Пожар - Роберт Стайн

Старик долго молчал. Потом неохотно ответил:

— Дальше этого места я не заезжаю. Немногие желают приблизиться к дому Саймона Фиара.

Парень выбрался из коляски и вытащил свою сумку. Потом протянул две монетки извозчику, который обернулся назад, избегая смотреть в сторону усадьбы.

— Удачи, сынок, — коротко попрощался Мак-Гайр, стегнул лошадей, и экипаж умчался.

Даниель распахнул тяжелую створку ворот и пошел к дому подлинной и грязной дороге.

— Ой! — странные очертания дома, рисовавшиеся на фоне угольно-серого неба, заставили его вскрикнуть.

Газон зарос высокими сорняками. Кусты и жилая изгородь были в полном беспорядке. Посреди пустой клумбы валялся спиленный ствол.

Дом, возвышавшийся угрюмой неприступной крепостью, окружала плотная стена деревьев. Все окна были закрыты ставнями. Пока Даниель шел по дороге, он так и не заметил в усадьбе ни огонька.

«Так; вот, где рос отец! — подумал парень потрясенно. — Какое ужасное, пугающее место. Не удивительно, что папа никогда не рассказывал о своем детстве».

Даниель подошёл к дверям по опавшим коричневым листьям и взялся за медное кольцо. Стук разнесся эхом по всему дому.

Парень подождал, прислушиваясь. Затем снова постучал.

Наконец тяжелая дверь открылась со скрипом.

В щель просунула голову седая старуха и посмотрела на парня с недоверием. На ней было черное платье и потрепанный белый передник. Один глаз у нее был остекленевшим, тено-серого цвета. Другой смотрел настороженно.

Старуха пробормотала что-то себе под нос, так что Даниель не расслышал.

— Прошу прощения? — переспросил он, наклоняясь к ней.

— Держись подальше! — проскрипела старуха. — Держись отсюда подальше!

Глава 23

Удивленный парень пристально посмотрел на старуху.

— Я — Даниель Фиар, — сказал он наконец. — Надеюсь, мой дедушка меня примет.

Старуха вздохнула, но ничего не ответила. Она долго смотрела на него своим единственным здоровым глазом, затем поманила внутрь костлявым крючковатым пальцем.

— Я — миссис Мак-Кензи, экономка, — представилась она, отступая по длинному коридору и опираясь на белую палку. — Я экономка, горничная, камердинер и дворецкий, — добавила старуха с некоторой горечью. — Единственная, кто здесь остался из прислуги.

Даниель шел за нею молча, не выпуская из рук своей сумки. Проходя по длинному темному коридору, он пытался заглянуть во все комнаты. Они выглядели пустыми и заброшенными. Мебель была затянута тряпками.

— Отец не говорил мне, что дом настолько велик, — сказал парень, и его голос разнесся эхом по пустым комнатам.

— Ваш отец уехал… — ответила миссис Мак-Кензи загадочно.

Дальше они шли по темному унылому дому молча. Единственным звуком было только хлопанье подошв Даниеля по потертому ковру и негромкий стук палки старой экономки.

Парень заметил, что в угловой комнате и кип и» коридора горит свет.

— Ваша родня там, — сказала миссис Мак-Кензи, указывая пальцем, Она повернулась, и оставив парня в одиночестве, скрылась за углом. Только доносился мерный стук ее палки.

«Эта старуха ненормальная? — подумал Даниель. — Или просто нелюдимая?

Сделав глубокий вдох, он приблизился к дверям комнаты. Он увидел яркий огонь, пылавший в широком камине. Сняв плащ, Даниель вошел в комнату.

Сперва он разглядел бабушку. Анжелика сидела далеко от огня в кресле, обитом пурпурным бархатом. На ней было элегантное черное платье с белым воротничком.

Она улыбнулась приближающемуся внуку, но не встала. При этом ее тонкая морщинистая кожа натянулась так, что лицо стало похожим на ухмыляющийся череп. Белые, как снег, волосы спадали ей за спину.

— Бабушка Анжелика, — произнес Даниель с легким поклоном. Он потянулся к ее руке, но та не шевелилась.

— Положи в камин новое полено, мальчик, — приказала Анжелика,

— Прошу прощения? — парень слегка растерялся от такого приветствия.

— Не возражай. Делай, что я сказала, — ответила старуха, холодно указывая гладкой белой рукой в сторону камина. — Положи еще одно полено.

Даниель пожал плечами, потом поспешил к камину, чтобы выполнить просьбу. В стоявшей там деревянной корзине дров не оказалось, тогда он кинул в огонь несколько щепок. Потом, вытерев руки, вернулся обратно.

— Я так рад видеть тебя, — сказал он, мило улыбаясь.

— Ты можешь идти, — ответила Анжелика резко. Прежде, чем Даниель успел возразить, она завопила: — Ты не слышал? Уходи! Уходи! Уходи!

Парень глядел на бабушку, не зная, что сказать или сделать.

— Не обращай на нее внимания, — раздался откуда-то из-за спины высокий голос.

Даниель повернулся и увидел старика, развалившегося в деревянном инвалидном кресле. Его ноги прикрывало тонкое коричневое одеяло. В неверном свете огня его лицо казалось желтым и болезненным. Он глядел на внука своими темными глазами, напоминавшими крошечные пуговки, сквозь квадратные очки.

— Дедушка! — воскликнул Даниель.

Саймон Фиар подъехал прямо к нему, вращая большие деревянные колеса обеими руками.

— Не обращай внимания на Анжелику. Она свихнулась! Стала глупой как пробка! — И он захихикал, будто сказал что-то ужасно остроумное.

Даниель обернулся к бабушке, не отрывавшей взгляда от огня.

— Дедушка Саймон, я рад вас видеть, — произнес парень, вновь поворачиваясь к старику.

Тот протянул ему гладкую, покрытую пятнами пятерню. Они пожали друг другу руки. Даниель. чуть не вскрикнул — дедушкина ладонь была совсем холодной!

— Значит, ты сын Джозефа, — пробормотал Саймон, все еще сжимая руку Даниеля. Темные глаза смотрели на парня из-за квадратных очков, детально изучая его лицо.

— Да-да. Я вижу в тебе Джозефа, — сказал старик через несколько секунд, потом откашлялся и наконец разжал свои холодные пальцы.

— Папа велел передать, что любит вас, — сказал Даниель негромко.

— Любит? Как это — любит? — вскинулась Анжелика. — Что это за любовь, хотелось бы знать?!

— Джозеф никогда нас не любил, — произнес Саймон мрачно, вытирая слюнявые губы тыльной стороной ладони.

— Прошу прощения? — удивился Даниель.

— Мой сын Джозеф совсем бросил нас. Я пытался внушить ему, что Фиары должны держаться вместе. Стоять друг за друга и вместе прятаться от наших врагов. Но Джозеф так меня и не послушал.

Казалось, что свет в его глазах меркнет. Он склонил голову. Даниель подумал было, что дедушка заснул.

— Подбрось еще дровишек, — приказала Анжелика нетерпеливо. — Пожалуйста, еще одно полено! Почему мы должны вечно мерзнуть?