Щербатый талер - Андрей Федоренко

— А вы?

— Накричала на них. То, говорю, насильно не загонишь, а то летом школу вам нужно…

Михаля аж трясло от злости. Говорил же, просил — не суйтесь сами никуда!..

— Ах ты, гад, — Чэсева мать дернула сына за ухо. — А я было тебе поверила! Ты же был весь вечер дома — когда же ты успел?

— Не лазил я никуда, — угрюмо сказал Чэсь, потирая ухо. — Про школу спрашивал у тети Нины, но не лазил.

— Я своему сыну верю, — сказал отец Дмитрока, — и готов поклясться, что он ни вечером, ни ночью не отходил ни на минуту. И вообще: мой сын — и какое-то стекло, какая-то кража… Такое в принципе невозможно!

— И я готова за своего поклясться, — проговорила Михалева мать.

— Родители не могут быть свидетелями, — строго заметил участковый. — Сейчас я вам кое-что покажу, и вы сами убедитесь… Замок на дверях целый? — участковый поднялся на школьный крыльцо и потрогал замок. — Целый. Окна целы? Целые. Вопрос: если бы взрослый человек захотел проникнуть в школу? Конечно, он прежде всего попытался сделать это через двери и окна.

— Логика! — хмыкнул Чэсев отец. — Дети также могли бы пытаться через окна и двери.

— Вы напрасно, гражданин, веселитесь. Еще неизвестно, что там в школе украли. Итак, малому взломать такой замок просто не под силу, это первое. Второе — окна высокие, широкие, стекла большие. Не каждый взрослый такое стекло вытянет и удержит в руках, не покалечившись. А еще обратно поставить нужно… Дальше — смотрите: я мужчина высокий, а и то чуть-чуть дотягиваюсь до края, — участковый приподнялся на дыбы и действительно только тронулся кончиками пальцев рамы окошко, через которое, как он старался доказать, лазили в школу. — Я уже не говорю, что взрослый в такое узкое окно просто физически не сможет протиснуться.

— А как, по-вашему, дотянулись до него дети? — иронично спросил отец Дмитрока. — Лестницу принесли? Или подпрыгивали так высоко?

— Не лестницу. Делается это так, — сказал участковый. — А ну вы, трое, идите сюда.

Михаль, Чэсь и Дмитрок подошли.

— Так, ты, Михаль, самый больший, — нагнись. Упирайся руками в косяк. Чэсь, вытри хорошо ноги, насухо… вот так. Влезай на балясины, становись ему на спину. Ты, — ​​к Дмитроку, — вытер ноги? Видишь, сам догадался… Опять-таки давай на балясины, на спину Чэсю… Вот так… Ну?

Верхний, Дмитрок, оказался как раз на уровне окошка.

— Слезай, — скомандовал участковый.

Он высадил Дмитрия, Чэсь спрыгнул сам, Михаль выпрямился. Участковый, вытирая ладони, удовлетворено, победителем поглядывал на всех.

— Эта египетская пирамида еще ни о чем не говорит! — заявил отец Дмитрока. — Мы даже не знаем, в чем провинность наших детей? Даже в школу еще не зашли, а различные эксперименты здесь организуем…

— Тише, не надо горячиться. Нина, отпирай. Только осторожно, я зайду первый — там должны остаться следы.

Тетя Нина сняла замок, пропустила в коридорчик участкового.

— Темно, где тут выключатель… А, вот. Включилась свет. Из глубины, из коридора, пахнуло нежилым духом. Сбоку от двери, под, оконцем, стояли лестницы, заляпанные мелом, на полу лежали газеты.

— Это я белила потолок, — начала оправдываться тетя Нина, — не успела убрать…

Участковый огляделся.

— Действительно, в этой грязи слон мог бы пройти, и тот следов не оставил бы… Короче, ясно, — участковый посмотрел на ребят. — Тот, кто лез, повис на руках и спрыгнул на пол, а когда выбирался назад, подтянул под подоконник лестницу. Нина, проверьте, целы ли замки в кабинетах.

Уборщица пошла по коридору, дергая за ручки дверей классных комнат. Все двери были заперты. Участковый шел следом. В конце коридора, где стояла шкаф, тетя Нина ахнула:

— Вот, сюда!

Стекло в одной из половинок дверей шкафа-«музея» было выбито, видно, ударом ноги.

— Да! — участковый быстренько подбежал к шкафу, под башмаками захрустели осколки. — Сейчас будем составлять протокол! Нина, что здесь было, в этой шкафу? И что пропало?

Тетя Нина заглянула через дыру:

— Да, кажется, ничего… Вся макулатура на месте.

— Какая макулатура?

— Такая. Посмотрите сами. Здесь разная непотребщина лежит. Газеты отсюда беру, пол застилать… Ведро, швабру сюда ставлю, тряпки прячу…

Теперь настала очередь смутиться участковому. Он снял фуражку, вытер ладонью лоб и виски:

— Ничего не понимаю.

— Кража века! — насмешливо сказал отец Дмитрока.

Чэсь с Михалем, которые стояли позади всех, переглянулись. Едва шевеля губами, Чэсь прошептал «Папки нету!» Михаль приложил к губам палец.

— Все, теперь вы отпускаете наших детей? — спросила Михалева мать.

— Пока нет. Михаль, объясни, почему все же вы сюда лазили? Что искали?

— Мне все это надоело! — вдруг громко заявил Михаль. — Еще раз вам повторяем, при своих родителях и при тете Нине: мы никуда не лазили!

— Ишь ты, надоело ему… Нет лазили — докажите. Я показал там, на крыльце, как вы это делали!

И Дмитрок, и Чэсь подались было вперед, но Михаль остановил их:

— Я сам. Видите вон то окно в конце коридора, за шкафом?

— Ну-ну, не забывай, с кем говоришь, — сделал замечание участковый. — Ну, вижу.

Михаль подошел к окну:

— Тогда скажите, зачем нам рисковать, карабкаться друг другу на плечи, в темноте, в дождь, когда мы в любое время и очень легко могли бы залезть в коридор вот через это окно? Оно низко от земли, широкое. Смотрите, здесь нет шпингалетов. Достаточно пальцем толкнуть это окно с улицы — и оно раскроется настежь!

— Правда, оно легко открывается, — виновато подтвердила тетя Нина. — Сколько раз просила директора: сделайте вы этот шпингалет…

Участковому, под насмешливыми взглядами родителей, вновь пришлось снять фуражку и вытереть лоб. Дмитрок и Чэсь с гордостью смотрели на Михаля, своего командира.

— Подождите, тогда выходит…

— Выходит, в школу лазили чужие, кто не знал про окно, — закончил за участкового отец Дмитрока.

— Может, знаете кто?

— Не знаю. А может, вы знаете, когда наконец закончится этот «следственный эксперимент»? Наши дети здесь ни при чем, это доказано ими самими.

— Хорошо, — сдался участковый. — Хотя тут и хулиганство в наличии: разбитое стекло. Но раз ничего не украли, протокол составлять не буду. Вам, — повернулся он к тете Нине, — сегодня же договориться с директором, вставить шпингалеты, закрыть окошко над входом, заодно найти деньги на стекло в двери этого шкафа. Вам, — к ребятам, — делаю пока устное предупреждение!

Все трое вскочили:

— Почему?

— За что?

— Дыма без огня не бывает, — загадочно ответил участковый. — Теперь придется смотреть за вами пристальнее. То же самое предлагаю делать и гражданам отцам.

Глава 31. Что мы имеем?

Последние слова участкового наиболее пришлись по душе Чэсевой матери.

— Все, отгулялся, — заявила она дома сыну. — Теперь забудь об улице, будешь сидеть у меня как мышь под веником.

— Мама, ты же все слышала! Я никуда не лазил!

— Ну и что, что не лазил? За тобой не пропадет: еще успеешь и залезть. Вон ведро, носи воду и поливай гряды…

— Какие гряды? Вчера только дождь был!

— Тогда собирай из картофеля жуков колорадских.

Так Чэсь и не вышел в тот день играть. Не было его и на другой день, с утра.

Михаль со Дмитроком проверили шалаш, не подтек в случае дождя. Потом взяли удочки, разулись. Сидели на обрывистом берегу, свесив ноги. Хорошо, тепло…

У Михаля давно прошла вся злость на друзей. Он рассказал Дмитроку, как съездил в город, умолчав только о городских мальчике с девочкой, которые так свободно, так красиво разговаривали на родном языке.

— Я сразу понял, чьих это рук работа, — сказал Михаль. — Когда увидел, что участковый ведет меня к школе, так и стукнуло в голову — лысый сказал: «Сейчас только школа остается». Но вам почему не сиделось? — спросил он. — Я же предупреждал: ничего не делайте сами!

Дмитрок вздохнул виновато:

— Ты еще не все знаешь… Мы записали в тетрадь: «Копия бересты находится шкафу, что стоит в школьном коридоре». Курт, конечно, прочитал — и вот…

— Молодцы! С вами только сокровища искать.

— Почему — кое-что и мы раздобыли.

— Например?

— Копию бересты.

У Михаля чуть удилище не выпала из рук:

— Ну, молчун! Где, как?

— У старой учительницы, Ирины Леонидовны.

— И где копия?

— Всё у Чэся: и талер, и береста. Да мы пробовали уже — никак, ничего не понять. Нужно три монеты.

Михаль, однако, вмиг повеселел:

— Ну, это уже что-то… Чэся отпустит мать к вечеру или он сам уйдет… Тогда еще попробуем.

— Ага! — вспомнил Михаль. — Помнишь, вчера участковый сказал: «Докажите, что не вы лазили?» Почему ты собрался доказывать вместе с нами? Нам с Чэсем ясно было — мы знали об окне в коридоре. А ты?