Миссис Ингланд - Стейси Холлс

– Ясно, – разочарованно протянул Саул.

– Поздравляю, папа! – сказала Декка.

– Спасибо, Декка. В связи с моим назначением завтра к нам кое-кто придет. Угадайте, кто бы это мог быть?

– Фокусник! – заверещала Милли.

– Нет же, слабоумная. Папа сказал, что волшебство тут ни при чем!

– Саул, не обижай сестру. Между прочим, фокусник – очень неплохое предположение, хоть и неверное. Но ответ действительно начинается на букву Ф.

– Тогда… фанфарон? – попытался угадать Саул.

Все расхохотались.

– Ты откуда таких слов понабрался? – смеясь, спросил мистер Ингланд.

– Миссис Мэнньон сказала так про точильщика ножей. А что это значит?

– Неважно. Но точно не фанфарон.

– Кто же к нам придет, папочка? – наперебой закричали дети.

– Фотограф! – объявил мистер Ингланд, тщательно проговаривая новое для них слово. – Он нас сфотографирует!

– Всех? – уточнила Милли.

– Да, всех шестерых.

– Понятно, – нарочито будничным тоном проговорил Саул. – Кузен Майкл хочет стать фотографом, когда вырастет.

– Няня Мэй, пожалуйста, подготовьте детей к девяти часам, – распорядился мистер Ингланд.

– Слушаюсь, сэр.

Он строго посмотрел на детей.

– Я рассчитываю на ваше безупречное поведение. И никаких пятен от овсянки на одежде!

После завтрака приехал фотограф с помощником. Дети, закутанные мной на время трапезы в банные простыни, устроили настоящую комедию: они с преувеличенной осторожностью подносили ложки ко рту негнущимися, словно механическими, руками. Я смотрела из окна, как двое мужчин выгружают оборудование из повозки Бродли и устанавливают во дворе фотокамеру в брезентовом чехле. Богачи предпочитали фотографироваться на улице, чтобы показать на снимке свой особняк. Сегодняшняя погода способствовала продолжению этой традиции: молочно-белое небо светилось умиротворением.

Дети столпились рядом, выглядывая в окно.

– Это и есть фотоаппарат? – возбужденно спрашивал Саул.

– Да. Ты уже видел такие?

– Ага, но этот какой-то маленький.

– Вас когда-нибудь фотографировали? – обратилась я к детям.

– Я тогда был совсем крохой, – отозвался Саул. – А нянь тоже фотографируют?

– Меня фотографировали, – кивнула я. – Кстати, я не видела ни одной твоей фотографии в доме.

– В Грейтрексе был спортивный праздник, – неожиданно сообщила Декка.

– Грейтрекс – название усадьбы? – уточнила я.

– Нет, это город нашего прадедушки.

– У него есть собственный город?! – Я пораженно уставилась на Декку.

– Да, прадед выстроил его вокруг своей фабрики. Для рабочих. Там есть школа, и воскресная школа, и парк, и общественные бани. Там даже больница имеется.

– И огромная статуя, – добавил Саул, высоко поднимая руку.

– Ну, не такая уж и огромная. А еще там есть железнодорожный вокзал, – произнесла Декка.

Если бы я услышала эти слова от кого-то еще, то не поверила бы. Грейтрексы, словно белые шашки, постепенно завоевывали всю доску.

– Хотела бы я увидеть город Грейтрекс, – пробормотала я себе под нос, собирая со стола тарелки.

Я вымыла детям ладошки и лица, затем спустилась вместе с Чарли, чтобы узнать, все ли готово для съемок. Мистер Ингланд в светлом льняном костюме и бордовом галстуке, стоя спиной к дому, обсуждал с юным помощником фотографа химические реактивы. В нескольких шагах от ворот появился брезентовый шатер, где устроили темную комнату для проявления снимков. Фотоаппарат, направленный на особняк, установили на деревянную платформу. Единственный круглый глаз объектива смотрел прямо на меня. Миссис Ингланд пока не появлялась.

Я застыла в выжидательной позе возле мистера Ингланда, и вскоре он обернулся.

– Няня Мэй, это мистер Клив, помощник и племянник мистера Харпендена. Мистер Клив, это няня наших детей.

Я вежливо кивнула молодому человеку и обратилась к мистеру Ингланду:

– Мне привести детей, сэр?

– Думаю, скоро мы будем готовы, – ответил мистер Клив, глядя, как поднимается полог шатра и оттуда выходит третий мужчина.

– Мистер Лоуден! – позвал мистер Ингланд. – Дом в вашем полном распоряжении. Мы вас не задержим!

– Я подожду здесь, сэр, – ответил мистер Лоуден, нагибая голову, чтобы зайти в шатер. – Перси не возражает, если вы не против.

– Конечно, не против. – Усы мистера Ингланда растянулись в улыбке. – Няня Мэй, захватите и мою супругу.

– Слушаюсь, сэр.

– Полагаю, вам придется вытащить ее из-за туалетного столика.

Мистер Клив деликатно улыбнулся. А я с маленьким Чарли направилась в дом. Не обнаружив миссис Ингланд внизу, я поднялась на второй этаж и постучала в дверь ее комнаты.

– Да? – раздался изнутри напряженный голос.

– Фотограф готов начинать, мэм, – сообщила я.

Дверь резко распахнулась, и я отступила назад. На пороге возникла миссис Ингланд с полным ртом шпилек, которые она вкалывала в волосы. По всей комнате, словно в мастерской портнихи, были раскиданы юбки, платья, корсажи и пояса. На хозяйке красовалось великолепное лавандовое платье из шелка и отделанного кружевом шифона.

– Я думала, они приедут к десяти, – произнесла она.

– К девяти, мэм.

Она подбежала к туалетному столику и уселась на банкетку, придирчиво глядя на себя в зеркало. Затем порывисто развернулась и начала искать что-то на кровати.

Наконец, найдя одну перчатку кремового цвета, миссис Ингланд простонала:

– Ох, ну где же вторая?

– Лилиан! – крикнул из холла мистер Ингланд.

– Иду, Чарльз!

– Позвольте, я помогу, – сказала я, проводя рукой по кровати в поисках второй перчатки.

В следующее мгновение мне удалось нащупать пропажу под поясом из жатого шелка, и я тут же передала ее хозяйке. Миссис Ингланд торопливо натянула вторую перчатку и повернулась к платяному шкафу. Она стала снимать с полок шляпные коробки и зашуршала упаковочной бумагой.

– Лилиан!!!

Меня беспокоило ее непоследовательное поведение и забывчивость. Вчера в гостиной хозяин четко сказал про девять часов, а сейчас уже пробило четверть десятого.

На пороге комнаты возник мистер Ингланд.

– Я думал, ты наденешь белое.

Миссис Ингланд замерла возле гардероба с полосатой коробкой в руках.

– Я выбрала платье в тон твоему костюму. Если бы ты сказал, что будешь в сиреневом, я бы тогда надела черное шерстяное.

Мистер Ингланд негромко произнес:

– Я не могу найти свой белый шелковый костюм. Видимо, он у Эмили. Я бы мог надеть… – Он вздохнул. – Впрочем, неважно… Я переоденусь.

С этими словами мистер Ингланд исчез в соседней комнате. Дверь за умывальником соединяла два смежных помещения, и миссис Ингланд уставилась на нее, держа в руках широкую кремовую шляпу, будто поднос.

Я ощутила, как внутри закипает раздражение – горячее и жгучее, словно осиный укус. Дети ждали целых полчаса; еще немного, и малышу Чарли придется менять слюнявчик. Он ползал по полу и пытался засовывать слюнявчик в рот. Я снова подхватила малыша на руки. «Насколько все было бы проще, если бы Ингланды наняли экономку», – в очередной раз промелькнуло в голове. Фотографы уже вовсю работали бы, а остальные занимались бы своими делами.

Я проводила детей во двор, и когда мистер Ингланд сменил костюм и собрал всю семью, он вдруг заметил, что в одном из окон дома штора висит криво. Хозяин отправился лично поправить штору. Миссис Ингланд немного пришла в себя: она поздоровалась с фотографами и стояла возле детей, сцепив руки в белых перчатках.

– Какое красивое платье, – застенчиво проговорила Декка.

Мать слегка улыбнулась дочери в знак благодарности и погладила ее по плечу. Мистер Клив расставил детей. Декку с малышом Чарли на руках он расположил в центре, между Милли и Саулом. По бокам от детей