Год рождения 1960 - Фёдор Стариков

И Штрафной начинал историю, про то, как в полевом госпитале, Фёдора всегда интересовало, откуда такое название, значит, бывают еще лесные госпитали или горные, про то, как в полевом госпитале у него, у Штрафного, молодая женщина-хирург доставала осколок из паха и как он переживал, чтобы ему не отрезали чего лишнего. Из этого рассказа Фёдор впервые узнал, что главные признаки мужского человеческого существа совсем не обязательно называть унизительным, как ему казалось, словом, созвучным с процессом «писать» или уже известными им нецензурными терминами, а можно назвать просто «причиндалами». Определение это ему очень понравилось и пользовался он им впоследствии при любом подходящем случае.

Рассказом Штрафного посиделки заканчивались. Дядя Паша вставал:

— Ну что, мужики, будем жить дальше. Без команды не умирать …

Пустые бутылки отдавали Косте-инвалиду. Бутылок было много, но пьяных не было совсем.

Когда дядя Паша приходил домой, Фёдор со Славкой уже играли в своих пластилиновых солдатиков. Дядя Паша снимал гимнастерку, аккуратно складывал ее конвертом и сам клал в дальний угол нижнего ящика комода. Потом надевал старую майку, выходил на балкон и долго курил. И, кажется, в этот день больше не говорил ни слова.

Глава 11. Компания

Как и когда они сошлись, объединились, скорешились в эту компанию Фёдор не помнил. Все произошло как-то само собой. Между четырьмя панельными типовыми домами-новостройками неизвестно чьими усилиями построили простенькую хоккейную коробку. Залили лед и каждый вечер на коробке начались жаркие баталии. Порой поиграть даже стояла очередь. Играли до трех голов. Команды поначалу складывались стихийно, потом кто-то отсеивался, приходили другие, но уже после первой зимы сложилось несколько мальчишеских компаний, интерес которых не отграничивался только хоккеем.

Играли в войну, в футбол, ходили в лес, рыли блиндажи, строили «штабы», выпиливали из досок пистолеты и автоматы, строгали мечи, мастерили луки и стрелы — интересных и увлекательных занятий было много.

Точно также со сражений на хоккейной коробке сложилась и их компания, началась их дружба, постепенно превратившаяся из простого желания общения в потребность. Фёдор знал, что когда он собирался на лето в деревню, или позже, на несколько недель в пионерский лагерь, главным его сожалением было лишиться этого практически каждодневного общения с его пацанами.

Их было четверо. Пятым в их команде был круглолицый, рыжий и веснушчатый Аркашка Обухов, года на два или на три помладше. Рассказ о нем немного уводит в сторону, но он стоит того. Сочно-рыжий и веснусчатый Аркашка присоединялся к ним в основном только на хоккее или футболе. Но притом, что он был самый младший, в хоккей Аркашка играл лучше всех во дворе. Он играл лучше всех и больше всех. Когда бы Фёдор не приходил на коробку, Аркашка был уже там, как бы поздно Фёдор не уходил, Аркашка там еще оставался. Даже если на коробке не было никого кроме него, Аркашка долбил шайбой в борта или бросал с разных позиций по воротам, или нарезал круги на коньках. Он один из первых во дворе встал на коньки и освоил их так, что сбить его с ног было почти невозможно. Да, собственно, кроме хоккея другие занятия их компании Аркашку не интересовали. Да и в хоккей он играл с ними не так долго — года три. Потом его где-то приметили и пригласили в хоккейную секцию на стадионе «Бумажник». С тех пор пацаны видели его довольно редко. Точно также как раньше на коробке, рыжий Аркашка теперь пропадал на стадионе. Как-то зимой возвращаясь довольно поздно с тренировки, он занимался лыжными гонками, Фёдор проходил мимо хоккейной коробки «Бумажника» и услышал характерные звуки торможения коньков об лед и удары шайбы о бортик. На коробке было двое — Аркашка и дядя Толя Гирт. Дядя Толя Гирт был тренером «Бумажника». Сухой, жилистый немец. На бумкомбинате его знали и уважали все. Есть такое выражение — «он был мастер на все руки». Дядя Толя Гирт был «спортсменом на все руки». Да и «на ноги» тоже. Он тренировал и хоккейную и футбольную команду комбината, бегал за комбинат эстафеты, и бегом и на лыжах, поднимал штангу и гири, играл в волейбол. А еще он очень мало улыбался, хотя все его считали очень добрым. Он никогда и ни на кого не поднимал голос, знал на стадионе по имени-отчеству всех от директора до дворника и последней уборщицы. Вообще-то, как сказали однажды Фёдору по «большой тайне», дядю Толю Гирта на самом деле звали «Адольфом Фридриховичем», но по известным обстоятельствам так его никто и никогда в лицо не называл, а для всех он был Анатолием Фёдоровичем.

Дядя Толя Гирт в теплой меховой летчицкой куртке и в таких же летчицких унтах, стоял у бортика, а Аркашка нарезал круги и зигзаги между несколькими брошенными на лед валенками и раз за разом бросал по воротам разложенные в разных местах шайбы. В темноте, царившей за пределами коробки, Фёдора видно не было и он, незамеченный, несколько минут стоял, наблюдая за происходящим. Больше всего его поразило лицо дяди Толи Гирта. Дядя Толя улыбался широкой и счастливой улыбкой. Таким его Фёдор не видел никогда.

Да, рыжий Аркашка стал настоящим хоккеистом. Из «Бумажника» его забрали в хоккейный интернат в Кирово-Чепецке, а потом он стал чемпионом мира, пусть среди юниоров, но зато дважды. Один из чемпионатов проходил в Ленинграде, они смотрели матч по телевизору в фойе студенческой общаги. Аркашка забил буллит и Фёдор был дико горд, хватал всех за плечи и орал — «этот парень с моего двора». Потом Аркашка долго играл за команды высшей лиги. Уже в 2000-х Фёдор нашел его в интернете и сразу узнал на фото, хотя прошло больше сорока лет. Аркашка тренировал юношескую хоккейную команду в Твери. На фотографии он стоял у бортика и наблюдал за игрой своих мальчишек. А на лице его была точно такая же улыбка, какую когда-то давно темным зимним вечером Фёдор увидел на лице дяди Толи Гирта.

Дядя Толя Гирт уехал в Германию в начале 90-х. Вернее, как говорили, сам он ехать не хотел, его увезли. Жена и дети. Потом от кого-то из уехавших немцев пришло известие, что через пару лет после отъезда он умер. Фёдор не поверил. Дядя Толя все жизнь занимался спортом, никогда и ни на что не жаловался. У него, несмотря на занятия спортом, похоже даже травм никогда не бывало. От чего же он мог умереть? Если только от