Найди меня Шерхан (СИ) - Тоцка Тала

***

Я стараюсь не смотреть на себя в зеркало. Черный парик, макияж, черный шелковый комбинезон. Мне еще кожаный ошейник и плетку для завершения образа. Откуда-то из глубины поднимается волна гнева на Арсена. Если бы он не пользовался услугами проституток, даже не знаю, как пришлось бы изворачиваться Тагиру, устраивая нашу встречу.

А так я стою в туалете торгового центра и жду, когда придет девушка, которая должна сегодня обслужить Арсена. Мой заботливый муж лично меня доставил и теперь, как и я, ждет где-то на территории центра.

Я прошла полное обследование у гинеколога, и пока Тагир очаровывал персонал, молилась, чтобы оказаться бесплодной. Правда, сколько женщин мечтает забеременеть и не может, разве справедливо, что я окажусь абсолютно здоровой, чтобы зачать никому не нужного ребенка?

Арсен вряд ли будет ему рад. Мне меньше всего хочется стать инкубатором для того, кто станет разменной монетой в споре о наследстве. Самое парадоксальное, что из нас троих этот ребенок нужен только Тагиру. Вот кто ему точно обрадуется!

Мне не повезло, я оказалась здорова. Доктор высчитала самое благоприятное время для зачатия, и Мансуров начал действовать. Меня вообще не интересует, каким образом он собирается нас поменять с эскортницей.

Арсен не слепой, я хоть и разукрашенная как индеец, но не узнать меня сложно. А уж мои профессиональные «навыки» точно заставят плакать и требовать неустойку даже самых неискушенных и нетребовательных клиентов.

Отпираться я не собираюсь, пусть узнает. Тогда моей вины не будет никакой, и Янушу Тагир не станет вредить. По крайней мере он мне это обещал. 

Открывается дверь, входит девушка, и я понимаю, почему меня так накрасили. Мы действительно стали похожи, пускай не как две капли воды, но на первый взгляд разница небольшая. Снова поднимается волна горечи — он отказался от меня и предпочел общение с такого рода женщинами. Ему так лучше и комфортнее, чего тогда ждала все это время я?

Выхожу из торгового центра, мне сигналит машина. Водитель, который должен отвезти меня к Арсену, машет рукой. К ногам будто привязаны гири, я плетусь к стоянке и ненавижу себя за то, что где-то втайне, очень глубоко, радуюсь, что увижу его.

Мы проходим через холл отеля и поднимаемся в лифте на самый верхний этаж. Меня начинает трясти — тот же отель, та же квартира. Сделан ремонт, но по ней по-прежнему можно прогуливаться. Нас сопровождает охрана, только Семена я почему-то не вижу.

Жаль, он бы меня сразу узнал. Но вместо него отдает приказы парень моего возраста. Семен был постарше, зато этот не менее серьезный и суровый. В голове мелькает мысль схватить его за руку, попросить клочок бумаги и рассказать о плане Тагира. Сразу перед глазами встает операционная, бледное лицо Януша, и моя решимость тает как снежок на солнце.

Этому парню плевать на Януша, жизнь моего брата для него пустой звук. Он мне пообещает все, что угодно, а потом сделает так, как удобно ему, чтобы выслужиться перед боссом. И никто не станет оглядываться на маленького больного мальчика.

Задумавшись, спохватываюсь, когда мы уже входим в гостиную. Я много раз представляла нашу с Арсеном встречу, но все равно это происходит неожиданно. Когда вижу его широкоплечий силуэт в отражении стеклянной панели, внутри начинает болеть, как будто там кровоточит свежая рана.

— Я снаружи, Арсен Павлович, — говорит охранник и выходит. И тогда я нахожу в себе силы поднять глаза.

Арсен стоит, уперевшись рукой в спинку дивана. В квартире довольно душно, наверное, только включили кондиционер, потому что прохладные потоки воздуха холодят плечи.

— Чего там стоишь, иди сюда, — зовет он хрипло, и подо мной качается пол. Подхожу ближе, он кладет мне на плечи руки и давит, вынуждая опуститься вниз. — Давай, детка, работай, ты же не любоваться мной приехала.

Мне кажется, его речь слегка растянута и заторможена. Но осознание того, как привычно он обращается со мной… нет, не со мной, а с девицей, которую я подменила, снова поднимает злую волну.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хочется приложить его по щекам. Хорошо помню, как ощущается ладонью небритая колкость. Сегодня его щеки тоже колючие, он носит двухдневную щетину, и несмотря на свой гнев, невольно отмечаю, что ему очень идет.

— Ты злоупотребляешь моим терпением, детка, — тем временем недовольно говорит Арсен, и я тянусь к ремню его брюк, но на полпути останавливаюсь.

Сколько пройдет времени, прежде чем я с позором провалюсь? Минута? Две? Так хотя бы я не сделаю ничего, за что нам потом обоим будет стыдно. Зато Арсен точно пожалеет Януша. Стягиваю парик и смотрю в упор на Арсена.

Минуту мы смотрим друг на друга молча, затем он рывком поднимает меня с пола и впивается губами в рот.

— Агата, — шепчет он, и шепот этот будто пьяный, — Агата, моя бриллиантовая девочка…

Вырываюсь из его рук, смотрю в глаза и ужасаюсь. Они неестественно стеклянные, зрачки расширены, лицо напряжено. Протягиваю руку и глажу его по щеке, он поворачивает голову и целует мою ладонь, а потом поднимает меня на руки и несет в спальню.

Я понимаю, что он ничего не видит и не слышит, скорее всего, его чем-то накачали. Вздрагиваю и радуюсь, что не поддалась соблазну довериться его охране — наверняка те тоже в сговоре с Тагиром. Теперь муж кажется мне настоящим злым гением.

Арсен продолжает жадно целовать, и я понимаю, что больше бороться у меня нет сил. И когда он ложится сверху, привычным жестом раздвигая коленом ноги, я лишь вздыхаю и обнимаю его за шею.

Теперь, когда я под ним, понимаю, какими жалкими и пустыми были мои попытки влюбиться в того же Тагира. Стоило этому мужчине снова появиться в моей жизни, рухнуло все, что я так старательно строила и укрепляла.

Пускай я не его, я не нужна ему, но он мой. Первый и единственный мужчина. Может, это болезнь, может одержимость, но только с ним я чувствую себя живой и настоящей. И где-то в глубине души я даже благодарна Тагиру за эту возможность. Снова почувствовать себя живой…

…Арсен засыпает, подмяв меня под себя, как прежде. Я долго лежу, не в силах оторваться от него — глажу спину, целую грудь, в которую он впечатал меня, придавив своим все таким же впечатляющим телом. Его мышцы гладкие и рельефные, пресс хорошо выражен, нигде ни капли жира. Я уже все успела исследовать в том вихре безумия, в который он меня утянул.

Целую руки, которые меня обнимают, осторожно их размыкаю и встаю. Оторваться от Арсена физически больно. Наклоняюсь, глажу влажные от пота волосы, целую в губы, стараясь запомнить каждую черточку. У него очень красивые губы — изогнутые, с четким контуром. И когда он целует ими, кажется, что я улетаю на небеса. Везде целует…

Он дышит ровно и размеренно, слушаю сердце — стучит ритмично, пульс в порядке. Значит, накачали его чем-то легким, чтобы только помутилось сознание. И на его мужской силе это тоже никак не отразилось — между бедрами тянет и ноет.

Нахожу парик, надеваю и выхожу в коридор. Навстречу поднимается тот самый охранник, за ним еще трое. Смотрят на первого с ожиданием, и я делаю вывод, что он тут главный. Первый кивком головы указывает мне на выход, я стараюсь ровно держать спину и иду к лифту. По дороге достаю из сумочки солнцезащитные очки и отгораживаюсь от всего мира. Незачем удивлять парней видом плачущей шлюхи.

Я верю, что у нас ничего не выйдет, я не забеременею, пускай я и здорова. Арсен не простит мне такого обмана, а потом зарождается совсем несмелая мысль, что если бы я в самом деле могла родить ребенка от Арсена, то ни за что не отдала бы его ни Тагиру, ни даже самому Арсену. Скорее бы, умерла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но никакого ребенка не будет, я просто уверена. Сажусь в машину, так и не снимая очки, никому не нужно видеть моих слез. Тем более Тагиру, который ждет меня в торговом центре, незачем открывать ему еще одну болевую точку, на которую можно надавить. Арсен — это только моя тайна, мой мужчина. Пускай я и не его.

Глава 12

Наши дни

Не могу уснуть, хоть на часах уже три ночи. Скоро вставать, в пять мы должны быть в аэропорту. Если не случится чудо, Тагир увезет меня туда, где Арсен нас уже не найдет. А ищет ли он? Понял ли он, что было на снимках?