Лишь шаг до тебя - Элис Петерсон

– Самое странное, – говорит она, – что все началось, когда я съела немного мягкого сыру бурсен. Ты знаешь, он такой мягкий, похож на крем? Я и раньше часто ела его.

– У-гу, – мычу я, глядя на Мэтта, сидящего у барной стойки.

– И знаешь что? Ты никогда не догадаешься. – Она, моргая, глядит на меня так, словно собирается раскрыть невероятно интересный секрет. – В эту ночь у меня зудело все тело… – Она поскребла свою руку.

Господи, дай мне силы, думаю я, когда она и дальше перечисляет неприятные симптомы, вызвавшие у нее серьезное беспокойство.

Я опять гляжу на Мэтта. На этот раз он улыбается мне и поднимает стакан. Скотина.

Я ловлю его взгляд. Мы встречаемся с ним четыре месяца – вечеринки, цветы, шелковое белье, ночные клубы, утреннее похмелье, поиски предлога, чтобы не ходить на работу. По большей части он ночует у меня. Хьюго говорит, шутя лишь наполовину, что он должен платить за проживание. Если мы никуда не идем, тогда устраиваем собственную вечеринку – заказываем с курьером еду, к которой я почти не притрагиваюсь, и пьем до утра, врубая музыку на полную громкость. Соседи жалуются, особенно один парень, рыжий Фред, как мы его прозвали, компьютерный фанат, управляющий из дома какой-то интернет-компанией. Он всегда стучит в дверь и жалуется, что мы мешаем ему работать. Хьюго тоже не в восторге. «Жалко, что я не глухой, – посетовал он как-то утром, – только слепой».

Я понимаю, что нам надо быть более чуткими к окружающим, я чувствую себя виноватой утром, когда Хьюго говорит, что он так и не смог уснуть из-за нас. Я всегда извиняюсь перед ним, но вся беда в том, что в тот момент я с Мэттом. С ним я забываю про все остальное. Он неистовый и дерзкий харизматик, он всегда уверен в себе.

Теперь я разговариваю с Джейни и снова поглядываю на него. Мне нравится, что в шестнадцать лет он бросил школу. Как он утверждает, чтобы стать девелопером по недвижимости, ему не нужно учиться, достаточно держать руку на пульсе и не зевать, если подворачивается выгодная сделка. «Полли, я люблю рисковать. Беру ссуду в банке и не нервничаю». До сих пор он находил большую часть своих домов, разъезжая на машине. Он определял выгодное место и стучался в дверь к какой-нибудь простодушной старушке, пустив в ход свое обаяние.

Впрочем, я понимаю, что сделала не самый правильный выбор. Не считая Джейни, я почти перестала видеться с подругами. С его друзьями я тоже ни разу не встречалась. Когда я спрашиваю о них Мэтта, он замыкается. Мама постоянно интересуется, когда я приеду домой, и пишет, что они с папой забыли, как я выгляжу. Тетя Вив живет в Лос-Анджелесе с кинопродюсером по имени Гарет. Она вернулась в Америку после смерти деда Артура. Когда мне исполнилось девятнадцать, у него был сердечный приступ, и он умер через два дня в больнице. Его кончина огорчила тетю Вив больше, чем бабушку Сью. По тому, как она говорила о нем, я поняла, что только отец поддержал ее, когда она вышла из тюрьмы. Мы с тетей Вив регулярно обмениваемся письмами через Интернет. Ей интересно знать все-все про Мэтта, она всегда сетует, что я скупо пишу ей, только то, что я счастлива.

Мэтт не общается со своими родителями. По его словам, они слишком заняты собой, чтобы замечать, что он вообще живет на свете. Все его детство они, как цыгане, переезжали с места на место, поэтому он не успевал с кем-либо подружиться. Про его отца я узнала лишь то, что его зовут Рон, Рон-Гондон, называл его Мэтт, но я видела, что ему больно говорить об отце. Рон был игрок и шулер. Мэтт часто находил под диваном пачки денег. «Я бы получил затрещину, если бы задавал вопросы, – говорит он. – Или что-нибудь похуже. Мама боялась его». Когда я спрашивала, распускал ли его отец руки, его молчание было ясным ответом на мой вопрос.

Его родители встретились в ресторане, где мать работала официанткой. Отец все время ей изменял; он считал себя неотразимым. «Я даю тебе деньги и хороший секс; ты готовишь еду, содержишь дом в чистоте и не возникаешь, когда я сплю с другими бабами».

Когда я спросила его о матери, он и о ней сказал очень мало. «Она толком и мамой-то не была. У нас не было ни домашнего распорядка, ни правил». Я впервые увидела на его лице эмоции, мне захотелось защитить его, я обняла его и баюкала как ребенка.

В своей жизни Мэтт почти не видел любви, и я хотела стать той женщиной, которая изменит это. Хотя, честно признаться, меня устраивало, что у него нет тесных связей с его семьей. Мой последний бойфренд, доктор по имени Джордж, был из более традиционной среды. Его семья жила в Уилтшире в роскошном доме с бассейном и теннисным кортом. Он был сексуальный и обаятельный блондин; я дразнила его, говоря, что в него влюблены все пациентки. Оглядываясь назад, я вспоминаю два случая, когда я с треском опозорилась. В первый раз это случилось на рождественской вечеринке в доме Джорджа, где собралась вся семьи, а также их друзья и соседи. Шампанское там лилось рекой, и после множества бокалов Джордж отправил меня наверх спать, как ребенка, сказав матери, что я неожиданно заболела.

Второй раз это было в мишленовском ресторане, где отмечали шестидесятилетие его отца. После главного блюда я, шатаясь, побрела в туалет и по дороге опрокинула тележку с пудингом. Когда я потом вытаскивала из волос малину и крем, Джорджу было не до смеха. Его терпение лопнуло. Он устал искать отговорки и объяснения, придумывать мне всевозможные болезни. «Знаешь, Полли, в чем главная проблема? В тебе самой. У тебя проблема с пьянством», – сказал он мне на следующее утро.

Я все отрицала, мол, глупости, нет у меня никаких проблем с этим. Он пригрозил, что если я не перестану пить, он меня бросит. И тогда я сама ушла от него…

Подруга Джейни возвращает меня к реальности.

– А утром, поверишь ли, у меня было вот такое лицо… – Она показывает руками, в размах которых уместится крупный арбуз.

– Какое-какое? – спрашивает Мэтт, наконец-то спасший меня. Он представился, обнял меня за талию и положил подбородок мне на плечо.

Она смущается, закрывает рот и глядит на него с обожанием.

– Я наскучила Полли своей аллергией на сыр.

– Нет-нет, ничуть, – говорю я, глотая свою порцию.

– О-о, аллергия на сыр! – повторяет Мэтт. Я стараюсь не рассмеяться, когда он ущипнул меня за живот. – Интересный случай. Но вы извините нас, мы отлучимся буквально на пару секунд? – Он тянет меня за руку.

– Ты что-то не торопился, – упрекаю я его, когда мы оказываемся на безопасном расстоянии.

– Я любовался на твое актерское мастерство.

– Пожалуй, я заслуживаю «Оскара»… – Он обнимает меня, и мы целуемся. Но тут на нас налетает Джейни и сообщает, что пора спускаться вниз, там коктейли и дансинг. Все устремились вниз. Кто-то хватает меня за руку и тянет в сторону.

– Прости, что тебе пришлось выслушивать ее, – шепчет Джейни. – Она друг нашей семьи, только что переехала в Лондон, и я обещала маме, что приглашу ее.

– Не беспокойся. Зато теперь я знаю про аллергию на сыр все, что только можно.

Она улыбается.

– Давай выйдем вдвоем и поболтаем. Мы не виделись с тобой целую вечность.

– С удовольствием. Как дела?

В последние четыре месяца Джейн была одна, стараясь забыть Уилла.

– Все хорошо. Как у тебя с Мэттом? И не надо сдерживать свои эмоции. Мне не больно смотреть на влюбленные парочки.

– Потрясающе. Я так счастлива, Джейни, – признаюсь я.

До конца вечера мы с Мэттом не выпускаем друг друга из поля зрения. Я знаю, что он все время следит за мной.

– Я видел, как ты говорила с ним, – шепчет он мне на ухо, стоя за моей спиной, когда я перекинулась парой фраз с каким-то парнем. Я прислоняюсь к нему.

– Ну, и как же это выглядело?

– Ты флиртовала и попросила его купить тебе порцию.

– Ревнуешь?

– Ужасно.

Потом, вернувшись в квартиру, мы с Мэттом вваливаемся в гостиную и видим, что Хьюго и какая-то стройная девушка со светлыми шелковистыми волосами смотрят в полутьме фильм.

– Как у вас уютно, – говорю я, а сама гадаю, не новая ли подружка у брата. Хьюго знакомит нас с Рози.

Я скидываю туфли и плюхаюсь на старый кожаный пуф. Он опрокидывается, я с хохотом скатываюсь на пол.

– Полли! – ужасается Хьюго. – Вставай! Что ты делаешь?

– Я плаваю! Вот так! А теперь баттерфляем!

– Не обращай на нее внимания, Рози, – говорит Мэтт. – Она сошла с ума. Как вы познакомились?

– В нашем хоре, – неуверенно отвечает девушка.

– Аллилуйя! – поет Мэтт, а я визжу от смеха, еще сильнее дрыгаю ногами и опрокидываю бокалы.

– Господи помилуй! – пою я во всю глотку.

– Полли, иди спать, – говорит Хьюго.

Я сижу на полу, нога на ногу.

– Иногда, Хьюго, ты бываешь таким занудой.

Онемев, Рози смотрит то на меня, то на Хьюго. Мэтью закуривает. Хьюго морщится, почувствовав дым, машет рукой на телевизор.

– Слушайте, мы тут смотрели этот триллер…

– Извини, приятель, но как это у тебя получается? – удивляется Мэтт. – Ведь ты не видишь ничего на экране.