Наемники смерти - Антон Кравин

– А мне – женщина! Ой, какая ж она была! Блондинка… Она, значит, сидит там, в кустах или даже лежит уже и зовет, зовет меня к себе.

– Вот бы Сектор тебя и призвал, – проворчал Хоббит.

– И мне – женщина, – признался второй Брат, причмокнул большим ртом. – Мне брюнетки нравятся. А эта как раз такая! Только странно: с одной стороны – тянет к ней, а с другой – понимаю: там чужое что-то, в кустах.

– Озабоченные, – вздохнул Чё. – А я друга видел, мы вместе Сектор топтали… три года вместе! Ближе брата мне был. Его вырвиглотки сожрали, если их поздно почуешь – уже не убежишь. А сейчас смотрю: он, и будто живой, и зовет, чтобы я помог. Аж мороз продрал. Ладно, искажения, но тут – живой покойник! И голос, главное, его, и интонации… Вот, Хоббит, скажи, это Сектор нас запоминает и показывает нам то, что мы хотим, или то у нас в мозгах?

– Не знаю. Иногда мне кажется, что Сектор живой. Он наблюдает за нами и учится, и он любит, когда к нему относятся с уважением.

– А мне думается, он – чья-то шутка. На худой конец и официальная версия пойдет: результат неудачного эксперимента. Вполне себе версия. Рвануло у них что-то – открылся туннель в другое пространство, оттуда всякое полезло. Нам тоже хочется туда к ним полезть, но Глубь не пускает… Тсссс!

Шейх едва не налетел на рюкзак впереди идущего Брата. Замерев, различил голоса:

– Все, я потерял след Марины. Чертовщина какая-то. Они, похоже, ночью в искажение попали…

– Направление движения верное? – похоже на голос Астрахана, вот так везение!

Шейх замер, прислушиваясь. Неужели догнали?!

– Направление – да, – ответил его собеседник. – А куда они дальше пошли – не знаю.

– Мы в Шолоховском лесу. Дальше будет канал имени Москвы, так?

– Так, – легкая ухмылка.

Шейх сжал винтовку, шагнул, и тут же его обожгло понимание: «Не ходи. Опасно!!!»

– Искажение? – спросил он у насторожившегося Хоббита.

– Похоже на пересмешника. А может, и не пересмешник, просто между нами и ними – искажение. Манюня, ты что думаешь?

Пискнув, крыса спряталась в рукаве.

– Не надо туда ходить. Пересмешник копирует голоса и заводит… короче, никто не знает, что стало с теми, кто поверил пересмешнику. Уходят они на боковые, путаные тропки и не возвращаются.

– Значит, наша цель тут прошла?

– Не знаю, – пожал плечами Чё. – По идее – да, уж очень место удобное. Но на этом мху следов не видно.

– Сволочь!!! – заорали вдруг из зарослей голосом Косика. – Что же ты делаешь?!

Голос покойного друга плетью ударил Тармаша – его спина дернулась, он остановился, медленно-медленно развернулся и впился взглядом в Шейха. Ноздри многократно сломанного носа трепетали, оттопыренные уши налились кровью. Все так же медленно Тармаш снял винтовку, направил дуло в землю и сказал:

– Что хочешь делай, дальше я шагу не ступлю!

Шейх закатил глаза, вдохнул-выдохнул и проговорил по возможности спокойно:

– Ты знал, куда идешь? Контракт подписывал? Подписывал! Так чего теперь мне истерики устраиваешь?

– Да, подписывал, – с мертвенным спокойствием ответил Тармаш. – Я и раньше подписывал, но ни один наниматель не обращался с наемниками как со скотом. Друг мой погиб! Человек. А ты даже похоронить его не дал, сволочь. По-человечески это? Ты гонишь, гонишь нас, как стадо баранов на убой. Он, – ткнул пальцем в одного из Братов, – погибнет, ты переступишь через него и пойдешь. Я так не хочу. Плевал я на такой контракт, мне жизнь дороже. Все, дальше не пойду.

– Он дело говорит, – проскрежетал один из Братов, Хабар, и вдруг навел ствол на Шейха. – Не скотина мы тебе, чтоб бежать по минному полю. Понял? Все, разворачиваемся и в Москву. В задницу такой контракт!

Шейх заглянул в глаза: а ведь выстрелит, не поморщившись, еще и карманы обыщет. Потом все сядут кружком и сговорятся: не виноватые мы, вляпался начальник в искажение, сожрали его. В клубе, может, и не поверят, но кто что докажет? Пока Шейх лихорадочно думал, как исправить ситуацию, заговорил Хоббит:

– Эй, вы чего? Так дела не делаются. Подписал контракт – выполняй. Мы все знали, куда идем, там суммы прописаны достойные. Вернемся ни с чем – еще и половину аванса снимут, – он постучал себя по лбу: – Да вы башкой подумайте!

Второй Брат еще больше изогнул полумесяц рта и сплюнул:

– Тупой? Не доживем мы до денег с таким командиром.

Тармаш хмуро кивнул.

– Ка-ароче, так, – проскрипел Хабар. – Помирать никто не хочет, ни ты, Шейх, ни мы. Потому расходимся, один проводник идет с нами, второй – с тобой. Понял?

Шейх сдержал скептическую ухмылку. Никто его живым не отпустит, потому что, естественно, он сообщит в клуб про взбунтовавшихся наемников, и больше никто никогда не захочет иметь с ними дело, а раз так, для них выгоднее скормить его тварям Сектора. Сейчас же Брат пытается командира отвлечь и заговорить, чтобы напасть неожиданно. Расклад сил паршивый, однако… Быстро прикинув варианты, он решил подыграть, шагнул назад и даже начал медленно опускать ствол.

– Хорошо, так и сделаем.

– Да что вы с ним базарите?! – вдруг завопил Тармаш, возможно, принявший слова Хабара всерьез, и вскинул винтовку: – Валите гниду!!!

Шейх боком прыгнул в крапиву, стреляя.

Откатившись в кусты, дал очередь по Тармашу. Впереди булькнули перерезанным горлом. Кто кого резал, видно не было – крапива закрывала обзор.

– Валим! – просипел Хабар. – Бей этого козла, держи проводника!

Донесся голос Чё:

– Мужики, вы чё? Я и сам с вами!

Шейх выстрелил из укрытия: Браты волокли Чё, приставив к его виску пистолет. Тот не сопротивлялся – жить хотел. Хоббит залег за трупом Тармаша, о который вытирал нож Рэмбо. Хорошо – этот, по крайней мере, не предал! Шейх выстрелил по предателям, но они спрятались в лесу.

– Идиоты! – разорялся Хабар из укрытия. – Он вас всех подставит, а деньги себе заберет, вы еще не поняли, что он за сволочь?!

Рэмбо дал по ним очередь, и дезертиры смолкли.

– С самого начала этим братьям не доверял, – он дал еще одну короткую очередь по предателям.

– Чтоб их в «микроволновку» засосало, – проворчал Хоббит, не решаясь встать.

Браты не спешили атаковать, Шейх тоже. Дезертиры зашуршали травой – видимо, поползли в лес. Алан, лежа в сырой траве, решил, что, когда вернется… не постреляет их, нет, сделает так, что на территории России и близлежащих стран они больше работать не смогут. Отбросы.

Это ж надо – когда Астрахан рядом, так бездарно спалиться! Теперь вражеская группа будет осторожничать и заметать следы, выстрелы-то наверняка услышали.

Вскоре шум в лесу смолк – предатели убрались. Вряд ли теперь вернутся, Шейх не один, с ним Рэмбо, да и Хоббит чего-то стоит… Подождав еще немного, Алан взглянул на проводника:

– Осталось нас трое. Или ты тоже хочешь свалить? Сразу говори!

Хоббит помотал головой и облизнулся.

– Я с вами, не сомневайся.

– Ну тогда в путь.

Шейх шагал за Хоббитом и думал о том, что в лагере врагов есть предатель, который должен оставлять метки. Значит, нужно быть внимательным. Знак, едва заметная стрелка, был нарисован на поваленной сосне, поросшей молодым мхом. Значит, направление верное.

Вскоре обнаружились и следы. Резво вскочив, проводник засновал вокруг, вглядываясь в сырую землю, и сказал:

– Этих, за которыми гонимся, минимум столько же, сколько и нас теперь. Справимся?

– Должно быть больше, – вздохнул Шейх и обратился к Рэмбо. – Благодарю, я в долгу не останусь.

Рэмбо усмехнулся и продекламировал:

– They that have pow'r to hurt, and will do none…[2]

Покосившись на вытаращившегося Шейха, он добавил:

– Шекспир, сонет девяносто четвертый.

– Вот дает! – выдохнул Хоббит.

– Ты откуда английский знаешь? – спросил Шейх.

Рэмбо развел руками:

– Откуда люди языки знают? Выучил.

Алан в ответ лишь головой покачал – не знал, что еще на это сказать. А потом приказал Хоббиту:

– Веди.

* * *

– Мы сейчас здесь, – Данила ткнул в карту, Гена заглянул ему через плечо и кивнул, – и нам надо вверх, до Пестовского водохранилища, по нему – к Икше. По воде быстрей, но топливо…

– Моментом доплывем. Через час уже на Пестовском будем, только слышь, бро, там зверья много.

– Ну и что? Там – зверье, тут – хренозавры. Искажения какие-нибудь водные бывают?

– Бывают, – вздохнул Момент. – Там, бро, гравицапы бывают. Марина, учуешь гравицапу?

– Я не знаю, что это, но попытаюсь.

Толян и Кондрат в совещании участия не принимали. Они уже сходили полюбоваться на останки Бритого и теперь переживали, как подозревала Марина, за собственную участь, а не из-за гибели наемника.

– Ладно, – Данила свернул карту, убрал ее в карман. – Плывем на лодке. Можно было бы пешком, но тогда Шейх нас догонит. Вопросы? Предложения? Пожелания? Нет – и отлично. Работаем.

Пока другие распаковывали лодку и подключали насос, Гена успел выкурить самокрутку. Пригревало солнце, Марина вытянулась на теплой бетонной плите подальше от места, где погиб Бритый, хотела подремать, но Гена сел рядом.