет не скоро – разворотили ее добротно, но могло получиться гораздо хуже. Хлопцы молодые, горячие, ретивые, под градусом – от таких поцелуев не жди. Если ты не девятнадцатилетняя старлетка с ногами от ушей и смазливым личиком, а почти тридцатилетний мужик чуть выше среднего роста крепкого телосложения и неинтеллигентного поведения. Хотя, рыло начистить эти ребята, есть смутное ни на чем не основанное подозрение, способны и, невзирая на поведение, просто не понравишься, и кирдык. К тому же они на спортсменов смахивают, очередную грушу размять таким – за праздник. Но не усердствовали, тот парень с конским хвостом, которого он видел в фотоальбоме, вообще только единожды удар нанес. Правда, именно он губу и расквасил, собака.

Рука невольно потянулась к распухшим "пельменям". Ерунда, до свадьбы заживет! Не покалечили, не изувечили, и на том спасибо. То, что от него требовали, Стрельцов выполнил в точности. Пивом облил, конфликт затеял, по сусалам получил. Теперь слово было за похитителями…

Примчались они стремительно. Артем едва успел спуститься с трапа на остывающий под уже не кусачими лучами вечернего солнца асфальт, отойти от кафе на полсотни метров, скрывшись из поля зрения недавних обидчиков, и проинспектировать собственные повреждения, как на набережную выкатил знакомый "БМВ" с заляпанными номерами. Понятное дело, очистить государственные регистрационные знаки никто не удосужился, дабы не загружать Стрельцова и потенциальных очевидцев лишними знаниями и не… искушать понапрасну. Артем, морщась и держась рукой за правый бок, поковылял к машине. Ему оставалось лишь надеяться на то, что свою часть уговора злоумышленники выполнят и отпустят и Настю, и его самого. Тем более что никого из них, кроме дачного мордоворота в курортном наряде, он не видел. И описать их, возникни такая потребность при обращении в правоохранительные органы, не сумеет. А мордастый браток еще и не местный, прямо об этом Артему сообщил. Наверное, специально: мол, не парься, земляк, рожу не запоминай, все равно я завтра укачу в дальние края.

Предусмотрительные, сволочи. И серьезные. Номера даже замазали. И тьфу на них, выбраться бы из этой передряги и забыть. Предусмотрительные, сволочи. И серьезные. Номера даже замазали. И тьфу на них, выбраться бы из этой передряги и забыть. Артем для себя решил: если Лену не обидели, не считая самого факта похищения, конечно, то в милицию обращаться не будет. Земля круглая, столкнется с мордатым на узкой дорожке, тогда попытает, кто и зачем все это затеял. Случай представится – и отомстить не грех. Но без рытья земли обойдемся. Бог им судья…

Сердито щелкнул замок, задняя дверца приоткрылась и из-за нее выпрыгнул старый друг – мордоворот.

– Сделал, как договаривались…- проинформировал "приятеля" Стрельцов, подозревая, а скорее – не сомневаясь, что его пояснения и объяснения не нужны. Похитители все видели или же знают.

– Красава,- подтвердил подозрения мордоворот и гостеприимно распахнул дверцу шире. – Садись!

Артем заколебался.

– Садись, все пучком!

Ноги словно приросли к асфальту.

Увидев, что подопечный не проявляет особого желания садиться в автомобиль, "курортник" растянул зубастую пасть в улыбке.

– Не дрейфь, родимый! Теперь никто тебя не тронет, – с этими словами он галантно взял Стрельцова за локоток и подтолкнул к двери. Джентльмен, ни дать, ни взять.

Пришлось залезать.

Отдыхавший на заднем сиденье здоровяк – мощные бицепсы грозились порвать тонкую рубашечную ткань – в массивных солнцезащитных очках и надвинутой на лоб бейсболке поспешно отодвинулся влево. Из-под очков здоровяка высовывался приплюснутый сломанный нос, а из-под бейсболки – вихры светлых волос. Впереди над креслами торчали еще две головы; одна – лохматая, другая – стриженная. Головы не повернулись, не давая возможность рассмотреть их хозяев. Сие вкупе с очками здоровяка свидетельство о том, что похитители не хотят раскрывать собственное инкогнито. Факт, безусловно, отрадный. И обнадеживающий.

А что огорчало, так это черный ствол пистолета, выглядывающий из лапы здоровяка в темных очках и направленный в район многострадального Стрельцовского бока.

Мордоворот в шортах присоседился к Артему, захлопнул дверь, и пленник оказался зажат ломтем колбасы в бутерброде между двух крупногабаритных братков. Стало неуютно. Не шевельнешься лишний раз, не дернешься, и еще ствол в ребра упирается. Не больно, но…неприятно. Поневоле начинаешь думать, а не дрогнет ли палец здоровяка на какой-нибудь особо коварной кочке…

Курортник умостил поудобнее свой основательный зад, нагнулся, достал из барсетки наручники и ловко застегнул их на запястьях Стрельцова. Не представив времени для возражений и протестов. Что-то новенькое. Еще утром для столь утилитарных целей использовались веревки. Материально-техническое обеспечение бандитов улучшается на глазах. Не по дням, а по часам, в прямом смысле слова. Даже завидно. Ладно, хоть здоровяк после надевания "браслетов" пистолет убрал.