Погоня за призраком - Андрей Таманцев

— Нет-нет, категорически. Ни спиртного, ни курева. У меня через пятнадцать минут первые процедуры.

— Быстро они вас! — удивился толстяк. — А как же адаптация?

— Ничего, ничего, здоровье превыше адаптации. — Я торопливо ушел с балкона и тут же покинул номер, оставив нераспакованный чемодан посреди прихожей. «Омниа меа мекум порто» — все свое ношу с собой. Это про меня. Боец, тайно воюющий с террористами, должен быть неуловимым, невидимым и неуязвимым. Хоть бы одно из этих условий с такой организацией дела соблюсти!..

14

Вышли они с рассветом, когда первые лучи еще холодного утреннего солнца просочились в ущелье сквозь молоко плотного тумана. Переход по горам оказался труднее, чем думал Муха. Склоны уходили вверх почти вертикально, шипы на горных ботинках оказались мелкими, страховочные тросы пояса и карабины они, конечно, не взяли. Один из людей Геры сорвался со скалы. Слава богу, кустарник внизу задержал его падение, но поцарапался он сильно. Пришлось даже обезболивать раны. Продолжать восхождение сорвавшийся не мог, поэтому его спустили вниз, сообщили вертолетчикам его координаты, а потом уже пошли дальше.

К восьми сорока Мухе удалось вывести свой отряд к окраине Курани. Место было вполне удобным для засады: скалистые выступы, густой кустарник — замаскироваться можно так, что пройдешь в полуметре и не заметишь.

— Всем отключить сотовые телефоны. Никакой связи, разговоров, курения, — приказал Муха. — Сидим, как мыши, не высовываемся. Огонь только открывать после того, как это сделаю я, подпустив противника как можно ближе. Вопросы есть?

Гера в ответ пожал плечами — нет вопросов. Муха распределил бойцов по позициям, сам спрятался за валуном рядом с Боцманом.

Было тихо. В селе, погруженном в утренний туман, лениво перебрехивались собаки, хрипло кричали петухи.

Минут через десять по дороге из села прошел пастух, гнавший перед собой небольшую отару. Рядом бежал черный пес. Пес вдруг замер, внимательно глядя в кусты, зарычал, почуяв человеческий дух.

— Акса, акса! — гортанно позвал его пастух, и пес побежал дальше. Скоро отара скрылась за поворотом, пыль улеглась, и снова стало тихо. Еще минут через десять заревел мотор, и на дороге показался «уазик». Муха жестом велел Боцману приготовиться к стрельбе и приставил бинокль к глазам, разглядывая пассажиров в машине. Вполне возможно, что бандиты захватили машину, чтобы добраться до села. Людей в «уазике» было двое: пожилой бородатый мужчина и женщина. У женщины на коленях стоял большой короб с красным крестом.

«Врачиха, на вызов приехала», — догадался Муха. Он тяжело вздохнул. А вдруг интуиция его подвела, бандиты не войдут в село, а будут лазать по горам? Здесь ли Ирина, в Курани? Жива ли она вообще? Входить в поселок сейчас нельзя. Их, вооруженных до зубов, могут принять за бандитов и открыть огонь. Наверняка после событий в Чистых Ключах местные жители создали какие-нибудь там комитеты самообороны, вооружились ружьями, выстроили укрепления, установили дежурства... Да только против бандитских пулеметов и гранатометов охотничьи ружья не очень годятся.

Муха осторожно выглянул из-за валуна и замер. По дороге шли трое: у одного на плече висел ручной пулемет, у другого автомат. Третий, огромный верзила, был вооружен гранатометом. Муха переглянулся с Боцманом. Ясно, что это разведка. Сейчас они войдут в село, убедятся, что все чисто, потом сообщат об этом по рации основной группе... Раз разведка — трогать их нельзя. Пусть идут. Плохо только, если их встретят в Курани картечью из охотничьих ружей. Тогда вся операция по обезвреживанию банды будет сорвана. Основные силы противника уйдут опять в горы, и ищи потом опять ветра в поле.

Боцман понял Муху без слов. Он вынул из подсумка глушитель, отжал шомполом кнопку пламегасителя, снял его и ловко накрутил глушитель на ствол.

— У тебя не больше секунды, — шепнул Муха одними губами.

— Знаю, — кивнул Боцман.

Он осторожно выскользнул из-за валуна и под прикрытием придорожного кустарника неслышно двинулся следом за разведчиками банды.

Проще всего снять первого, пока никто ничего не подозревает. Второго сложнее, потому что он может отпрыгнуть в сторону, за укрытие, и начать стрельбу, третьего — почти невозможно. Потому что у него будет время и на то, чтобы укрыться, и на стрельбу, и на сообщение основным силам о засаде. Теперь все зависело от реакции Боцмана. Он не должен позволить им ни разу выстрелить! Муха весь внутренне сжался, приготовившись к появлению врага.

Бандиты шли по окраине довольно беспечно, тихо переговаривались о чем-то. Судя по всему, они чувствовали себя уверенно, не боялись никаких засад.

«Ну что ж, беспечность врага — оружие против него самого», — подумал Боцман, целясь в спину здоровяку с гранатометом. До угла ближайшего дома метров сорок. Но, конечно, главное сейчас, чтобы они сообщили своим, что в селе тихо. До этого стрелять нельзя.

Троица скрылась за углом крайнего дома. Боцман перебежал дорогу, помедлил немного, давая возможность разведчикам отойти подальше, потом двинулся по улице. Осторожно выглянул из-за угла. Разведчики шли все так же неторопливо, беспечно. И вдруг Боцман заметил мальчишку лет одиннадцати, который вышел из кустов прямо за спиной у чужаков. В руках он держал охотничье ружье с посеченным осколками прикладом. Это был Айгаз. Мальчишка поднял ружье.

«Черт!» — выругался про себя Боцман, поняв, что не успеет остановить этого маленького камикадзе. Он снова взял на мушку верзилу. Почти одновременно грохнули два выстрела, а в следующее мгновение Боцман тоже нажал на спусковой крючок. Верзила и пулеметчик рухнули на землю, а третий, с автоматом, как заяц, метнулся к кустам, дав длинную очередь. Боцман тоже дал очередь по разведчику и, кажется, зацепил его — тот как-то странно дернулся и упал боком. Боцман прицелился и дал еще одну очередь, после чего бросился к лежащему в пыли Айгазу. Его ружье валялось рядом. Мальчик держался за живот.

— Кто тебя просил, а? — сказал Боцман, поднимая его с земли.

— Больно, очень больно, — проскулил Айгаз.

— Где тут медпункт?

— Не знаю.

— Вот черт! — Боцман с мальчиком на руках побежал по улице.

Услышав частые выстрелы в селе, Муха понял, что если Боцману отвечали, значит, он не успел снять всех троих и засада провалена. Терять было нечего, он выскочил из-за валуна и, пригнувшись, устремился по дороге к повороту. Следуя его примеру, из укрытий поднялись люди Николая Викентьевича. Со стороны это походило на атаку Отечественной войны — бегут люди с автоматами наперевес, преследуя отступающего противника, разве что патриотичное «Ура» не кричат...

По мнению Мухи, атака была единственно верным решением в данной ситуации. Бандиты, услышав выстрелы, наверняка начнут отходить в лес, полагая, что до засады, на которую нарвалась разведка, никак не меньше трехсот метров, и вот тут-то из-за поворота выскакивают головорезы со зверским выражением на лицах и начинают поливать из четырех стволов. Главное — фактор внезапности.

Муха действительно застал противника врасплох. Бандитов было четверо. Они врассыпную кинулись в кусты. Двое добежать не смогли, упали, сраженные пулями. Широкоскулого мужика тоже подранили, и он, истошно воя, покатился по склону. Уйти удалось только одному.

— Всем оставаться здесь! — крикнул Муха и устремился в погоню. Им овладел азарт, какой бывает у охотника, преследующего дичь.

Спина бандита то и дело мелькала среди деревьев, но Муха из-за сбитого бегом дыхания, из-за усталости никак не мог «поймать» его в прицел. Он пускал очередь за очередью, а бандит все бежал и даже пытался отстреливаться.

— Ах ты, гнида! — истошно заорал Муха и дал длинную очередь. Преследуемый вильнул в сторону, сделал еще несколько шагов и упал лицом вниз.

Муха подбежал к нему, перевернул на спину. Бандит был мертв. Пуля вошла ему в затылок и вышла через лоб. Муха пошарил по карманам убитого — ни документов, ни денег. Будто диверсант, заброшенный в тыл врага. А может, так оно и есть? Муха забрал у убитого оружие и вернулся к своим.

Бурыга, весь в крови, тяжело дыша, сидел на земле и баюкал неестественно подогнутую кисть руки. Муха сразу понял, что он сломал ее о камень во время падения. Над Бурыгой стоял раскрасневшийся от бега Гера с автоматом на изготовку. Он то и дело пинал Бурыгу в бок носком ботинка.

— Говори, ну, говори, где девушка?!

— Да пошел ты!.. — произнес Бурыга, облизнув растрескавшиеся губы.

— Оставь его, я сам поговорю! — приказал Муха. Гера нехотя отошел на несколько шагов в сторону.

Муха присел над раненым на корточки.

— Что, сильно поободрался? — спросил он сочувственно.

— А ты не видишь? — усмехнулся Бурыга.

— Вижу, вижу. Почему вас мало? Остальные где?

— Нету никаких остальных. Одни мы.