Король Восточной долины (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

Доминик, сам ничего не понявший, хмурясь, проводил его взглядом, затем повернулся к давящемуся смехом Полу. Что происходит, он не знал.

— Так, — Галейн откровенно смеялся, и Конте это почему-то очень не нравилось, — Он ушел, теперь можешь рассказать мне. Что за шутку вы решили провернуть с Арчибальдом? Чем тебя так насмешили его слова?

— Я скажу, — Цыган, пытаясь погасить улыбку, помахал перед собою рукой, — Но клянись, что не испортишь Хищнику сюрприз, Ник! Клянись, потому что, поверь, это стоит того. Видишь ли… — мужчина глубоко вздохнул, успокаивая веселье, — Трес — брат-близнец Кевина. А за Кевина, как нам всем известно, Арчибальд готов едва ли не жизнь отдать…

* Т. Бердникова, «Проклятие с шипами»

6

Услышав дверной звонок, Кевин, на правах хозяина дома, легко поднялся на ноги и отправился открывать. Его брат, новоявленный Карвер, остался с родителями в гостиной, продолжая совершенно по-детски радоваться обретенному имени и, казалось бы, обретенной вместе с ним семье.

Он и в самом деле чувствовал себя сейчас живым, ощущал себя полноценной личностью, отдельным человеком, перестав быть тенью своего брата и был безумно счастлив этому.

Кевин, в свой черед счастливый обретению брата, совершенно не желающий думать о грозящих тому опасностях, услышав смех из гостиной, улыбнулся и уверенно распахнул дверь.

Высокий светловолосый молодой человек, стоящий чуть ближе к ней, чем его спутник, приветливо кивнул, протягивая руку для пожатия.

— Я привез, кого просили. Как знакомство?

Парень, отвечая на рукопожатие, мельком оглянулся через плечо на дверь гостиной, из которой долетали веселые голоса и, улыбнувшись шире, глубоко вздохнул.

— Лучше быть не может. Надеюсь… — он перевел взгляд на спутника гостя, — Ты не испортишь всем настроение плохими новостями, Дикс?

— Сколько повторять, что Диксом меня имеет право называть лишь Шон? — Гилберт, поморщившись, сам приветливо пожал руку приятеля и, первым зайдя внутрь, сунул руки в карманы куртки, — Настроение я портить никому не собираюсь, Кевин, хотя бы потому, что пока не сделал для себя однозначного вывода. Надо поговорить с Тресом.

Кевин приветливо указал ему на дверь гостиной, потом на секунду замялся и жестом пригласил зайти в дом и Рэдзеро.

Сейчас ему предстояло как-то представить двоих незнакомцев своим родителям и, если насчет Гилберта проблем возникнуть не могло, то вот с Шоном они могли появиться. Потому что, хотя за последние месяцы блондин и стал намного более общителен и открыт для новых знакомств, хотя даже Энни, прежде боявшаяся его до дрожи в коленях, ныне легко принимала молодого человека в своем доме, весело болтая с ним обо всем на свете, парень этот по-прежнему оставался до некоторой степени преступником. Выполняя обязанности телохранителя Пола Галейна, он одновременно и возглавлял криминальную общественность Чикаго вместо Треса, и пугать родителей, представляя Диктора таким образом, Кевину не хотелось.

С другой стороны, нельзя было забывать и о феноменальном красноречии Шона — при случае он, наверное, был вполне способен и оправдать сам себя, обелив собственный негативный образ. Главное, чтобы сам захотел сделать это…

Хилхэнд чуть нахмурился и, решительно проследовав в гостиную, остановился на ее пороге, начиная обстоятельно знакомить всех между собой.

— Это мои… наши родители — мистер и миссис Хилхэнд, — представил он свою семью и, оглянувшись на Диксона, который, в общем-то, не был знаком ни с кем из присутствующих, перевел взгляд на брата, — А это… — он умолк, толком не зная, что и сказать. То, кто перед ним, Гилберт наверняка понимал, и представлять его было бы глупо.

Шон, решительно перехватывая инициативу у немного замявшегося друга, легко шагнул вперед, лучась приветливой улыбкой.

— Рад знакомству с родителями моего друга. Шон Рэдзеро, к вашим услугам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Райдер Хилхэнд, переглянувшись с супругой, поднялся на ноги, протягивая ему руку.

— Знаменитый Диктор? — он усмехнулся, растягивая губы в улыбке, — Наслышан. Спасибо, что спасли жизнь нашему сыну на островах.

— Огромное спасибо! — прибавила его жена, немного подаваясь вперед, — Мы безмерно благодарны вам, мистер Рэдзеро! Если бы Кевин…

— Можно просто Шон, — Диктор, безусловно, польщенный благодарностью, кивнул и, повернувшись вполоборота к выходу, вытянул руку, указывая на своего замершего у дверей спутника, — А это Гилберт, человек, который… Которого меня просили привезти.

— Коллега Кевина, — Диксон, наконец отстранившись от дверного косяка, вежливо кивнул родителям молодых людей и, не скрываясь устремил все свое внимание на парня, сидящего на диване. Несколько секунд он молчал, затем, приблизившись, скованно улыбнулся.

— Значит, это и есть знаменитый Кев?

Трес широко улыбнулся, сверкнув в улыбке белыми зубами.

— Карвер. Рад знакомству… — он неспешно протянул руку для пожатия, цедя сквозь сжатые зубы, — Мистер Дикс.

— Диксон, — собеседник, ответив улыбкой уже несколько менее скованной, пожал протянутую руку и не преминул уточнить, — Гилберт Диксон. Почему Карвер?

— Потому что я решил сменить имя во избежание путаницы и возможных проблем, — Трес немного выпрямился, щуря изумрудно-зеленые глаза, — Надеюсь, могу рассчитывать на ваше молчание, мистер Диксон?

Гилберт безмолвно поднял обе руки вверх, как бы говоря, что по-другому поступить и не может и, оглядевшись, аккуратно присел на небольшой стульчик, стоящий как раз напротив дивана.

— Итак… — он вгляделся в собеседника внимательнее, переходя на более фамильярную форму общения, — Тень Кевина, наконец, обрела форму полноценного человека. Поздравляю, Карвер. Что ты хотел узнать от меня?

Карвер легко закинул ногу на ногу, сцепляя руки в замок и кладя их на колено. Губы его тронула легкая насмешливая улыбка.

— Человек, который знает все, знает далеко не все? — он хмыкнул, переводя взгляд на Шона, — А я-то думал, ты объяснил ему, Диктор.

Блондин быстро, очень остро улыбнулся. Поведение Треса, Карвера, как он теперь предпочитал называть себя, вполне соответствовало тому, что помнил парень, и это следовало как-то исправить.

— Не наглей, босс. Я рассказал Диксу все, что рассказал мне ты, но он хочет услышать рассказ от тебя лично. С моих слов ему многое оказалось непонятно.

Парень фыркнул, недовольно передергивая плечами. Повторять двадцать раз одно и то же ему порядком осточертело.

— Что тебе непонятно, Гилберт? — он чуть нахмурился, вглядываясь в собеседника, — Какая часть моего рассказа вызывает удивление? Если хочешь уточнить, какими словами мне было сообщено об оставшейся у меня половине жизни…

Диксон вскинул руку, прерывая собеседника.

— К словам дикарей у меня претензий нет, Карвер. Мне любопытна чаша… — он склонил голову набок, повторяя несколько нараспев, — Хрустальная чаша на далеком Севере… Я слышал что-то о ней, но отнюдь не уверен, что это та же самая посудина. Ты можешь описать ее?

Молодой человек в раздумье покусал губу. Описывать предметы он умел не слишком хорошо.

— Да она… ну, такая… — он неловко взмахнул руками, — Скорее на вазу похожа. Глубокая, высокая, стоит на полу на какой-то хрустальной подставке, типа ножки у бокала… ммм… Да, знаешь, по форме напоминает вазочки, в каких подают мороженное! — обрадованный пришедшим на ум сравнением, парень заулыбался, — Только гораздо, гораздо больше! Ну, и в ней всегда должна быть только вода.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Шон внезапно нахмурился. Утренние события в его памяти были еще свежи, воспоминания теснили одно другое, выпихивая на поверхность одно, единственно правильное.

— К хрустальной чаше подошедший… — забормотал он, — Судьбу увидит в ней вовек…

Повисло молчание — все смотрели на Рэдзеро, ожидая продолжения; блондин, морщась, вспоминал.