Мегрэ в суде присяжных - Жорж Сименон

Возможно и вполне вероятно, поскольку Меран потребовал от брата оружие. Если Альфред Меран заговорил, то во всяком случае не из родственных чувств. Может, он испугался? Грозил ли ему Гастон каким-нибудь разоблачением или тем, что в один прекрасный день расправится с ним?

Мегрэ заказал Тулон и не без труда дозвонился до комиссара Блана.

— Это снова я, дружище! Извините, что взвалил на вас работу. Альфред Меран может очень скоро понадобиться. Нельзя, чтобы именно в этот момент его не оказалось на месте. Я не удивился бы, если бы ему вдруг захотелось путешествовать. Не могли бы вы вызвать его к себе пол каким-либо более или менее благовидным предлогом и задержать на несколько часов.

— Договорились. Это не сложно. К таким людям вопросы у нас всегда найдутся.

— Спасибо. Постарайтесь узнать, был ли у него пистолет довольно крупного калибра и у него ли он сейчас.

— Понятно. Ничего нового?

— Пока нет.

Мегрэ чуть было не добавил, что ждать осталось недолго Он предупредил жену, что не прилет завтракать, и, не желая уходить из кабинета, велел принести бутерброды из пивной Дофин.

Комиссар по-прежнему сожалел, что не может сам следить за Гастоном Мераном. Он курил трубки одну за другой, поминутно поглядывая на телефон. Светило солнце, и желтеющая листва деревьев придавала набережной Сены веселый вид.

— Это вы, патрон? Я тороплюсь. Звоню с Восточного вокзала. Он сдал чемоданчик в камеру хранения и взял билет до Шелла.

— Департамент Сена и Марна?

— Да. Пассажирский отходит через несколько минут. Ведь я должен ехать с ним?

— Еще бы, черт побери!

— Никаких особых указаний?

Что имел в виду Лапуэнт? Заподозрил ли он, для чего находился на Лионском вокзале Неве? Комиссар буркнул:

— Ничего особенного. Действуй по обстоятельствам.

Мегрэ представлял себе Шелл, расположенный в двадцати километрах от Парижа, на берегу канала и Марны. Комиссар вспомнил большой завод каустической соды, перед которым всегда стояли груженые баржи, а однажды, когда он был в том районе воскресным утром, то заметил целую флотилию гичек.

За сутки температура воздуха повысилась, но ответственный за отопление здания уголовной полиции не изменил тепловой режим котельной, и в кабинете можно было задохнуться от жары.

Стоя перед окном и рассеянно поглядывая на Сену, Мегрэ жевал бутерброд. Иногда он отпивал глоток пива и вопросительно поглядывал на телефон.

Поезд, останавливающийся на всех станциях, дойдет до Шелла не менее чем за полчаса, если не за час.

Первым позвонил инспектор, дежуривший на улице Деламбр.

— Все по-прежнему, патрон. Она только что вышла и завтракает, словно по привычке, в том же ресторане, за тем же столиком.

Насколько можно было проследить, она упорно воздерживается от встреч со своим возлюбленным.

Может, он уже в феврале, до двойного убийства на улице Манюэль, дал ей соответствующие распоряжения? А не боялась ли она его? Кому из них двоих пришла мысль о телефонном звонке, который повлек обвинение Гастона Мерана?

Вначале он был вне подозрения, ведь Меран сам сразу явился в полицию и заявил, что он племянник Леонтины Фаверж, о смерти которой узнал из газет.

Не имелось никаких оснований делать обыск у него на дому.

Однако кому-то не терпелось. Кто-то явно торопился, чтоб расследование пошло по намеченному им направлению.

Прошло три или четыре дня до анонимного Телефонного звонка, сообщившего, что в шкафу на бульваре Шаррон висит синий костюм со следами крови.

Лапуэнт все еще не давал о себе знать.

Позвонили из Тулона.

— Он в кабинете моих инспекторов. Ему залают пустячные вопросы и задержат до нового распоряжения. Предлог всегда найдется. Комнату Альфреда Мерана обыскали, но оружия в ней не обнаружили. Однако мои ребята утверждают, что он обычно носил пистолет и имел за это два привода.

— А помимо этого он привлекался к суду?

— Ничего серьезного, если не считать обвинения в сводничестве. Хитер он очень.

— Спасибо. До скорого. Я вынужден прервать разговор, с минуты на минуту жду важный звонок.

Мегрэ заглянул в соседний кабинет, куда недавно вернулся Жанвье.

— Готовься к выезду и проверь, есть ли во дворе свободная машина.

Мегрэ начал упрекать себя за то, что не все сказал Лапуэнту. Внезапно он вспомнил фильм о Малайском архипелаге. В нем показывали туземца, впавшего вдруг в состояние амока, то есть охваченного священной яростью. С расширенными зрачками, с кинжалом в руке, он шел напролом, убивая каждого встречного.

Гастон Меран — не малаец и не в состоянии амока. Тем не менее, разве более суток не действовал он под властью навязчивой идеи и не может ли избавиться от всякого, кто преградой встанет на его пути.

Наконец-то зазвонил телефон. Мегрэ бросился к аппарату.

— Это ты, ЛаПуэнт?

— Я.

— Из Шелла?

— Подальше. Точно не знаю, где нахожусь. Между каналом и Марной, примерно в двух километрах от Шелла. Но я не уверен, шли мы запутанным путем.

— Мерзну дорога известна?

— Он никого не расспрашивал, очевидно, ему дали точное описание места. Иногда он останавливался, разглядывал перекрестки и в конце концов свернул на проселочную дорогу вдоль берега реки. На пересечении этой новой дороги и старой, по которой лошади тащили барки и баркасы — теперь это только тропка, — есть харчевня. Из нее я вам и звоню. Хозяйка предупредила, что зимой она на посетителей не стряпает и комнат не сдает. Муж ее — паромщик. Меран прошел мимо дома, не останавливаясь. В двухстах метрах по течению видна полуразрушенная лачуга, кругом нее на свободе бродят гуси и утки.

— Меран пошел туда?

— В дом не заходил. Он что-то спросил у старухи, и она указала ему на реку.

— А где он сейчас?

— Стоит на берегу, прислонясь к дереву. Старухе за восемьдесят. Ее прозвали Гусиной матушкой. Хозяйка утверждает, что она полоумная. Зовут старуху Жозефина Мийар. Муж ее давно помер. С той поры она носит все то же черное платье, и в округе говорят, что и на ночь она его не снимает. Когда ей что-либо понадобится, она идет в субботу на рынок и продает гуся или утку.

— У нее были дети?

— Если и были, то так давно, что хозяйка не помнит о них. По ее словам, это было еще до нее.

— У тебя все?

— Нет. У старухи живет мужчина.

— Постоянно?

— Последние месяцы — да. Ло этого случалось, что он исчезал на несколько дней.

— А что он делает?

— Ничего. Колет дрова, читает, удит рыбу, залатал старую лодку. Вот и сейчас рыбачит. Я увидел его издалека, в излучине Марны, на лодке, привязанной к жердине.

— Каков он собой?

— Не смог разглядеть. Хозяйка говорит — смуглый, коренастый, с волосатой грудью.

— Маленького роста?

— Да.

Помолчали. Потом нерешительно и смущенно Лапуэнт спросил:

— Вы приедете, патрон?

Лапуэнт не боялся. Наверно, он чувствовал, что ему придется взять непосильную для него, ответственность.

— На машине доберетесь менее чем за полчаса.

— Еду.

— А мне пока что делать? Мегрэ заколебался и проронил:

— Ничего.

— Оставаться в харчевне?

— А тебе виден оттуда Меран?

— Да.

— В таком случае оставайся там.

Комиссар прошел в соседний кабинет и подал знак дожидавшемуся Жанвье. Перед уходом Мегрэ спохватился и подошел к Люка.

— Поднимись в архив и посмотри, есть ли что-нибудь в Мийаре.

— Хорошо, патрон. Позвонить вам?

— Нет. Точно не знаю, куда еду. За Шелл, где-то на берегу Марны. Если тебе понадобится сообщить что-то срочное, узнай в местном полицейском участке название харчевни в двух километрах от Шелла вверх по течению.

Жанвье сел за руль маленькой черной машины, потому что Мегрэ упорно не хотел учиться править.

— Есть новости, патрон?

— Да.

Инспектор не осмелился настаивать на ответе, и после долгого молчания комиссар проворчал с недовольным видом:

— Точно не знаю, какие.

Он не слишком спешил прибыть туда, Но предпочитал не признаваться в этом ни себе, ни другим.

— Ты знаешь дорогу?

— Мне случалось в воскресные дни завтракать там с женой и ребятишками.

Они миновали предместье, проехали пустыри, потом первые луга. В Шелле в неуверенности задержались на одном из перекрестков.

— Если это вверх по течению, надо свернуть направо.

— Давай.

Как раз когда они выезжали из города, мимо них пронеслась, гудя сиреной, полицейская машина, и Жанвье молча посмотрел на Мегрэ. Тот промолчал. Лишь проехав значительное расстояние, Мегрэ проронил, покусывая мундштук трубки:

— Думаю, что все кончено.

Полицейская машина направилась к Марне, которая уже просматривалась сквозь деревья. Справа виднелось кирпичное строение, это была харчевня, выкрашенная в желтый цвет. На пороге стояла взволнованная женщина.