Невеста поневоле - Картленд Барбара

Баронессе стало немного лучше. Хьюго был прав, говоря, что ей необходимо поесть. Возможно, и вино сыграло свою благотворную роль. Во всяком случае, теперь уже не составляло труда поставить ее на ноги, несмотря на то что она нервно хваталась за спинку кровати и утверждала, что комната кружится у нее перед глазами. Однако она смогла самостоятельно спуститься вниз, а через несколько минут они снова двинулись в путь. Баронессу обложили подушками, и после чайной ложечки настойки опиума она заснула.

Камилла открыла окно кареты и сняла шляпку.

Ветер весело играл ее волосами. Она ощущала приятное тепло солнечных лучей и думала, как было бы замечательно ехать верхом, а не в карете и разговаривать с приятным собеседником.

Ее пугали собственные мысли. Ей казалось, что она идет по очень узкой доске, перекинутой через глубокую пропасть, и в любой момент может оступиться и упасть в пучину вод. Она знала, что не утонет в них, не умрет, но погрузится в водоворот чувств, каких — она не осмеливалась спросить, потому что боялась узнать правду.

Время после обеда тянулось невыносимо медленно. Она поняла, что Хьюго приказал кучеру ехать спокойно и без рывков, но даже если бы они неслись во весь опор, то вряд ли баронесса проснулась. Она лежала на сиденье, укрытая дорогим меховым покрывалом, которое, как догадалась Камилла, прислали для ее удобства. С улыбкой девушка подумала, как удивились бы в Мельденштейне, увидев ее сейчас ухаживающей за компаньонкой, которую послали ей в качестве фрейлины.

Они ехали — ? ехали почти до семи вечера, пока, наконец, не остановились во дворе красивой старинной гостиницы. С тех пор как они покинули Амстердам, их путь все время пролегал по полям. Сейчас дорога перешла в лес, в гуще которого и стояла гостиница. Несомненно, ей было несколько сот лет, и в ней царил дух гостеприимства и уюта. Камилла с первого взгляда поняла, что им здесь будет хорошо и комфортно.

Они с трудом разбудили баронессу, а разбудив, поняли, что она все еще находится под действием опиума и что ей необходимо лечь в постель. Камилла передала баронессу ее горничной, которая, к счастью, уже прибыла. Как только больную подняли наверх, к Камилле подошел Хьюго.

— Думаю, нам лучше не ужинать наедине, — тихо произнес он. — Если позволите, я велю прислать вам ужин в комнату. Слуги не должны думать, что, пока баронесса больна, мы нарушаем приличия.

— А как же обед? — спросила Камилла. — Мы оставались наедине.

— Все произошло так быстро, что я не успел сообразить, — резко ответил он, — а кроме того, думаю, вы обрадуетесь возможности обойтись без моего общества.

Камилла удивилась его словам, но ничего не могла поделать. Она послушно кивнула и, чувствуя горькое разочарование, отправилась в свою спальню.

Не было никакого смысла одеваться для ужина в одиночестве, поэтому Камилла, по совету Розы, приняла ванну, надела один из прозрачных пеньюаров, которые леди Ламбурн накупила ей в приданое, и легла в постель.

Роза принесла ей ужин на подносе, но Камилле не хотелось есть. Она вспоминала, как вчера они ужинали с капитаном, сколько интересных вещей они обсудили, пока не начали ссориться. Она хотела расспросить его об Аполлоне, но теперь у нее уже не будет другой возможности побыть наедине с ним или любым другим мужчиной, за исключением ее мужа.

Она не понимала, почему от этой мысли ее настроение резко упало. Она сказала себе, что устала, и отослала ужин вниз почти нетронутым.

— Мисс, можно мне тоже пойти поужинать, если я больше не нужна вам? Потом, если пожелаете, я могу подняться к вам снова, — проговорила Роза.

— Не надо, — ответила Камилла, — думаю, что уже засну к этому времени. А ты где будешь спать?

— Далеко от вас, мисс. И там нет колокольчика, чтоб вы могли меня вызвать.

— Ничего, думаю, ты мне не понадобишься, — улыбнулась Камилла. — Разбуди меня утром, в семь часов.

— Комната баронессы справа от вашей, мисс, — сообщила Роза, — а капитан Чеверли расположился слева, так что вы под хорошей защитой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Камилла рассмеялась:

— Не думаю, что мне понадобится защита в таком чудесном месте.

— Конечно нет, мисс, — согласилась Роза. — Мистер Харпен предложил мне прогуляться в деревню, если вы разрешите. Он очень порядочный человек, мисс. Я сказала ему, что вы позволите мне пойти с ним.

— Разумеется, Роза, — ответила Камилла. — Иди и развлекайся, может быть, больше тебе не представится такой возможности.

— Спасибо, мисс, — поблагодарила Роза. Ее лицо просияло, и она ушла. Камилла осталась одна.

Она немного почитала, помолилась и решила, что пора спать. Но странно, она не чувствовала больше усталости, ей не спалось, и она с беспокойством подумала, что кровать слишком жесткая.

Камилла вспомнила, что мама, рассказывая про путешествия с сэром Горацием, упоминала про жесткие европейские матрасы. Она говорила, что они твердые, как доски, и что она клала подушку на середину кровати и только таким образом умудрялась заснуть.

Кровать в спальне Камиллы предназначалась для двоих, на ней лежали четыре подушки. Девушка поместила одну из них на середину кровати, а две под голову, улеглась и решила, что так гораздо удобнее, но все равно не могла заснуть.

Перед тем как лечь спать, она раздвинула шторы, как всегда делала дома. Ей нравилось просыпаться с первыми лучами солнца. Она увидела за окном поднимающийся месяц. Внезапно Камилла испугалась, потому что месяц был молодым, а она увидела его через стекло.

Дурной знак, тревожно подумала она и тут же устыдилась своего детского суеверия.

Тем не менее она семь раз кивнула месяцу головой и подумала, уж не встать ли ей и не перевернуть ли перед ним деньги.

Нелепо, но страх перед плохой приметой оставался, а ей так нужна была удача.

Посмеиваясь над собой, она все-таки встала. Месяц и звезды светили настолько ярко, что не было необходимости зажигать свечку. Камилла спокойно прошла к туалетному столику и достала из ящика сумочку, в которой на всякий случай носила две или три золотые монетки.

Она взяла деньги и перевернула их перед месяцем, затем снова поклонилась ему семь раз, уже с большим почтением, глядя на него через открытую створку окна, а не через стекло, как в первый раз.

— Принеси мне удачу, — шептала она, — пожалуйста, принеси мне удачу и… счастье.

Она положила сумочку на туалетный столик и подумала, что надо выпить стакан воды. Возможно, он поможет ей заснуть.

Умывальник находился на другом конце комнаты в углу. Там было темно, но Камилла помнила, где стоят кувшин и стакан. Она дошла до умывальника, нащупала стакан, взяла его и потянулась за кувшином. Внезапно свет месяца потускнел. Камилла повернула голову и замерла от ужаса. В окне она увидела силуэт человека.

Страх парализовал ее. Она не могла ни пошевелиться, ни закричать. Безмолвно смотрела Камилла, как он лезет в комнату, легко и бесшумно идет к кровати. Вот он взмахнул рукой, что-то блеснуло, а потом он со всей силы ударил этим предметом по кровати. Стакан выпал из ее онемевших пальцев.

Не оборачиваясь, человек бросился к окну, перелез через подоконник и исчез. Камилла попыталась закричать, но поняла, что не может произнести ни звука, ее горло сжала неведомая сила.

Глава 7

Камилла стояла и смотрела на окно, словно та же неведомая сила превратила ее в камень. Она пыталась закричать, но голос не слушался ее. Объятая ужасом, она бросилась к двери и выскочила в коридор. С безмолвным криком и желанием найти хоть какую-то помощь Камилла распахнула первую попавшуюся дверь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Там за секретером сидел Хьюго Чеверли. Он еще не разделся, но снял сюртук и сидел в одной рубашке с аккуратно завязанным шейным платком.

На его столе горели две тонкие свечи. Он что-то писал.

Хьюго обернулся на звук распахнутой двери, увидел Камиллу и поспешно вскочил.

— Мисс Ламбурн! — воскликнул он. — Что случилось?