Москва. Полная история города - Мария Баганова

Эпидемия продолжалась все лето и лишь осенью стала ослабевать, ну а зимой начавшиеся морозы прекратили бедствие. К тому времени Москва обезлюдела, Кремль был занесен снегом и казался полностью вымершим. Возможно, так оно и было. Царь вернулся в Москву лишь в феврале следующего года.

До того при кремлевских церквах находились кладбища, но после этого страшного морового поветрия погребать в Кремле усопших запретили.

Медный бунт

Война с Польшей все так же требовала огромных денежных расходов. Правительству пришлось ввести новый налог – «пятую деньгу», но и этого не хватило. Тогда была предпринята денежная реформа: серебряные деньги заменили медными, сохранив их номинал. Реформа могла бы удастся, ведь сейчас мы пользуемся бумажными деньгами. Но медные деньги стали чеканить бесконтрольно в огромном количестве, и они были ничем не обеспечены. К тому же объявилось много фальшивомонетчиков.

Медные деньги начали быстро обесцениваться. Сейчас бы это назвали инфляцией. Если в начале реформы серебряные и медные копейки шли примерно по одной цене, то спустя три года за 100 серебряных давали уже 900 медных копеек, а спустя еще год – полторы тысячи! Все это вызвало рост цен, прежде всего, на хлеб. Население перестало доверять медным деньгам, ну а дорогое серебро постепенно исчезало из обращения.

Опорой правительства были стрельцы, получавшие жалованье, которое им выдавали… медными деньгами! Все это создало в обществе очень тревожную атмосферу.

Летом 1662 года по Москве стали распространяться «воровские листки» с обвинениями бояр в измене.

Москвичи собрались на Красной площади, где с Лобного места грамотные люди громко эти листки читали. Стрельцы сохраняли нейтралитет и ни во что не вмешивались. Большая толпа двинулась из Москвы в Коломенское, где находился царь.

Алексей Михайлович мирно слушал обедню, когда толпа пришла в Коломенское. Царь отважно вышел к народу, приказав особо нелюбимым народом боярам укрыться во дворце. Восставшие потребовали у Алексея Михайловича выдать им «изменников на убиение». Царь, конечно, никого не выдал, но пообещал, что завтра же вернется в Москву и проведет расследование. Он просил народ разойтись, обещая, что никого не накажет.

Одновременно Алексей Михайлович отправил в Москву князя Хованского, чтобы умиротворить народ и убедить толпу не грабить лавки и богатые дома. Князя не послушали: толпа продолжала требовать выдачи «изменников», начались погромы. Потом бунтовщики снова двинулись в Коломенское. Собралось их тысяч десять.

Но в Коломенское уже были вызваны верные царю войска, которым приказали брать восставших под арест, а коли будут сопротивляться – то и рубить.

Началось следствие. По всей Москве были воздвигнуты виселицы, где вешали тех, кто участвовал в грабежах. Тридцать человек заклеймили буквой «Б» – «бунтовщик» – на лбу. Полторы тысячи выслали из Москвы. А вот авторов «воровских листков» так никто и не нашел.

Напуганный волнениями Алексей Михайлович вынужден был провести еще одну денежную реформу, отменив медные деньги. Их обменивали на серебряные по крайне невыгодному курсу. Зато жалованье стрельцам стали снова выдавать серебром!

Церковный раскол

В 1650-х годах, проверяя церковные книги, патриарх Никон обнаружил в них массу разночтений. Одни были невинными, другие же, проникшие из восточных религий, противоречили христианству. Поэтому Никон выбрал из всей этой массы текстов один вариант, максимально приближенный к каноническому греческому, и утвердил его в качестве образца. Все остальные трактовки были признаны ошибочными. Но у этой реформы нашлось много противников! В XVII веке их называли уничижительно – «раскольниками», позднее они получили название «старообрядцев», «древлеправославной церкви». Власти жестоко преследовали старообрядцев, силой заставляя их признать новую веру. Многие отказывались, предпочитая мученическую смерть. Противостояние сторонников старого обряда и последователей патриарха Никона продолжалось долго и в значительной мере отразилось на истории Москвы и всей России.

Крестьянская война Степана Разина

Донской казак, атаман Степан Тимофеевич Разин поднял восстание весной 1670-го года. Он призывал на свою сторону всех ищущих воли.

Царь направил для подавления восстания огромное войско, которое нанесло восставшим жестокое поражение. Степан Разин был тяжело ранен, вместе с младшим братом Фролом выдан царским воеводам и доставлен в Москву. Там его подвергли жестоким пыткам, а в июне 1671 года четвертовали. А где?

По легенде – на Красной площади, и перед смертью крестился Разин на Покровский собор. Эта же версия приводится у маститых дореволюционных историков. Но источники ее не подтверждают.

Современники описывали, как Степана и его брата Фрола привезли на «Болото» – то есть на Болотную площадь, где был выстроен эшафот, лобное место. Это было обычное место казней. Степана приговорили к четвертованию, и глашатай громко зачитал приговор. Палач отрубил крестьянскому вождю правую руку и правую ногу – Степан ничем не выдал своих мучений. Брат же его вдруг закричал «Слово и дело!» – это означало, что желает он сообщить государю нечто важное. Степан крикнул в ответ: «Молчи, собака!». И тогда палач отрубил Разину голову и насадил ее на кол. Туловище предводителя восстания рассекли на части, а внутренности бросили псам. Тело Степана Разина выкрали татары, которых было много в его войске. Они тайно погребли его на своем кладбище. Теперь на месте того кладбища ЦПКиО им. Горького.

Фрол лишь отсрочил свою гибель: тайны у него никакой не оказалось, и весной 1676 года Фрола казнили на той же Болотной площади.

Подземный ход под Москвой-рекой

При такой неспокойной жизни немудрено было царю задуматься о своей безопасности. Легенда утверждает, что по приказу Алексея Михайловича в Москве было проложено несколько подземных ходов.

Д.П. Сухов. Портал церкви Козьмы и Дамиана

Мастер Азанчеев по приказу царя долго строил подземный ход под руслом Москва-реки. Считается, что попытка провалилась – но мастеру-мужику вдруг было пожаловано дворянство. За что?

Во время бунтов, спасаясь от разъяренной толпы, бояре скрывались в церкви. А потом объявлялись в Кремле. Предполагают, что пробирались они туда по тайным подземных ходам.

Сорок сороков

Алексей Михайлович прожил недолгую жизнь. Его преемником стал его старший сын Федор. К сожалению, как и все сыновья Марии Милославской, он страдал множеством тяжелых заболеваний и умер в двадцатилетнем возрасте, не оставив наследников.

Именно в краткое царствование Федора Алексеевича московские церкви стали разделяться на сорока. Старожилы города помнят выражение: сорок сороков. Этот вовсе не значит, что в Москве было 1600 церквей. Да и «сороков» было не сорок, а всего шесть: Китайский, Пречистенский, Никитский, Сретенский, Ивановский и Замоскворецкий. В первом сороке