Баронесса, которой не было - Олеся Владимировна Стаховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под смущенное бормотание Брана «что ты… не стоит… я ничего, собственно, и не сделал… Дар не так плох, как могло показаться… он бы никогда… он не такой… тебе ничего угрожает… мы позаботимся о тебе…» Тали подошла к импровизированной кровати. Раненая нога напомнила о себе, прострелив болью, едва девушка попыталась опуститься на постель. Тали вскрикнула и повалилась на здоровый бок.
Собравшийся было уходить, Бран вернулся. Склонился над ней, сосредоточенно оглядывая. Заметив темное пятно на брюках девушки, нахмурился.
– Так, давай-ка посмотрим, что тут у нас.
Бран, аккуратно орудуя ножом, разрезал штанину. Тали ойкнула, заерзала, пытаясь встать. Мужчина бережно, но твердо удержал ее, поднял свечу, осматривая рану. Достал из походного мешка бинт и флягу.
– Здесь самогон. Ничего лучше сейчас все равно не найти. Я обработаю края раны. Постарайся не двигаться.
Не двигаться не получилось. Во время процедуры Тали дергалась, мычала от боли и кусала кулак, боясь переполошить криками весь лагерь. Но белоярцу это не мешало. Судя по сноровке, иметь дело с ранами ему доводилось не раз.
– Пока так, – сообщил он, закончив перевязку. – Завтра покажем тебя нашему лекарю. Сейчас его не добудиться. Ты тоже спи. Но для начала выпей-ка, – протянул флягу.
Тали не стала спорить. Сделала большой глоток и задохнулась на миг. Напиток был крепким, как и тот, которым она против воли угощалась в избе. Бран пристроил флягу рядом с постелью, извлек из мешка плащ, накрыл им девушку и вышел из палатки. Тали попыталась было поразмыслить над очередным безумным витком своей переменчивой судьбы, но голова гудела от усталости, а может, от того, что она, оставшись одна, еще не раз приложилась к фляжке. Земля размеренно покачивалась под телом, отчего девушка быстро провалилась в глубокий сон.
В лесной избе горел свет. Два офицера белоярской армии – родные братья, сыновья хорошо известного как по эту, так и по ту сторону Эброльи князя Ольхема Лестерского, первого советника короля Кромака, – сидели за столом, рассматривая вещи несостоявшегося «языка» и обсуждая письмо герцога д’Ирва барону д’Варро.
– Они ждут нашего нападения со стороны леса. Причем ждут со дня на день, – констатировал Дар.
– Но мы же не собираемся наступать. И развязывать войну в наши планы не входит.
– Сдается мне, это вопрос уже решенный. Что помешает Ирву или тому же Варро сымитировать нападение на любое приграничное селение? Способ проверенный. Думаю, так они и поступят. Что мы можем сделать? Метаться по всей границе в поисках лжебелоярцев в надежде обнаружить и ликвидировать их и тем самым разрушить планы императора Арвиса? У нас мало людей, сам знаешь, – Дар сокрушенно покачал головой. – Завтра же направлю письма командирам приграничных застав, пусть готовятся к длительной осаде. Отцу уже написал, изложил ситуацию, объяснил, что нужно как можно больше солдат. Надо укреплять крепости. Боюсь, война уже началась. Главное, успеть поднять княжества до того, как имперцы подтянут основные силы.
– Думаешь, успеем? Кромак до сих пор не верит, что Арвис решится нарушить мирный договор.
– Задача отца – убедить Кромака в реальности наступления. Полагаю, девчонка нам в этом поможет. Я написал отцу, что мы взяли пленника, который участвовал в провокациях трехлетней давности, и что вероятно повторение ситуации, только с другим исходом. Приложил письмо генерала д’Ирва. Думаю, с девчонкой отец сам захочет побеседовать. Нельзя допустить, чтобы она сбежала.
– Девочка ничего не помнит, – осторожно начал Бран.
Пленница будила в нем симпатию и еще какое-то непривычное, очень теплое чувство. Ему хотелось оградить ее от знакомства с князем Лестерским, ибо Бран справедливо полагал, что методы отца будут не мягче, чем способы ведения допроса братом, а то и покруче.
– Бран, неужели эта имперская шлюшка задурила тебе голову? Ты что-то задержался с ней в палатке. Может, она успела тебя ублажить?
Дар усмехнулся, наблюдая за тем, как вытягивается лицо брата. Нужно избавить его от неуместного романтического настроя. И Дар ему в этом поможет. Бран еще слишком молод, не искушен. Позволяет девкам крутить собой.
– Только не надо делать выводы о ее непричастности лишь потому, что она была не против.
– Да я рану бедняжке перевязывал! – возмутился Бран. – Ее тот тип по бедру полоснул. Рана небольшая, но глубокая. Утром отведу девочку к Ванку, пусть осмотрит. А ты, перед тем как ей лицо уродовать, лучше бы проверил, все ли в порядке с пленником.
– Бран, я женщин не бью и не пытаю, – поморщился Дар.
В отсутствие брата он всерьез размышлял над тем, вымыть руки с мылом или сразу опустить в крутой кипяток. Настолько отвратительным было осознание, что эти самые руки хлестали по лицу женщину, существо заведомо слабое, да и не слишком разумное. Но Брану того знать не следовало.
– Этим и отличаюсь от палачей тайной канцелярии. В остальном же я, как и они, служу интересам своей страны. Я понятия не имел, что передо мной девчонка. Когда ее привели, первое, что мне от нее было нужно, – информация о той возне, которую имперцы устроили на границе. По бедрам шарить как-то недосуг было. Зато тебе самое приятное досталось. Ты у нас парень добрый, хороший, жаль только, как девку пригожую увидишь, так сразу дурак дураком делаешься. Девчонка похожа на пешку в чьих-то умелых руках или же ведет свою игру. Тебя не удивляет ее история? Слишком запутанная и не в меру драматичная.
– В том-то и дело, что удивляет, – согласился Бран, привычно пропуская мимо ушей подначки брата. – Действительно, история странная. Но подумай, стала бы шпионка придумывать такое? Соврала бы, что за женихом на войну отправилась или что-нибудь в подобном духе. И, к слову о женихе, именно его убили наши парни. Да не просто жениха, а графа д’Оррета – не последнего человека в империи. Разве это не подтверждает ее слова?
– Кого убили наши парни, неизвестно. То, что это именно граф д’Оррет, равно как и то, что они были помолвлены, может оказаться такой же выдумкой, как и некромантский обряд с потерей памяти. И хорошо бы если так. Смерть графа – прекрасный повод для объявления войны. А за девчонкой я буду очень внимательно наблюдать. И ты присматривай, да не увлекайся.
Утро было пасмурным. Настроение тоже. Тяжелый сон не принес бодрости. Нога болела, по телу разливался жар, сменяясь ознобом, отчего Тали металась в постели, то скидывая служивший одеялом плащ, то кутаясь в него с головой и стуча зубами от пробиравшего до костей холода. Бран зашел проверить, как обстоят дела, и, понаблюдав за тем, как девушка неуклюже пытается встать, убедился, что они весьма плачевны. Велел лежать и направился за
