Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2 (СИ) - Майоров Сергей

— Ну что?

— Он нас послал, сказал, обойдётесь.

— Ребята ломаем дверь.

— Да ты что! Нас потом ещё и обвинят в порче имущества.

— А лучше, чтобы Настя спрыгнула с шестого этажа?

— Нет конечно, но.

— Никита, выходи.

— Да идите вы…

— Мы сейчас дверь сломаем. Разойдись.

Я уже взял разбег, от удара замок точно выломается, двери тут хлипкие, у нас в комнате уже явно дверь ломали, замок на честном слове держится. Дверь распахнулась сама.

— Чего пристали? Никита никуда не пойдёт, — вышла навстречу блондинка в коротком халатике.

— Гляньте, наш Донжуан не только подонок, но ещё и трус. Вместо себя бабу отправил на разборки. Пацаны, тащи его сюда. А ты, дорогуша, отойди в сторонку, а то как бы не прилетело случайно.

Девчонка попыталась протестовать, но я придержал её и тихо спросил:

— Ты хочешь, чтобы на твоего милого уголовное дело завели? О доведении до самоубийства? Из-за него там девушка хочет с жизнью покончить.

Я без понятия, есть ли такая статья в УК РСФСР, но главное сейчас всех заставить делать, что должно. Потом разбираться будем. Лёха сказал, надо быстро, ему виднее, у него есть опыт спасения самоубийц.

— Чего вам надо? — окрысился навстречу Перцев.

— Идём, по дороге расскажем.

— Да не хочу я никуда идти, с этой жирной встречаться тем более.

— Так, друг. Ты сейчас идёшь с нами. Поверь, никто не хочет никуда ходить среди ночи. Все хотят спать, а не решать за тебя проблемы с твоими девушками.

— Она не моя девушка! Раз ошибся, так что теперь, расхлёбывать?

— На будущее учтёшь и будешь разборчивее в связях. А сейчас придётся расхлёбывать. Тебе всего лишь надо нам подыграть. Да не дрейфь, никто тебя не заставляет на ней жениться, но надо к ней сходить на крышу и уговорить спуститься. Дальше спокойно разберёмся всем миром. Главное сейчас её с крыши забрать. Понял?

— Да что я ей скажу?

— А что хочешь говори. Клянись в вечной любви, скажи, что был ослом, когда отказался от такой шикарной девушки. Главное, чтобы она отошла от края. А там мы её скрутим и дальше пусть психологи, психиатры разбираются, не суть.

И мы повели виновника под конвоем наверх. Он шёл, хоть и неохотно. Понимаю, кому захочется вот таких разборок со случайной любовницей. Но раз уж натворил, будь мужчиной, помоги спасти непутёвую дуру. Глядишь, в другой раз умнее будешь. Ивсе окружающие мальчики и девочки намотают науку на ус. Мне, кстати, тоже надо будет как-то помягче, что ли с Зиной разобраться. А то кто её знает.

На чердак я повёл Никиту сам. Остальные трусили, а одного его туда запускать чревато. Интересно, они милицию-то вызвали? Или так и надеются, что само рассосётся? Нам бы с Лёхой не помешало сейчас пару-тройку крепких мужиков в помощь. Эту Настю ещё удержи попробуй, если она начнёт буянить.

— Флаг нашли? — спросил я мимохом.

— Нашли, держат внизу.

— А вы чего здесь? Там всю общагу надо ставить его держать. Блин, пожарных надо было вызвать, у них вроде такие штуки есть. Идём, Никитос, и помни, что от тебя сейчас зависит многое, не делай глупостей. Это спектакль, но плата за него — жизнь человека, и возможно, твоя свобода. Ведь посалят, случись чего. Вся общага уже в курсе вашей истории, так сто свидетелей полно.

На крыше было холодно, а Лёха в одной мастерке. Да и Настя в каком-то куцем платьице, уже наверняка замёрзла как цуцык. Хотя в состоянии аффекта может и не чувствовать. Лёха стоял спиной к нам, подняв руки в жесте доброй воли. Кажется, не очень он преуспел в своей миссии. Хотя ещё не спрыгнула и то хлеб.

— Не подходи! — сорванным голосом ревела Настя.

— А вот кого я привёл, смотри-ка, — выпихнул я Никиту вперёд и шепнул ему: — Давай.

— Настя, — дрожащим голоском начал тот.

— Громче, тебя в трёх шагах не слышно.

— Настя! Я пришёл. Прости.

— Молодец, продолжай.

— Ах ты, ублюдочная тварь. А я тебе поверила! — заорала вдруг наша самоубийца.

Ого, какие она слова знает!

— Н-настя, прости, я не хотел, — блеял Никита.

Лёха медленно начал заходить сбоку, сигналя мне, чтобы я зашёл с другой стороны. Вот если бы она немного отошла от края, можно было бы толкнуть её от края. Но тут прямо надо как следует толкать, весу в ней прилично.

— Ты сволочь! — рыдала безутешная девица. — Подонок! Я тебя ненавижу!

Что отвечал Никита, я уже не слышал. Давай, Настенька, ты правильно переключилась на своего обидчика. Иди, стукни его, мы совершенно не против.

Я осторожно глянул вниз. Где-то далеко и несерьёзно просматривался красный прямоугольник огромного флага. Ну, на фоне людей, что его держали со всех сторон, он гигантский, а отсюда смотрелся заплаткой, в которую сложно попасть, даже если специально целиться, а если случайно падать, то сто процентов промахнёшься. Плохая затея. Настя тем временем закрыла глаза двумя руками и раскачивалась в опасной близости от края. Твою мать, Никита, ну сделай ты хоть что-нибудь, чтобы она отошла подальше, иначе мы с ней вместе и свалимся.

— Дура! — заорал он вдруг. — Чего ты от меня хотела? Ты на меня-то посмотри. Я первое место занял в конкурсе «А ну-ка, парни!» И ты!

И тут Настенька не выдержала.

— Убью! — заорала она и сорвалась с места, желая отомстить обидчику.

Мы с Лёхой кинулись за ней одновременно. Каюсь, я дал ей возможность вмазать ненаглядному Никитушке в глаз. Или куда там она ему попала. А уж потом мы сшибли её с ног и попытались заломить руки. Невесть откуда набежала подмога, и с горем пополам мы связали бешеную девицу.

Я встал, пошатываясь и отдуваясь. Досталось всем. У меня кажется, зуб шатается, локтём прилетело. Лёха вставал с другой стороны, держась за ухо. Шокированный Никита забился в угол, впечатлённый битвой.

— Вставай, Ромео, — протянул я ему руку.

Парень встал на дрожащие ноги, всё ещё боясь отвести взгляд от рвущейся на свободу Насти. А ведь и правда убила бы. Или с той самой крыши сбросила. Так-то.

Я коротко, без замаха, ударил его во второй глаз. Для симметрии.

— Это тебе от всех нас. Заслужил, — объяснил я.

О, кажется, к нам милиция. Как всегда, вовремя.

Глава 11

Месячник «ни дня без милиции» продолжался. Мы опять давали показания следователям, да ещё среди ночи. Надо завязывать попадать в истории. Иначе нас скоро каждый мент в этом городе будет знать в лицо.

Пострадавшей вызвали скорую, которая вколола сильное успокоительное, так что Настя подпустила к себе девчонок. Те скучковались вокруг и дружно её утешали. Тихо бормотали что-то глупое, бабье. Боялись, что услышат. Вслух клялись, что преступник не уйдёт от расплаты. Комсомол вызовет его на товарищеский суд и заклеймит позором. Девки, ну вот чего вы городите?

Я подошёл, оглядел эту юдоль скорби и тоже высказал своё видение ситуации.

— Не плачь, Настюх. Вселенная всё видит. И на твоей улице перевернётся грузовик с печеньками. А у этого хмыря яйца отсохнут.

На секунду настала гробовая тишина. В семьдесят пятом явно не слышали таких шуток. Кто-то хихикнул, за ней другая, третья, и через минуту хохотала вся ватага.

Главного виновника как увели, так мы его и не видели. Может и правильно. Надавать ему по роже хотелось не только мне. Хорошо, что я сразу и воплотил свою хотелку в жизнь. Остальным не повезло, и больше такого шанса может не представиться.

— Молодцы, ребята. Объявляем вам благодарность за смелость, находчивость и спасение жизни человека, — торжественно объявил капитан Соловьёв и пожал нам руки.

Тьфу на них, этих оглашенных. Они ведь завтра опять позвонят декану. Тот скоро креститься начнёт при виде нас с Лёхой.

В общем, легли мы опять под утро. В прошлой жизни я задолбался не высыпаться. И в этой нездоровая тенденция наметилась. Это карма моя, что ли? Вляпываться и не высыпаться. Ей-богу, хоть уходи из общаги в бабкину квартиру. Там поди поспокойнее будет.

На этот раз зевала вся общага. Сонные студенты сталкивались в коридорах и норовили приснуть прямо на кухне.