Вопросительные знаки в «Царском деле» - Юрий Жук

После своего включения в программу, Поляков почти сразу же сумел привлечь недружелюбное внимание к этому рискованному предприятию со стороны тех лондонских партий, которые ничего прежде не знали о нём, так как активно настаивал на более высоких процентных ставках, всерьёз полагая, что этот перевод денег и в самом деле был займом для К. Ярошинского. Это пристальное внимание повлекло за собой разрушительные последствия, свидетельствующие о том, что генерал Пул не имел полной информации о конечных политических целях этой банковской программы, в противном случае он, конечно же, не стал бы предлагать Полякова для участия в данном предприятии. И это утверждение в дальнейшем полностью подтвердилось, когда в конце весны 1918 года С. Рейли будет послан на смену Хью Личу – британскому агенту, который начал слишком много говорить об этой программе. И теперь становится окончательно ясно, что генерал Пул не входил в круг посвящённых, поскольку в апреле, то есть вскоре после прибытия С. Рейли, он получил телеграмму, в которой его впервые проинформировали, что С. Рейли прибыл с секретной миссией:

«Два следующих офицера заняты на специальной секретной службе и не должны упоминаться в официальной корреспонденции или перед другими офицерами, кроме тех случаев, когда этого совершенно не удастся избежать. Лейтенанты Митчелсон и Рейли».

Первоначальный план предусматривал приобретение К. Ярошинским Русского коммерческого и индустриального банка, Русского банка иностранной торговли, Киевского частного банка, Объединённого банка и Международного банка. Полковник Кейес с явного согласия британского поверенного в делах сэра Фрэнсиса Линдли (который был прикреплён к Английскому посольству в Петрограде и который с самого начала принимал участие в осуществлении двойной политики), координировал прохождение денег через банки «Лондон Сити» и «Мидлэнд» от имени Хью Лича. Так, в соответствии с телеграммой № 910 от 13 февраля 1918 года: «Линдли попросил нас перечислить на счёт г-на Лича 285 715 фунтов 5 шиллингов 8 пенсов в Лондон Сити и Мидлэнде».

Только за неделю до этих перечислений в Англию была направлена телеграмма, в которой говорилось, что «…Кейес вместе с Пулом и большевиками работает над банковской программой». Но на данном этапе Пул знал только о финансовом и военном аспектах этой программы, и, вместе с тем, он был одним из тех «посвящённых», кто ничего не знал о её политических целях. При данном раскладе сложившаяся ситуация выглядит более чем забавно: «большевики» и В. И. Ленин (что несомненно!) принимают участие в налаживании банковской структуры, главной целью которой служит их свержение, но только после того, как Царская Семья будет вывезена (Телеграмма № 522 от 19 февраля 1918 года):

«Кейес докладывает о германских попытках скупки (акций) Сибирского банка. Y (Ярошинский. – Ю. Ж.) с помощью нашего правления сохранил контроль. Y должен был выкупить некоего держателя [акций] в Московском банке, по просьбе Ленина [который говорит, что] 500 000 фунтов недостаточно для приобретения англо-русских (акций). Кейес обещал ему ещё 500 000 фунтов, если он выкупит Сибирские».

Отсюда следует, что Ленин ещё раз потребовал 500 000 фунтов после того, как уже получил 500 000 фунтов для выплат «прогерманским держателям акций». А ведь 3 марта (то есть через несколько дней после того, как В. И. Ленин получил деньги) большевики подписали с немцами Брест-Литовский мирный договор, выводящий Россию из Первой мировой войны, после чего приступили к формированию своей собственной Красной Армии.

В это же самое время на территории России находились в плену около 40 000 чешских солдат и офицеров. А поскольку Россия официально вышла из войны, близкий друг Ч. Крейна Томаш Масарик начал переговоры с большевиками, ставившие своей целью разрешение для этих военнопленных безопасно проследовать через Урал, Сибирь и Дальний Восток для дальнейшего соединения с армиями союзников во Франции. (Впоследствии это обстоятельство сыграет важную роль в судьбе Царской Семьи и других находящихся на Урале членов Дома Романовых.)

Вскоре после 3 марта 1918 года МИД Англии телеграфировало об отсрочке дополнительного финансирования до возвращения полковника Кейеса в Лондон. Через пять дней после этого Линдли сказал: «Те перечисления, которые уже были сделаны, делают необходимым, чтобы в выплатах не было задержек». Но уже к 6 марта 1918 года появилась телеграмма без номера, извещающая, что

«…в Англии открыта кампания против Русского Коммерческого и Индустриального банка, в которой HMG (Правительство Его Величества – Ю. Ж.) заинтересовано в программе К (Кейеса – Ю. Ж.)».

Но вот, что интересно. Программа, запущенная для финансового обеспечения свержения власти большевиков и освобождения Царской Семьи, попала теперь под пристальное внимание людей, которым ничего не было известно о её реальных целях. Ведь все они – непосвящённые – всерьез полагали, что К. Ярошинский с согласия полковника Кейеса совершенно не по делу расходует правительственные средства. (В то время проводилось множество дополнительных манипуляций, необходимых для приобретения русских банков, которые, так же как и Сибирский торговый акционерный коммерческий банк, были необходимы для завершения этой банковской инфраструктуры[30].)

В течение нескольких месяцев представитель британского казначейства Доминик Спринг-Райс будет пытаться понять, что на самом деле произошло с теми средствами, которые были перечислены. Но даже годы спустя британские власти так и не смогли разобраться с этими перечислениями.

Почти в то же самое время, когда банковская программа попала под пристальное внимание Лондона, 160 британских морских пехотинцев вместе с французским контингентом высадились в Романове на Мурмане, предположительно, для охраны военных складов. Поначалу считалось, что местные власти Мурманска заключили с союзниками соглашение по своей собственной инициативе. Но, учитывая те выплаты, которые получил В. И. Ленин от союзников, более чем странным выглядит тот факт, что он-де мог ничего не знать о событиях в Романове на Мурмане.

Трудно также поверить в то, что о возводимом иностранцами объекте в таком важном порту, как Романов на Мурмане, местные большевики не знали, как говорится, ни сном, ни духом, равно как и в то, что упоминание об этом строительстве не сохранилось ни в одном отосланном в Москву докладе.

Однако теперь из документов компании «Гудзонов залив» мы знаем, что иностранцы в самом деле привезли это здание для сборки его в Романове на Мурмане. А те люди, которые принимали участие в сборке этого дома, оплачиваемого британским Адмиралтейством, были связаны и с банковской программой. Поэтому 500 000 фунтов стерлингов, выплаченных В. И. Ленину, вполне могли служить выкупом (или его частью) за Царскую Семью, которая должна была быть перевезена из Сибири на Север. Ясно также и то, что после того, как В. И. Ленин получил от союзников 500 000 фунтов стерлингов, он ожидал получения ещё 500 000 фунтов. Так вот, не предназначались ли эти деньги для того, чтобы обеспечить взаимодействие большевиков с союзниками, а также на безопасное содержание Царской Семьи?