По ступенькам декабря - Юлия Климова

1:0 – в ее пользу, но какой же это обман…

1:1 – ничья, но только для того, чтобы пощекотать ее нервы…

1:2 – нужно ли говорить, кто победил?

«Это ничего не значит!» – мысленно вспыхнула Алька.

«Попалась», – констатировал Андрей.

Он с интересом наблюдал за ее реакцией: смутится (вряд ли), пошлет (вполне возможно), сделает вид, будто ничего не произошло и станет ждать шагов с его стороны (тоже неплохой вариант – самый подходящий)? Но… но потом все же пошлет. Обязательно.

– Поужинать не хочешь? – непринужденно спросил Андрей.

– Вроде уже ужинали, – напомнила Алька.

– Тогда выпить? Шампанского?

От этого предложения холодок пробежал по спине. Она собиралась делать вид, будто ничего не произошло… но его предложение выпить… это из области шаблонной мелодрамы. Герой хочет немножечко помочь героине расслабиться и…

«Да пошел он!» – резко подумала Алька и решила защищать свою честь до конца! Она ничем не рискует, абсолютно ничем, даже интересно, как он теперь будет «требовать свое». А шампанское она выпьет, почему бы и нет? Пусть считает, что ее мозг затуманен, а бдительность на нуле.

– Да, пожалуй, – ответила Алька и кокетливо улыбнулась.

Но Андрей не собирался приглашать ее в ресторан, он подошел к барной стойке, купил бутылку шампанского, взял два высоких бокала и вернулся к бильярдным столам.

– Пойдем? – спросил он, конечно же имея в виду одноместный номер с кроватью, застеленной бежевым покрывалом.

«Ладно…» – мысленно протянула Алька и неожиданно для себя развеселилась. Общение с Зубаревым – непредсказуемое, острое – встряхивало и бодрило не хуже ведра ледяной воды. На пустом месте Андрей умудрялся закручивать интригу, удивлять и даже шокировать. Любой ее выпад отражал достойно (о, как звенели шпаги!) и не оступался, не сдавался. Ее переживания уходили на второй план – некогда жалеть себя. И совершал Зубарев свои па сдержанно и хладнокровно. У Альки в голове мелькал вопрос: а что же дальше, и интерес не ослабевал. Правда, ей не хватало побед, но это дело времени…

Такого мужчину она встретила впервые.

– Да, – бросила она и направилась к ступенькам.

Теперь номер Альке показался еще меньше, а кровать почему-то шире… Эти метаморфозы вызвали улыбку, которую она не стала скрывать.

Андрей подошел к журнальному столику, открыл бутылку и наполнил бокалы.

– О чем ты думаешь? – серьезно спросил он.

– Ну, например, о том, что вы друг моего отца…

– Не слишком близкий, – улыбнулся он. – В основном нас связывает бизнес. Еще о чем?

– Ну, о том, что вы видели меня, когда я была маленькой девочкой…

– Плохо помню. – Андрей прекрасно понимал, куда она клонит, и стрелы летели мимо, не задевая настроя и желаний. Ему нравилось в ней слишком многое, начиная от пламенной макушки и заканчивая огнеопасным характером, и он не собирался отказываться от удовольствия ни на минуту, но он также знал, что есть черта, которую не стереть, не перешагнуть… В зеленых глазах Алевтины Воробьевой не должны греметь льдинки, не должны потрескивать морозы и бушевать метели – пусть будет по одной снежинке… по одной теплой снежинке… и только тогда…

Андрей отдал Але бокал и заглянул в ее глаза. Льдинки, морозы, метели.

Она сделала глоток и облизала губы – вызов, дерзкая провокация и самая обыкновенная шалость.

– Здесь жарко, правда? – спросила она, приподняв бровь.

– Могу помочь тебе раздеться, – предложил он, принимая дуэль.

– Тогда я могу замерзнуть.

– Тогда я тебя согрею.

Алька сощурилась и крепче сжала бокал, точно он мог ее спасти, точно пока она держала его в руках, никто не смог бы уложить ее в постель. В груди уже жгло от опасной игры, кончики пальцев покалывало иголочками, но улыбка с губ не слетала. Необъяснимое, невероятное чувство быть рядом с Зубаревым, балансировать на одной доске с ним, двигаться по канату навстречу друг другу, взбираться на Эверест в одной связке…

– Я боюсь щекотки, – с иронией произнесла она.

– Щекотно не будет, – ответил он и забрал у нее бокал. И свой, и ее поставил на тумбочку.

Алька почувствовала себя беззащитной, если не считать небольшого количества пузырьков шампанского, подталкивающих вперед, поддерживающих изо всех сил.

Андрей прижал ее к себе, коснулся ладонью щеки, провел пальцем по ее губам.

Ночь сразу пошла не так, как Аля себе представляла. Напоминать про щекотку, хихикать и что-то изображать было глупо, неуместно… Он – мужчина, она – женщина. Вот что осталось. Как мало и как много.

Коротко поцеловав ее, поймав слабый изумленный ответ ее губ, Андрей потянул Альку к кровати и уложил на покрывало. Она, как кукла на веревочках, послушно легла, но тут же поднялась на локтях и уже с другой интонацией выдохнула:

– Вы друг моего отца и… и знали меня маленькой!

– Переживу как-нибудь и то и другое, – улыбнулся он и вновь заглянул ей в глаза. Льдинки, морозы, метели. Алька сжала зубы и бухнулась на подушку. Уж сейчас она вытерпит и дождется того момента, когда он сдастся первым! Не сможет Зубарев с ней… не сможет! Но спустя всего лишь секунду его руки скользнули по ее животу и поднялись к груди, его губы коснулись ее губ, и она ослабла, почувствовав тягучее удовольствие. Бездумно она ответила на поцелуй и тут же отвернулась, не потому что не желала продолжения, а потому что рассердилась на себя.

– Спокойной ночи, – произнес Андрей и отстранился.

Она лежала, не шевелясь, и ей было совершенно все равно, кто победил на этот раз… Прошлая боль ушла, отступила, исчезла вмиг, точно распахнулись другие двери, но Алька не могла позволить себе войти, не могла позволить себе слабость. За слабости ей всегда приходилось очень дорого платить.

– Андрей, – первый раз она назвала его просто по имени.

– Что?

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – повторил он.

Алька откинулась на спинку кресла, расстегнула куртку и потянулась к ремню безопасности. Утро началось в привычном ритме, и каждый делал вид, будто вчерашний день закончился обычной суетой, не более. Не было трех острых бильярдных партий, нескольких поцелуев, быстрых и долгих взглядов, его руки на ее животе…

Среду сменил четверг – вот и все новости.

– Сколько осталось до Волгограда?

– К обеду приедем, – ответил Андрей.

– Наверное, нужно было раздобыть номер Дашиного телефона и предупредить… А то свалимся как снег на голову.

– Ничего страшного, вы же два чуда… – Он улыбнулся. – Формальности излишни.

Алька фыркнула и отвернулась к окну, но тут зажужжал ее мобильник, и пришлось отвечать на вызов.

– Да, папа, да, это я… Ты меня узнал – удивительно, то есть отлично… Устроилась, ага… иду завтракать… Нет, денег не нужно… Не похудею, не волнуйся… Пока. – Повернувшись к Андрею, она наигранно тяжело вздохнула и произнесла: – Любимый папа звонил. Беспокоится.