Невыносимая жестокость - Ф. Дж. Лауриа

Гас обогнул скользкий, стоивший ему немалых трудов столб и преодолел еще пару футов. Вдруг он с изумлением ощутил, как забор, покачнувшись, поплыл куда-то в сторону. Проклиная себя, на чем свет стоит, Гас Фетч понял, что одна половина его тела остается на неподвижной створке ворот, а другая стремится унестись куда-то прочь вместе с калиткой.

«Мне конец, — обреченно подумал Гас. — Сначала эти псы-убийцы загрызут меня, а потом разорвут на мелкие кусочки. Собственно говоря, и хоронить-то будет нечего после того, как они хорошенько поужинают в свое удовольствие. Эх, наверное, мама все-таки была права, и никакие это не собаки, а демоны, посланные прямиком из ада, чтобы покарать меня за все мои смертные грехи».

Погибать Гасу не хотелось, а главное — было бы за что? Из-за какой-то идиотской, не представляющей никакой материальной ценности записной книжки.

Нет, так просто он не сдастся. Гас собрался с силами, рассчитал все что мог и, изловчившись, выудил из кармана последнюю котлету для гамбургера. Помахав ею перед оскаленными мордами, он зашвырнул котлету так далеко, как только смог. Наступил самый ответственный момент. Гас чуть не поседел, когда ему показалось, что усомнившиеся в благородстве его предложения собаки решили не покупаться так дешево и не покидать свой боевой пост. К счастью, это продолжалось недолго. Уверенные в том, что главное блюдо от них никуда не денется, ротвейлеры метнулись в темноту на поиски предложенной им закуски.

Гас Фетч, у которого уже ныло и болело все тело, то ли сполз, то ли рухнул на землю. Подбегая к машине, он уже было вознес хвалу Богу за свое спасение, но, видимо, чуточку поторопился. За его спиной послышалось уже знакомое рычание. Более того, Гасу показалось, что он даже чувствует горячее дыхание, вырывающееся из глоток ротвейлеров. В ужасе он сделал последний отчаянный прыжок, и все было бы хорошо, если бы не проклятое колено. Нога подвернулась, и Гас рухнул на землю. Каких-то нескольких дюймов ему не хватило, чтобы дотянуться до ручки на дверце автомобиля.

Нет, Фетч не остался лежать на земле. Он отскочил от нее не хуже теннисного мячика, и отскочил в нужном направлении. Со второй попытки ему удалось распахнуть дверцу, но драгоценная секунда была потеряна. Собачьи челюсти сомкнулись на той ноге Гаса, которая до сих пор считалась здоровой. Завывая, матерясь, отчаянно пинаясь, превозмогая боль и страх, Гас сумел сбросить с себя ненавистную бестию, забраться в машину и захлопнуть за собой дверцу. Поворот ключа — и его «мерседес», не зажигая фар, рванулся от этого проклятого места. Расколотый о придорожную тумбу передний бампер был уже не в счет.

«Как только я дотащу до дома свою многострадальную задницу, — торжественно клялся себе Гас, — первым делом я составлю и распечатаю для Майлса Мэсси такой счет, что даже у этого поганого адвокатишки, у которого денег куры не клюют, волосы дыбом встанут. Ничего, пусть знает, во сколько обойдется любая подстава для Гаса Фетча».

Майлс вышел из-за стола и стал прохаживаться по своему кабинету взад-вперед. Дерзновенность собственных планов напомнила ему, казалось бы, почти забытый образ: портрет молодого Леонардо да Винчи, представившего себе впервые летящего человека.

— Итак, вы предлагаете решить ваш вопрос следующим образом. Несмотря на документально подтвержденное доказательство вашей супружеской неверности, ваша ни в чем не повинная, по крайней мере, перед лицом присяжных, супруга должна при разводе остаться с носом? Я правильно вас понял?

В тоне, которым Мэсси задал этот вопрос, Рекс услышал отголосок надежды.

— А что… вы думаете, это возможно?

Майлс подошел к окну и посмотрел на холмы.

— Это… — Резко развернувшись и посмотрев в глаза Рексу, он с торжествующим видом произнес:

— Это будет нелегкая работа, но это то, чего я так долго ждал. Настоящий риск, настоящий вызов.

В свете солнечных лучей, падавших из окна, улыбка Майлса сверкала, как ослепительная молния. От давившей его в последнее время скуки и тоски не осталось и следа. Лень исчезла. Он снова был полон сил и энергии. Предстоявшее дело, еще толком не начавшись, уже встряхнуло его.

Рекс сидел тихо, понимая, что лишь по случайности оказался свидетелем столь чудесного превращения, свершившегося прямо на его глазах. Более того, этот прилив энергии, накативший на Майлса, краем коснулся и его. Впервые с тех пор, как этот чернокожий детектив схватил его за задницу, Рекс почувствовал, что был бы снова не прочь поиграть в ночные поезда.

Глава 8

В закусочной царил дух пережаренного жира и избыточного холестерина. Обитые искусственной кожей сиденья были потерты и во многих местах порезаны. Из-под крышек бутылок с кетчупом свисали красные сопли.

Ригли проводил подозрительным взглядом тарелку с картошкой-фри зеленоватого оттенка, поданную на соседний столик. Собравшись с духом, он поднял руку, чтобы подозвать официантку. Дородная, не слишком опрятная дама средних лет с похожими на паклю волосами, лежавшими на ее голове наподобие латунного шлема, нависла над столом, вооружившись потрепанным блокнотом.

— Ну?

— Мне бы это… салатик, наверное… — Приглядевшись к меню, Ригли ткнул пальцем в название блюда, показавшееся ему наименее подозрительным: — Да, вот тут у вас написано: «Салат с консервированной рыбой». Найдется у вас баночка лосося?

Расслышав в этой фразе что-то обидное в свой адрес, официантка засверкала глазами и сказала:

— Что ты там «сося» собрался делать, я не знаю, но если будешь при мне материться и нести похабщину, я полицию вызову.

— Я… — Ригли перевел взгляд на Майлса, явно рассчитывая на помощь, но тот демонстративно уставился в окно, якобы рассматривая противоположную сторону улицы. Ригли пришлось выпутываться самому. — Я не хотел сказать ничего обидного. Вы, по всей видимости, неправильно меня поняли, но в любом случае я приношу вам свои извинения.

— Короче, салат заказывать будете?

— Да-да, конечно. А у вас есть зеленый салат?

До официантки, наконец, стало доходить, что перед ней не грубиян и не озабоченный маньяк, а просто самый обыкновенный идиот.

— Ну, парень, ты даешь. А какого же еще дурацкого цвета он может быть?

— Слушай, какого черта мы приперлись есть в эту дыру? — прошипел Ригли, обращаясь к Майлсу. — Почему было не пойти к Вольфгангу или хотя бы к Кантеру?

Официантка перевела взгляд на Майлса.

— Этот ваш приятель… он давно… того?

Майлс одарил ее неотразимой улыбкой и соизволил прийти на выручку своему помощнику.