Не чужие дети (СИ) - Ковалевская Алиса

– Какие будут аргументы? Чем ещё козырнёшь?

– Перестаньте, – попыталась строго оборвать его, а вышло сдавленно и тихо. Кашлянула в руку и повторила решительнее: – Перестаньте, Михаил Григорьевич. Вы же не такой.

Он опять хмыкнул. Я ругала себя за это абсолютно детское «вы не такой» и злилась.

– Какой такой – не такой?

– Не из тех озабоченных извращенцев, у которых мозги оказываются между ног при виде короткой юбки. По крайней мере, всё это время я была в этом уверена. Хочется верить, что так оно и есть.

Мне стоило большой выдержки смотреть ему в глаза и делать вид, что мы с ним на равных. Потому что на деле я готова была дать дёру без объяснения причины. Если бы сейчас он дотронулся до меня, чем это кончилось бы, не знаю. Мы были вдвоём у огромного бассейна, свет ламп играл в каплях на его атлетическом теле, как в бриллиантах, а в глазах танцевали ехидные чёртики. Он понимал, что выиграл, а моя бравада – всего лишь способ защиты.

Новая усмешка тронула самый уголок его губ и совсем не отразилась в глазах. Да плевать ему и на мои ноги, и на вырез! Единственное, чего он хотел, – выбить почву у меня из-под ног.

– Я знаю все тонкости ведения переговоров с тайцами, – сказала я уверенно, уже не обращая внимания на то, что голос звучит не как обычно. – Я знаю все сильные и слабые места компании и знаю, как показать нас с лучшей стороны. Вы можете найти мне десяток замен, Михаил, и каждый из тех, кого вы найдёте, может быть куда лучше меня. Но никто из этих людей не станет мной. Никто из них не будет обладать моим опытом и не сможет помочь вам заключить контракт на ваших условиях.

– А ты сможешь?

– А я смогу.

– И зачем тебе помогать мне, Сеня? Зачем?

Он всё-таки дотронулся до выреза платья. Медленно провёл кончиками пальцев по границе между тканью и голой кожей, потом – возле висящей у меня на шее подвески.

Я не двигалась. Спина стала совсем мокрой, каждый нерв напрягся до предела.

– Зачем? – спросил он совсем тихо и убрал руку.

Я вдохнула поглубже и почувствовала запах воды и собственных духов. И ещё почти неуловимый – запах стоящего в считанных сантиметрах от меня мужчины, его кожи и волос.

– Потому что мне тоже нужна помощь, – ответила тихо и посмотрела ему прямо в глаза, больше не чувствуя предательской неуверенности. – Я помогу вам заключить контракт, а вы поможете мне.

– Хочешь вернуть себе место в компании, – заключил он.

Я поколебалась несколько секунд. Но пути назад не было. Невидимая удавка на моей шее и так затянулась, если я продолжу врать, это приведёт к беде.

– Да, – сказала я честно. – Но дело не в моём желании.

– А в чём же?

– В моих детях. – Новый взгляд прямо ему в глаза. – Если в ближайшее время я не найду хорошую работу, у меня заберут моих детей, Михаил. Вернее… – Уверенность пошатнулась, а выдержка кончилась. Я вздохнула и потёрла лицо ладонями. – Не моих детей, а детей моей сестры. Если бы не они, меня бы сейчас здесь не было. Вы – худшее из всего, что могло случиться с компанией. Но ни у меня, ни у вас нет выбора. Без меня вы никогда не заключите этот контракт на выгодных для нас условиях. Я знаю, какими эти тайцы могут быть придирчивыми. А я без вас… – Покачала головой. – Я не справлюсь. Моей племяннице пять, племяннику шесть. Несколько месяцев назад они потеряли родителей, и я не могу допустить, чтобы они потеряли ещё и меня.

Пройдя мимо, он поднял с пола очки для плаванья. Взял со скамейки огромное полотенце и, не вытираясь, перекинул через плечо.

Я наблюдала за ним с ощущением полнейшего фиаско. Было жарко и душно, а меня начинало знобить. Хотелось ухватиться за что-нибудь, только было не за что, разве что за воздух.

Михаил повернулся спиной. Мышцы под его бронзовой кожей перекатывались, словно у атлета, тёмно-синие плавки обтягивали зад. Он был идеален. Идеально красив внешне и идеально уродлив внутренне, но при этом он был единственным моим шансом.

– Михаил! – окрикнула я его, поняв, что с секунды на секунду он скроется в раздевалке.

Всё ещё глухой голос прокатился над пустым бассейном и эхом отразился под куполом. Азаров обернулся. Наши взгляды встретились.

– В соседнем доме есть кафе. Жди меня там, – сказал он и скрылся, оставив меня в абсолютном одиночестве и всё с тем же желанием – схватиться за что-нибудь. Пусть даже за его крепкую руку, лишь бы удержаться на ногах.

Есения

Волосы он высушить не удосужился. Почему-то это стало первым, о чём я подумала, когда Михаил выдвинул стоящий напротив моего стул. Это вызвало чувство досады и сожаления – ни один из мужчин, с которыми я была когда-либо знакома, не позволил бы себе такой дерзости – надеть пиджак от Viktor Marchello и прийти на встречу с мокрыми волосами. Ни кто-либо из коллег, ни муж моей сестры, ни уж, тем более, Антон.

– Ты заказала кофе?

– А должна была?

Азаров одарил меня недовольным взглядом, но ничего не сказал. Жестом пригласил официантку и сделал заказ.

– Простите, – когда дело дошло до десерта, прервала его девушка, – сегодня у нас нет тостов с клубничным вареньем. Могу предложить только с малиновым или…

– Мне не нужны с малиновым. Я сказал, что буду тосты с клубничным.

– Но…

– Мне сходить на кухню и научить вашего повара варить клубничное варенье? – Взгляд у него был таким, что я ни на секунду не усомнилась, что именно это он и сделает. И совсем не потому, что ему нужны тосты. Из принципа.

– Может быть…

– Я жду свой заказ. Ваше дело, – короткий взгляд на бейдж официантки, – Марина, передать его. Так идите и передайте.

Мне было неловко. Возразить официантка не посмела, да и я на её месте не посмела бы тоже. Приняв у меня заказ, она ушла, и над нашим столиком ненадолго воцарилась тишина.

– Ты мог взять тосты с малиновым вареньем, – наконец сказала я. – Разве так обязательно гнуть всех под себя?

– Люди должны выполнять свою работу, Есения. Неважно, чего это касается – тостов или составления документов в срок. Сварить ягоды – дело десяти минут, и, если повар этого заведения не может этого сделать, его хозяину стоит нанять другого.

– А если у них нет клубники?

Азаров показал мне на окно. Сперва я не поняла, чего он хочет, но потом увидела маленький магазинчик с вывеской «Овощи-фрукты».

– Когда я был пацаном, мне приходилось решать куда более сложные задачи. И я их решал. Именно поэтому сейчас мы с тобой сидим здесь и разговариваем. Кстати, рад, что мы перешли на «ты».

Я приоткрыла рот, чтобы возразить и едва не ударила себя по лбу. Вот же… На щеке Михаила появилась ямочка.

– Не вздумай идти на попятную.

– Ладно, – нехотя согласилась я. – А что касается повара… Скажите… Скажи ещё, что сделал хозяину кафе одолжение, – вздохнула я.

Как бы ни противилась моя сущность его отвратительному поведению, пришлось признать, что в чём-то он прав. Я опять посмотрела на магазинчик. Как по заказу, из него вышла девочка-подросток с лотком клубники в руках. Мне ведь и самой приходилось применять смекалку, проявлять себя, чтобы быть лучшей, чтобы быть там, где я в итоге оказалась. На моё место много желающих.

– Я сделал ему одолжение, – вывел меня из секундной задумчивости Михаил. – Но разговор у нас не об этом.

Я бы хотела отсрочить откровения ещё на минуту или две. Хотя бы до тех пор, пока не принесут кофе. Но тон Азарова отсрочек не предполагал.

Подняла глаза. Михаил был сосредоточенным, если не сказать суровым, и я безотчётно смяла в пальцах тканевую салфетку. Расправила и качнула головой, не зная, с чего начать.

– Несколько месяцев назад моя старшая сестра и её муж погибли в аварии. У них осталось двое детей – девочка и мальчик. И…

Всё звучало так просто и сухо, что я замолчала. Хотелось просто показать слайд из сохранённых в памяти картинок, на ускоренной перемотке прокрутить слова, фразы и чувства. Я вкратце пересказала, как узнала об аварии, о том, как сестра и её муж по глупости вложили деньги в бизнес и потеряли всё, в том числе и квартиру, о нежелании Антона забирать детей. О том, что кроме меня у Даши и Кости не осталось никого и о том, что я и сама не планировала обзаводиться такой ответственностью. Да я даже хомячком обзаводиться не планировала, не то что двумя племянниками со всеми вытекающими в связи с гибелью их мамы и папы эмоциональными проблемами.