Быть войне! Русы против гуннов - Максим Кисляков

– Да нет же, я вольного найма в охране шел.

– Никак воин? Вот те раз! – подивился волхв, окидывая острым взглядом Йошта. Тело худое, руки в кости тонкие. – Да уж… Мельчает нынешнее племя воев, мельчает. Дружиннички…

Йошт заскрипел зубами. «Конечно, воин из меня… одно название, – горько подумал рыжеволосый венед, – знаю, что не держал в руках ничего тяжелее охотничьего ножа».

Однако слова волхва больно кольнули. А Веслав сидит и с улыбкой на устах смотрит на прихворавшего гостя. Явно насмехается…

– Гм, а почему? Изгнали, поди, с дружины-то?

– Я отстал! – раздраженно бросил венед.

– Ого! Как же так? Ну и дисциплина нынче у воев, смех один…

Йошту не смешно.

– Мы остановились возле града, ну того, что совсем недалеко отсюда. Большой град, красивый, не видел таких никогда. Вот и решил пробраться да на жизнь града посмотреть. Хотя и наказывал старший из дружины не ходить за стены града, а ослушников велел сразу же высечь при всей дружине. А кто во хмелю будет пойман, так того и вовсе взашей погонят.

– И что же ты, не побоялся наказа воеводы?

– Я-то думал – лишь глазком одним гляну и назад. – Йошт тяжело вздохнул. – Да только в граде заплутал и не поспел к утру. Когда выбрался, на месте, где вчера стояли, только костры и тлеют.

– Ну как тебе наш град, понравился?

– Угу, большой, красивый и людей много.

В горнице за дверью послышался щебечущий девичий голосок. Дверь отворилась и в комнату вошла девушка, Йошт с удивлением признал молодуху, которой строил глазки у колодца.

– Чуть лбами… не стукаются. – Голос Йошта дрогнул при виде молодой красавицы. Та поклонилась волхву, волхв ответил кивком, подошла к столу и поставила миску со щами на стол. По комнате разливается вкусный запах. Девушка пододвинула к середине длинное блюдо с хлебом, накрытое белым полотенцем, отодвинула краешек, оголилась золотистая корочка. Девчачьи глазки смеются, стреляют. Волхв перехватил ее взгляд, улыбнулся:

– Это дочь моя, Горяной кличут. – Волхв кивнул в сторону молодой девушки, та вновь поклонилась, щечки еще больше порозовели, потом добавляет серьезным голосом: – А людей и вправду сейчас много. Разные народы приходят в наши края. И нашего роду, славянского, и чужеземцы, города да веси растут как грибы после дождичка, крепчает земля славянская, торг с ромеями идет бойкий. Богам такое любо. Только одна беда – орды степняцкие… Нет покоя от них, хоть и князь наш позорный мир держит с ними, а веси да гонтища стонут от поборов. Купцов разоряют. Но от добра добра не ищут, и на это воля богов. Настанет время – окрепнем и их обуздаем. И веси да поля пожженные и потоптанные вновь отстроим, не впервой народу русскому. Да… А что же ты земли покинул родные да в охранники подался, иль не мил стал тебе родимый край?

Йошт смутился, слова с трудом приходят на язык. Кажется, и это приметил старый волхв, рот ползет до ушей…

– Я мечтал воином стать, да и тятька так хотел. Случая долго ждал, да вот подвернулся – прознал, что в соседнем поселении караван купеческий остановился, мужиков крепких собирают в наем. И за службу златом платят щедро. Ну вот я и бегом туда.

Йошт смотрит в сторону миски, в которую Горяна заботливо крошит хлеб, рот наполняется слюной. Волхв улыбается, в глазах по-прежнему резвятся огоньки.

– Ты вот что, двигайся поближе да щей отведай. Тебе сил надо набраться, чтоб хворь быстрее отступила, – говорит волхв и протягивает миску со щами Йошту.

Йошт приподнялся и пододвинулся ближе. Вдруг он густо покраснел, опустил голову. Пытается встать, пыхтит, но руки от слабости подламываются.

– Ты чего это, Йошт из Карпени?

– Дык я это… мне надо… ну, выйти надо мне… – стесненно говорит Йошт, косится то на волхва, то на девушку.

– А-а-а, по нужде, что ль?

– Угу.

– Ну так ты слаб еще вставать-то. Эй, Горянушка, принеси-ка из предбанничка ведерко!

Девушка быстро исчезла за дверью. Через минуту обернулась с деревянным ведром, железные обручи туго обхватывают у дна и края деревянные полоски. Поставила возле Йошта, а сама не уходит. Йошт пододвинулся к краю, остановился, покраснел еще сильнее.

– Я так не могу…

– Никак, стесняешься? – удивляется волхв. – Гм, чего так, дело-то житейское… Ну ладно, Горяна, милая, выйди. Пусть наш гость дела свои сделает. Я тебя кликну.

Горяна хихикнула и, мотнув длинной русой косой, скрылась за дверью. Однако Йошт сидит по-прежнему, изредка косится в сторону волхва. Тот закряхтел, поднялся.

– Ну и я тебе не буду мешать, – сказал волхв и направился к окошку. Руки заложил за спину, смотрит вдаль, насвистывает какую-то веселую мелодию.

В горнице раздался звук падающей струи. Волхв уже закончил насвистывать, а Йошт все еще опорожняет мочевой пузырь. Комнату наполняет острый запах.

– Хех, ну и долго ж ты терпел, паря, мог бы и раньше попросить.

Наконец Йошт закончил, покряхтел, задвинул ведро подальше под кровать и зарылся в мягкое пуховое одеяло.

Волхв оторвался от окна и опять устраивается на краешек кровати.

– Горянушка, милаша, зайди, забери.

В горницу вошла Горяна и направляется к кровати. Йошт вновь смущается.

– Не надо… я сам… – сдавленно говорит девушке Йошт, глаза прячет.

– Да ничего страшного. Не надломлюсь, – мягким голоском ответила девушка, ловко подхватила ведро и выпорхнула из комнаты. И Йошту почему-то не захотелось спорить, он лишь смотрит ей вслед, горячая кровь прилила в голову, да так, что пошла кругом, а сердце сильнее забилось.

– И что же, так сразу и взяли тебя? – спрашивает волхв, протягивает Йошту глиняную миску со щами.

Йошт сбросил сладостное оцепенение, неуверенно отвечает:

– Напросился… – Принимает из рук миску и тут же принимается хлебать щи.

– Или схитрил?

– Напросился, – настойчиво буркнул в ответ Йошт, перестал жевать, отвернулся к стене.

– Ну и молодец! – растянул рот в улыбке волхв. – Недаром говорят, смелым да упорным и вода морская по колено, и горы всего-то по грудь станутся. Ладно, ты ешь, не спеши, набирайся сил. Если чего, кликни меня аль Горяну. Я тут неподалеку буду. А завтра и встать уже сможешь.

Волхв у самого порога развернулся и посмотрел на Йошта, тот торопливо хлебает щи, набивает рот вкусным хлебом. Однако кожа на лице все еще бледная, болезненная, будто из воска, кости черепа выпирают, под глазами чернеют круги. Веслав добавляет тихим голосом:

– Да, сильно змеюка тебя. Видно, отощал за дорогу дальнюю, ослаб. Эх… тоже мне – воин! Ну, эт ничего, главное, что оттуда вытащили. А остальное приложится. Ты только не вставай! Рано тебе еще на ноги.

Йошт от обидных слов волхва чуть не подавился, больно прикусил язык. Но, видно, и вправду слаб он для воина, что даже дорога кажется тяжкой, не до махания мечом. Йошт горестно вздохнул, даже аппетит пропал. Он поставил миску с недоеденными щами на пол, устроился поудобнее, глаза бездумно уставились в потолок.