Тайна Ретта Батлера - Мэри Рэдклифф

— Я не открою тебе, отец! — срывающимся голосом выкрикнула Каролина из-за двери. — Не открою ни за что и никогда!

— Ах, не откроешь! — закричал мистер Паркинсон и попытался плечом выбить дверь.

Но все в его доме было сделано настолько добротно и крепко, что дверь даже не колыхнулась.

Тогда он отошел к самой балюстраде и, разбежавшись, еще раз навалился на дверь. Замок хрустнул, но все-таки удержался.

Мистер Паркинсон кулаками принялся колотить в дверь, выкрикивая проклятья и ругательства.

— Не открою! Уходи! — кричала Каролина, уже не помня сама себя от злости.

— Каролина! — выкрикнул мистер Паркинсон и у него в глазах потемнело.

Он почувствовал, как у него останавливается сердце. Он схватился рукой за грудь, а потом с треском разорвал ворот рубашки. Ему не хватало воздуха, он ловил его ртом, но никак не мог вдохнуть.

Глаза закатились и мистер Паркинсон, цепляясь за филенку, стал медленно сползать на пол. Он хрипел, не в силах вздохнуть.

— Каролина… — на этот раз уже прошептал он и с грохотом рухнул на пол.

Девушка как будто почувствовала, что с отцом произошло неладное, подбежала к двери, отодвинула засов и чуть не споткнулась о распростертое тело мистера Паркинсона.

— Отец! — закричала она, падая на колени. — Сюда! Сюда! — кричала Каролина, призывая на помощь слуг.

Потом Каролина словно потеряла дар речи. Она склонилась над отцом и смотрела каким-то отсутствующим взглядом на его бледное лицо, на побелевшие губы, которые едва шевелились, произнося имя дочери:

— Каролина, Каролина, прости…

Сбежались слуги и вскоре грузное тело мистера Паркинсона уже было перенесено в спальню, а один из слуг помчался за доктором.

А Каролина так и осталась сидеть на неразобранной постели в своей комнате. По ее лицу текли слезы, руки дрожали.

Она чувствовала себя виноватой, но в то же время злость на отца не проходила даже после того, что с ним случилось.

Каролина слышала, как приехал доктор, слышала тихие шаги внизу, негромкие голоса, но не могла спуститься, чтобы узнать, как там с отцом.

Она ничего не могла с собой поделать — она с нежностью вспоминала Рэтта Батлера.

Доктор сделал мистеру Паркинсону кровопускание, и тому стало немного легче. Он уже сидел на кровати, обложившись подушками, и невидящим взглядом смотрел в стену.

Жена не решалась его беспокоить.

На крыльцо дома вбежал старший брат Каролины Гарольд. Старый слуга тут же рассказал молодому господину о том, что случилось с его отцом, и тот быстро вошел в комнату, где сидел уже немного пришедший в себя мистер Паркинсон.

— Что с тобой, отец? — спросил Гарольд, усаживаясь на стул рядом с кроватью.

Отец лишь что-то промычал в ответ и покрутил головой.

— Что случилось? — повторил свой вопрос младший Паркинсон.

— Этот Рэтт Батлер — мерзавец, он соблазнил твою сестру, — наконец нашел в себе силы произнести хоть несколько слов мистер Паркинсон.

— Что? Рэтт Батлер? — Гарольд вскочил со стула.

— Да, сегодня на балу они при всех целовались, а потом она уехала вместе с ним.

— Где Каролина? — спросил Гарольд.

— Теперь-то она тут, — пробормотал отец, но до этого она была с Рэттом Батлером, с этим распутным мерзавцем.

— Рэтт Батлер? — взревел младший Паркинсон, и его лицо налилось кровью.

Отец даже не пытался остановить своего сына.

— Я ему покажу! — кричал Гарольд.

Он выбежал из спальни и лицом к лицу столкнулся с Каролиной.

Она была неимоверно бледна и напугана.

— Ты куда, Гарольд? — спросила Каролина.

— Не твое дело, — выкрикнул ей в лицо брат.

— Он ни в чем не виноват, — пыталась образумить его Каролина, — ни в чем.

Гарольд остановился на середине лестницы и повернулся к сестре.

— А мне плевать, виновен он или нет. Ты была сегодня ночью с ним?

— Ты ничего не понимаешь, Рэтт Батлер — благородный человек, настоящий джентльмен.

— Знаю я этого джентльмена, — прошипел Гарольд, — он распущенный мерзавец. Для него нет ничего святого.

— Ты о нем ничего не знаешь, — выкрикнула Каролина.

— Я знаю о нем больше, чем ты. Я знаю, с кем он водится. Это отъявленные мерзавцы и негодяи. Я ему покажу.

— Стой, Гарольд, — закричала Каролина, пытаясь удержать брата.

Она даже схватила его за рукав. Но он зло высвободил руку, оттолкнул сестру и выскочил из дому.

Каролина выбежала на крыльцо, но Гарольд уже вскочил на коня и помчался по улице.

— Стой! — кричала Каролина. — Он ни в чем не виновен!

Но Гарольд уже скрылся в темноте, и лишь цокот копыт его коня донесся до ушей девушки.

Гарольд Паркинсон прекрасно знал, где можно отыскать Рэтта Батлера, когда тот не ночует в доме своего отца.

За несколько минут он домчался до окраины Чарльстона и, не привязав коня, бросился к дому. Ногой отворил дверь и вбежал в полутемную комнату, освещаемую лишь одной свечой.

Рэтт Батлер сидел возле камина в кресле, забросив ноги на каминный экран.

— Ты соблазнил мою сестру, мерзавец! — заорал Гарольд Паркинсон.

Рэтт Батлер устало повернул к нему голову.

— Гарольд, успокойся, я ничего плохого не сделал твоей сестре.

— Как не сделал? Ведь она провела с тобой ночь, — и Гарольд бросил взгляд на разобранную постель у стены.

— Я могу дать тебе слово джентльмена, — улыбнулся Рэтт, — между нами ничего не было. Я всего лишь охранял ее сон.

— Какой ты к черту джентльмен! — заорал Гарольд, надвигаясь на Рэтта.

Эти слова задели Батлера за живое. Такого он не мог простить никому, даже брату Каролины.

Он вскочил с кресла.

— Ты ответишь за свои слова.

— Я готов хоть сейчас. Это ты ответишь мне за нанесенное оскорбление.

— Если хочешь знать, Гарольд, — Рэтт вновь вернулся к своей развязной манере изъясняться, — твой отец проиграл мне Каролину в карты.

— Что? Это наглая ложь!

— Зачем мне тебе лгать? Лучше спроси у своего отца.

Упоминание об отце привело Гарольда в неописуемую ярость.

— Мой отец сейчас умирает и, если я с тобой сейчас не поквитаюсь, то не смогу считать себя достойным сыном.

— Ну что ж, — передернул плечами Рэтт Батлер, — твоя воля. Только смотри, Гарольд, чтобы потом тебе не пришлось сожалеть.

— Сожалеть будешь ты.

— Бог на моей стороне, — патетично воскликнул Рэтт Батлер.

— А это мы еще посмотрим.

— Поверь, я ничего плохого не хотел сделать ни твоему отцу, ни твоей сестре, — заметил Рэтт, расхаживая вокруг стола.

— Может быть, ты и не хотел, но сделал. Если бы ты оскорбил какую-нибудь другую девушку или женщину, то мне было бы все равно. Но Каролина моя сестра, и я отомщу тебе за нее.