Все женщины — химеры - Гай Орловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остальные все там же перед большим экраном, где я то пробегаю какие-то отрезки, стреляя во все, что движется, то бегу задом в обратную сторону, а мертвецы вскакивают и занимают боевые позиции.
— Мне нравится, — сказал я, понаблюдав через их плечи. — Особенно вот это… когда я в замедленном режиме… это же почти танец!.. А то уже думал к хирургу обращаться… Сбросите мне этот файлик по Инету? Буду девкам показывать!
Капитан нахмурился:
— Эта программа, — отрезал он железным голосом, — стоит семьдесят миллионов долларов. Никто не имеет права копировать. Там особый файервол…
— А если кто попытается? — спросил я наивно.
— Не успеет скачать, — ответил он, — двери вышибут, и ворвется спецназ. После чего вывезут на экспертизу не только комп, но и все кастрюли.
— Жаль, — сказал я. — Ну ладно, как я понял, предъявить мне ничего не можете?
Он ответил суховато:
— Смогут. Просто некоторые детали остаются недостаточно проясненными.
— Но без них ваш доклад не примут, — сказал я. — Нигде. Верно? Так что удерживать меня вы права не имеете.
Капитан вздохнул:
— Мы — нет. Мы всего лишь спецназ, отряд по борьбе с террористами. Но есть те, кто имеет.
Он повернулся к молчаливым часовым у двери, сделал повелевающий жест.
Двери автобуса распахнулись. Там шагах в пяти Мариэтта и Синенко объясняют друг другу что-то больше жестикуляцией, чем словами, будто уже и голоса сорвали.
— Заходите, — сказал им капитан громко. — Если еще не передумали.
Мариэтта спросила быстро:
— Что он еще натворил?
Капитан покачал головой.
— Ага, уже что-то знаете?
— Догадываемся, — ответила она.
— Он ваш, — сказал капитан. — Можете забрать, можете убить сразу на месте. Мои люди помогут закопать труп.
— Учебное видео получилось классное, — поддержал Ухнарев жизнерадостно и с великим оптимизмом. — Остальное не важно. Главное — воспитывать кадры!
Мариэтта и Синенко, не сводя с меня взглядов, поднялись в автобус, тоже в первую очередь посмотрели на большой экран, где я пробегаю из комнаты в комнату в замедленном режиме, но всякий раз успеваю быстро и точно выстрелить в противника за долю секунды до того, как тот возьмет меня на прицел.
Капитан указал в мою сторону.
— Пока эксперты готовят материалы по этому… этому человеку, он в вашем распоряжении.
— Спасибо, — сказала Мариэтта, а Синенко кивнул молча.
— Но не спускайте с него глаз, — предупредил капитан. — Если что пойдет не так, как уже говорил, убейте сразу. Спишем задним числом.
Синенко пробормотал:
— А давайте его убьем прямо здесь?.. А то еще непонятно, как пойдет дальше.
— Хорошая идея, — одобрил капитан, — только руководство не одобрит без надлежащего обоснования.
Мариэтта поинтересовалась ядовито:
— А можно прибьем сейчас, а обоснование придумаем позже?
— Нет, — отрезал капитан. — Сперва обоснование для отчета, что подошьют в дело. Я хочу выйти в отставку по своей воле.
Она вздохнула, повернулась ко мне:
— Пойдем, македонец.
— Это комплимент, — спросил я опасливо, — или оскорбление?
— А ты бы как хотел?
— Как бы я хотел, — проговорил я и оценивающе оглядел ее фигуру, — я бы хотел всего и много, но кто теперь мужские хотения принимает всерьез?.. Потому и растет число геев. Может, тоже в них записаться? Или уже не записывают?
— Тогда сразу в импотенты, — подсказала она.
— А что еще остается, — сказал я со вздохом. — Весь мир ваш… А мы в нем только гости. Куда вы меня тащите?.. Женщина, я вас боюсь.
Она выпрыгнула из автобуса первой и даже подала мне руку. Это женщина за такой сексистский жест может дать в морду, а потом еще затаскать по судам, но мужчина должен терпеть, и я оперся на ее руку всем весом и чудом не упал, так как она и не подумала меня поддерживать всерьез.
Синенко смачно гоготнул:
— Вот так и опирайся на женщин!
— Одна видимость, — согласился я. — Кстати, как вы двое прибыли так быстро?
Синенко кивнул на хмурую напарницу.
— Маячок посадила на их авто.
— Как? — изумился я. — Они были в двадцати шагах!
— Есть способы, — сообщил он с победоносной усмешечкой. — Не обязательно ползать под машиной и прицеплять под днище, как было во времена Ивана Грозного. Можно и стрельнуть чипом с маковое зернышко, что не только укажет путь, но и запишет все их разговоры.
Мариэтта тут же бросила на меня острый взгляд, а я в самом деле задумался, не болтали ли те что-то особенное, пока меня везли. Но, похоже, ничего лишнего, они же профи, зря не болтают, а я был в багажнике, не до разговоров.
Полицейских машин прибавилось, народ в пятнистой форме носится взад-вперед, изображая деятельность, страшатся попасть под сокращение, сами патрульные авто вроде бы ничем не отличаются от обычных, но кузов у них из графена, а шины из суперпрочной резины, даже фугас не повредит.
Мариэтта сказала почти участливо:
— Понимаю, ты от них скрыл… но нам можешь сказать, за что тебя так преследуют?
— За мою красоту? — предположил я. — Нет, вряд ли… За ум?
— Это тоже вряд ли, — холодно сказала она. — Пойми, в отличие от них мы можем организовать тебе защиту. Программа защиты свидетелей, слыхал?
Я заколебался, их возможности все-таки неизмеримо выше, чем у меня, в самом деле могут перекрыть все дороги ко мне… Но как я объясню появление пистолета в моих ладонях? Как объясню, что стрелял через дверь, точно зная, когда именно к ней подошел враг и где остановился?
— Да, — сказал я дрожащим голосом, — мне нужна защита!.. Очень нужна!.. Видите, я весь дрожу. Прижмите меня к своей груди, я немножко поплачу и успокоюсь.
Синенко предложил:
— Давай на моей груди. Она шире. И прижму крепче.
— Нужно подумать, — ответил я. — Как только пойму, какого вы пола…
— А ты сексист? — спросил он с угрозой. — Мариэтта, давай наручники!
— Арестуем за сексизм? — спросила она деловито. — Пожалуй, пойдет. И за отрицание гендерного равенства.
— Я подам жалобу, — твердо заявил я. — Вы нарушаете мои права угнетаемых белых гетерофилов. А так как мы в меньшинстве, то уже под защитой Бернской… есть такая?.. конференции. Или конвергенции.
Синенко вздохнул, сказал Мариэтте:
— Грамотный. Такого голыми руками не возьмешь. Придется сразу в камеру пыток.
Я ответил шепотом:
— Хотите проверить, как я освободился из предыдущей? Только уже никому рассказать не успеете… Там эти спецы не проверили самую правдоподобную версию.
Оба насторожились, Мариэтта спросила резко:
— Ну-ну, какую?
Я посмотрел по сторонам, спросил трусливо:
— А никому-никому?
— Зуб даю, — сказал Синенко, а Мариэтта кисло кивнула.
— Открою страшную тайну, — сказал я страшным шепотом. — В меня вселяется инопланетянин из другой вселенной. Жуткий монстр!.. Всех рвет и получает кайф!..
— А сейчас он где? — спросил Синенко.
— Выселился, — ответил я не моргнув глазом. — Временно. Но когда прижмешь меня к своей широкой груди… Вроде уже понятно, вижу по глазкам. И цвету кожи, если это не шкура. И что это стучит: все кости или только зубы?.. И запах какой-то странный…
Мариэтта подошла к полицейскому автомобилю и распахнула дверцу на заднее сиденье.
— Садись, неуловимый Джо. А то сержант все-таки прижмет вас обоих. Мало не покажется и монстру.
— Куда? — спросил я, не двигаясь с места. — Снова в участок?
Она ухмыльнулась:
— Не сразу же в тюрьму? Сперва в участок.
— А мне предъявлено обвинение? И где мой адвокат?
Она улыбнулась еще ехиднее.
— Могу прямо сейчас обвинить в уклонении от гражданского долга помощи полиции. И, конечно, надеть наручники. А там и еще что-нибудь присобачим посерьезнее.
— Сдаюсь, — сказал я обреченно, — вы такая напористая… Насиловать по дороге будете?
— Размечтался, — отпарировала она с достоинством. — Романтик.
— Только по приезде? — догадался я. — Это скучно и предсказуемо. Ну да понятно, хоть так по-сатрапьи отыграетесь на демократе и либерале. Полицию нигде не любят, особенно вольные и свободномыслящие особи типа меня и Робин Гуда.
Они молча ждали, пока усядусь на заднее сиденье, Мариэтта на этот раз опустилась рядом, а Синенко занял место за рулем.
Я косился на Мариэтту, дивно хороша вот в таком ракурсе, да и сама чувствует, вон как томно выгнулась, а грудь выдвинулась вперед на два размера.
Синенко быстро вывел машину из скопища броневиков на дорогу и погнал ее на высокой скорости.
— Хорошо вам, сатрапам, — сказал я с завистью, — скоростной режим не указ… Наверное, и кортеж президента обгоните?
Синенко буркнул, не поворачивая головы: