База 24 - Алекс Орлов

– Неужели через два месяца и мы так будем делать? – не поверил Тони.

– Еще как будем, – сказал Том Морган. – Чтобы выжить на настоящей войне, нужно уметь многое.

Том покосился в сторону сержанта – не слышал ли тот разговора в строю.

– А ты собираешься на настоящую войну? – спросил его Джим.

– Конечно. Иначе что я, по-вашему, здесь делаю?

– Да ты герой. Мы вот на войну не собираемся, – сказал Джим, и они с Тони обменялись понимающими взглядами.

– Вы что, не будете подписывать договор?

– Будем.

– Как же тогда не собираетесь на войну? Поедете как миленькие, или на двенадцать лет в долговую тюрьму.

– Ну, поедем так поедем, – миролюбиво заметил Тони. – Просто сейчас мы об этом стараемся не думать.

Взвод остановился, и сержант коротко проинструктировал, как следует проходить отдельные препятствия.

– На бревне, скажу вам честно, берегите яйца. Хотя, с другой стороны, кто думает только о яйцах, тому победы не видать. Если получится пробежать по бревну, приземляйтесь на полусогнутых ногах – вот так. – И сержант показал, как это делается. – Потом идет пустяковый барьер – всего полтора метра. Это просто, ложитесь брюхом и переваливаетесь. Дальше – «кочки». Обычные, врытые в землю покрышки от грузовиков. Они немного пружинят, поэтому внимательнее. Если кто упадет, например такой длинный, как курсант Тайлер, или толстый, как курсант Бойлер, с дистанции сходить запрещается. Даже если вам кажется, что вы тяжело ранены и вот-вот истечете кровью. – Сержант прошел вдоль шеренги и спросил: – Вопросы есть? – И сам себе ответил: – Вопросов нет. Справа по одному, дистанция десять шагов, на полосу препятствий бегом марш…

И началось очередное испытание.

С разгону забежать на бревно получалось у всех, однако после середины все соскакивали, не в состоянии удержать равновесие.

Джим пробежал бревно целиком. Гордясь своими способностями, он не удержался на барьере и полетел головой вниз.

Между тем сзади напирали, и, чтобы тебя просто не растоптали, требовалось бежать быстрее.

Как выяснилось, прыжки на покрышках-«кочках» оказались наиболее тяжелым испытанием, поскольку, в отличие от детских площадок, здесь они тянулись метров на сорок. Ноги у курсантов быстро уставали, и они шлепались в опилки, которые были предусмотрительно рассыпаны вокруг.

К ужину извалянный в опилках и еле живой взвод курсантов вернулся в казарму. Однако и здесь Джиму и Тони не удалось отдохнуть. Требовалось вычистить из полевого комплекта щетками все опилки и отнести обмундирование в прачечную комнату. Затем была помывка в душе, который находился тут же, в казарме. И в нем оказалась горячая вода.

Переодевшись в третий комплект, Джим и Тони сходили на ужин.

Возвращались они строем, когда солнце уже клонилось к закату. Было тоскливо, и хотелось домой – в маленький неустроенный Галлиополис. Только сейчас, когда день подошел к концу, друзья стали понимать, во что ввязались.

– И ведь ничего нельзя сделать, Джим, – сказал Тони, с тоской глядя на закат. – Я не представляю, как можно дожить до конца этого двухмесячного испытания.

– Я тоже, – вздохнул Джим. – Вот подставил нас дядя так подставил.

– А сержант Аристарх издевался – походите, говорит, по окрестностям. Выспитесь.

– Это местный юмор такой. Я в этом только теперь разобрался.

Несмотря на свои переживания, спали друзья на новом месте как убитые.

Утром их поднял сержант-инструктор.

– Выходи строиться! – закричал он. – Утренний марш-бросок! Для бодрости и хорошего аппетита! Всего один километр, но к концу курса обучения даже десять километров будут для вас пустяком… Становись!..

32

Минула неделя обучения. За это время Джим и Тони понемногу втянулись в режим, однако нельзя было сказать, что они привыкли. Как существа домашние, они тосковали по дому и по Галлиополису. Временами им даже казалось, что дома им ничего не угрожало и все неприятности с полицией разрешились бы сами собой.

Особенно переживал Тони. Он все чаще предпочитал оставаться один и молча смотрел в темное окно. Джима это беспокоило. Он опасался, что его друг докатится до нервного срыва.

Больше всего Тони подавляли ежедневные упражнения в яме. Это было для него как пытка. Зато ему нравились теоретические занятия. Там он оживал, потому что, как выяснилось, очень любил оружие и все, что с ним связано.

Его приступы депрессии как рукой сняло, когда сержант пообещал, что через пару дней они начнут ходить на стрельбище. К этому моменту курсанты уже изучили автомат «М-38» и штурмовую винтовку «галиот». Эти два дня Тони только и говорил что о предстоящих стрельбах, стоически перенося купания в грязи и падения в опилки на полосе препятствий.

В назначенный день, после завтрака, взвод отправился на стрельбище, которое располагалось на отдельной огражденной территории. Придя на место, курсанты построились на небольшом возвышении, и незнакомый сержант повторил для них основные инструкции. Гроу в это время стоял в стороне.

Впереди, метрах в десяти от шеренги, располагались столы, на которых лежали приготовленные «М-38». Еще дальше, как показалось курсантам – очень далеко, находились мишени. Инструктор разбил взвод на пятерки и раздал патроны – по десять каждому, предупредив, чтобы стреляли одиночными.

Как и следовало ожидать, лучше всех с этим упражнением справился Тони Тайлер. Лидировавший до него другой курсант, по имени Буч Камерон, был очень огорчен, что его обошел какой-то дылда.

– Тебе просто повезло, Тайлер, – сказал Буч. – Сейчас нас ждет стрельба из «галиота», и я покажу тебе, кто здесь король.

– Да ладно, не злись, – сказал ему Тони. – Мне нравится это делать, вот и все.

После первого стрелкового упражнения Джим и Тони поменялись настроениями. У Симмонса стрельба не шла, и половина его пуль попала в «молоко», в то время как у Тони все выстрелы пришлись на десятки и девятки.

– Ничего, научишься, – сказал Тони. – Мы ведь все здесь курсанты.

– Да, ты-то вон сразу умеешь!

– Ну, наверное, у меня талант. А зато ты по грязи лучше бегаешь.

– Скажешь тоже. Выходит, тебе здесь уже нравится, Тони? – с ревнивыми нотками в голосе спросил Джим. – Еще недавно ты хотел сбежать отсюда.

– Да я и сейчас хочу. Но пострелять мне тоже хочется.

После того как было закончено упражнение с «М-38», сержант Гроу и сержант-инструктор по стрельбе посмотрели результаты, и Гроу во всеуслышание объявил, что курсант Тайлер самый лучший стрелок. Потом Тони выделили дополнительные десять патронов, чтобы он повторил упражнение, но уже короткими очередями.

Удовлетворившись и этими его результатами, сержанты решили перейти к следующему упражнению – стрельбе из штурмовой винтовки «галиот». Автоматы «М-38» были убраны со столов, а на их место сержант-инструктор положил винтовки. Они выглядели не такими аккуратными и красивыми, как автоматы, зато имели больший калибр – девять миллиметров против пяти у «М-38». К тому же винтовка «галиот» снабжалась большим набором боеприпасов – от зажигательных до бронебойных.

Сержант-инструктор щелкнул кнопкой на пульте, и мишени поехали вперед, переместившись с отметки пятьдесят метров на восемьдесят. Из винтовок тоже стреляли одиночными, и почти все курсанты показали лучшие результаты, чем в упражнении с автоматами. Буч Камерон очень старался и из десяти выстрелов семь положил точно в десятку, а три – в девятку. Этот рекорд казался непревзойденным, и все ждали выступления Тони Тайлера, который шел в конце списка.

Весь взвод замер и затаил дыхание, когда Тони поднял винтовку. Джим нервно покусывал палец, переживая за друга.

Наконец послышался выстрел. Выброшенная гильза взвилась в небо и упала за пределами площадки.

Тони выстрелил еще и еще раз.

Одну за другой он укладывал пули в десятку, но на последней рука его дрогнула, и он попал в восьмерку.

Впрочем, по очкам он все же победил Буча Камерона. Сержанты снова похвалили Тайлера, и до самого вечера он оставался героем учебного дня.

33

За всю вторую неделю обучения курсанты только один раз попали в яму, поскольку основное время было посвящено физической подготовке, стрельбе и изучению на теоретических занятиях основ минно-подрывного дела. Сержант Гроу учил курсантов, как выглядят взрыватели, которые маскируются под сухие веточки, или как с помощью сканера засечь невидимый прерывающийся луч. Для Тони это было уже не так интересно, поскольку свое он уже выбрал. Однако и здесь они с Джимом лучше других запоминали все технические детали.

Буч Камерон постигал теорию очень туго. Том Морган мечтал о том времени, когда можно будет пострелять из гранатомета. Дарси Маллоун, также живший в пятом кубрике, уверял, что главное для пехотинца – это рукопашный бой. И у каждого курсанта взвода было собственное мнение, на что нужно обращать в учебе особое внимание.