Букет белых эустом (СИ) - Анна Корнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сиди, ешь спокойно, — остановила Улю Людмила Михайловна, — Куда торопиться? Успеете.
Ульяна послушно села и принялась поспешно доедать кашу.
Когда Кира вышла из душа, Ульяна уже ждала её под дверью в прихожей.
— Ну, ты просто вжик, — Кира одобрительно посмотрела на девушку, — сейчас оденусь и поедем.
Ульяна ехала в офис «Цветочной симфонии», и сердце её замирало: одно только слово «офис» заставляло преисполниться важностью с ней происходящего. Девушке казалось, что блистательная Кира должна работать в небоскрёбе из стекла где-нибудь в Москва-Сити, но они отправились в промзону на окраине города.
— Подожди меня немного, пока я на оптовую базу загляну, — сказала Кира и ушла почти на час.
Потом они поехали посмотреть помещение, сдаваемое в аренду, затем сделали крюк, чтобы захватить «заодно по дороге», как выразилась Кира, новые фитолампы для живых растений. Наконец они прибыли в офис, который занимал полэтажа старенького трехэтажного здания в центре Москвы.
— Вот, Катюша, тебе временную замену привезла. Посидит на телефоне, — представила Кира Ульяну беременной шатенке. — Объясни ей, как тут у тебя всё работает.
— Вам из «Цветочного рая» конверт прислали, и ещё Пономарёв звонил, — Катя, докладывая об утренних делах, прошла следом за Кирой в кабинет.
Ульяна огляделась: огромный стол, за которым ей предстоит работать, шкафы с папками, горшочки с цветущими фиалками на подоконнике. Помещение было светлым, предпочтение явно отдавалось белому цвету, как и в Кириной квартире. В приёмную зашел молодой человек в узких брюках не то с короткой бородкой, не то с многодневной щетиной:
— У себя? — кивнул он на дверь Кириного кабинета.
Ульяна кивнула: наверное, он спрашивает про начальницу. Московский мажор (так окрестила Уля зашедшего) постучался и скрылся за дверью кабинета. Потом туда же, зашла девушка в ярком балахоне, кто-то ещё заходил, выходил… Ульяна завороженно смотрела на происходящее, представляя, как будет работать с этими людьми. Наконец из кабинета вышла Катя.
— Ты раньше где работала? — секретарь поправляла складки платья на круглом животе. Спрашивала из вежливости, ей Ульяна была неинтересна, волновала новая жизнь, которая шевелилась внутри, каждую минуту напоминая о скором появлении.
— Нигде. Я в этом году педколледж окончила, но знаю хорошо компьютер.
Ульяна хотела подробно рассказать о своих умениях и навыках, но Катя её перебила:
— Значит, записывай: утром тебе надо в первую очередь…
Неделя пронеслась для Ульяны молниеносно. Утром, не дожидаясь Киры, она мчалась к метро, чтобы в девять уже сидеть за широким столом, отвечать на звонки, разбирать почту. Она понемногу стала ориентироваться в служебной иерархии, узнала, что девушка в ярком балахоне, Марина, «правая рука» руководителя, а мажор Тимур Усманов, на самом деле совсем и не мажор, а трудяга, отвечающий за логистику компании. Менеджер Никита в первый же день пригласил Ульяну в кафе и подарил смешного тряпичного зайчонка.
— Ты с ним поосторожнее, — посоветовала Катя, — уши не развешивай. Знаешь, бывают такие: говорят о любви сразу всем подряд.
— Знаю, — вздохнула Ульяна.
Своё пребывание в квартире Киры Ульяна с первого дня расценивала как неудобное, стесняющее хозяев, а попав на работу в «Цветочную симфонию», и вовсе посчитала неприличным пользоваться гостеприимством своей начальницы. Поэтому начала в Интернете подыскивать недорогую комнату, сообщив Людмиле Михайловне, что надеется на следующей неделе перебраться в съемное жильё. Ульяна полагала, что мать Киры обрадуется, что незваная гостья освободит гостиную, но неожиданно услышала:
— Куда это собралась? Ещё вляпаешься во что-нибудь. У тебя на лбу написано, что ты дура наивная. Живи тут, пока в Москве не освоишься.
Ульяна растерялась:
— Людмила Михайловна, давайте я Вам хотя бы за питание буду отдавать. А то живу у вас как нахлебница.
— Отработаешь. В субботу окна будешь мыть. А то я из фирмы приглашаю, а там неизвестно кого пришлют, ещё и обчистят. Мне под потолок лазить тяжело, Кире некогда, так, чтобы мне чужих людей в дом не пускать, я тебя привлеку.
Ульяна с удивлением и радостью слушала, что её эта строгая, неулыбчивая женщина чужой не считает. Рассказав тёте Ире, что работает секретарем, ей дали трудовую книжку и обещали хорошую зарплату, Уля получила набор предостережений, а узнав, что девушка бесплатно поселилась у своей руководительницы, где её ещё и кормят, тётя Ира запаниковала: «Здесь что-то нечисто! Немедленно возвращайся!». Как ни успокаивала Ульяна тётку, та заявила, что только сдаст баланс, сразу сама приедет за племянницей в Москву.
А ещё вечерами Ульяна звонила Мише поделиться новостями, обсудить события дня, порассуждать на важные, в их понимании, темы.
Утром, придя в приемную за полчаса до начала рабочего дня, Ульяна полила фиалки (строго в поддонники, как указала Катя), полюбовалась на сквер за окном и, довольная, села за свой огромный стол. Этот стол Ульяне особенно нравился — две солидные тумбы со множеством ящиков, светлая буковая столешница, плавно выдвигающаяся полка для клавиатуры — сидя за этим столом, Уля ощущала себя крутым профессионалом. Весело заиграл телефон, незнакомый номер на экране словно предупреждал: «Не бери, это спам». Но Ульяна нажала «Ответить» и услышала взволнованный голос Вики:
— Привет, Уль! Я с чужого телефона звоню. Если тебя кто-нибудь будет спрашивать о нас, мы с Барановым к тебе в понедельник приезжали.
— Куда ко мне? Я же в Москве!
— Вот в Москву и приезжали. На машине. Тебя проведать.
— Я ничего не понимаю. Вы в Москву приезжали, сказали, что ко мне, а со мною не встретились? А кто меня про это спрашивать будет?
— Уль, тут такое. Баранов Матвея хотел убить. Там травмы всего по полной, и черепное, и почки отбиты, и всё остальное. Но я сказала, что нас в городе не было, мы к подруге в Москву ездили.
— А Матвей жив?
— Жив, в центральной больнице, ему операцию сделали. Думали не выживет. Я так плакала. А Матвей в себя пришёл и следователю на Саньку указал. А я сказала, что мы из Конашова уезжали. Сразу, что на ум пришло, то и сказала.
— Так выходит, твой Баранов практически убийца. И чего его покрывать?
— Ульян, ты хочешь, чтобы моего мужа в тюрьму посадили?
— А к Матвею в больницу кто-нибудь ходит? Он встаёт?
— Ульян, мне сейчас только в больнице засветиться осталось.
— Но ведь наверняка из-за тебя всё произошло.
— Вот только не надо про совесть и порядочность мне рассказывать. Короче, если спросят, ты поняла, что говорить.
Вика нажала отбой, а Ульяна тупо смотрела на телефон, не понимая, как ей поступить. Матвей в
