Двойник Декстера - Джеффри Линдсей

— Значит, с Лили-Энн все в порядке? — уточнил я, по-прежнему не уверенный, все ли в порядке.

—   Да-да, конечно, — ответила Рита. — Просто дом слишком маленький. Коди и Эстор не могут вечно жить в одной комнате, поскольку... ты понимаешь, Эстор уже в таком возрасте.

Хотя я не особенно представлял, какой именно возраст Рита имеет в виду, но, кажется, понял главное. Эстор рас­тет, она не может вечно делить комнату с братом. Допус­тим. Но, не считая того, что я привык к старому дому и никуда не хотел уезжать, у меня имелось и несколько прак­тических возражений.

— У нас нет денег на новый дом, — заметил я. — Осо­бенно большой.

Рига погрозила пальцем и игриво прищурила один глаз.

—Ты просто не обращаешь внимания, — сказала она, изо всех сил стараясь отчетливо произносить каждое слово.

—  Боюсь, это так.

—Есть много чудесных вариан... антов, — продолжила она. — Ва-ри-ан-тов. Блин.

Рита покачала головой и крепко зажмурилась.

—  О Господи...

Она сделала глубокий вдох и покачнулась, я решил, что сейчас она свалится со скамьи. Но Рита тут же опять вздохнула, описала головой полукруг и открыла глаза.

—    Например, конфискат, — осторожно произнесла она. — Старые дома. Дома, которые заложены, но не вы­куплены.

Она странно улыбнулась, порывисто повернулась и снова согнулась над своим бокалом. На сей раз Рита его опорожнила.

Я задумался над услышанным, по крайней мере над тем, что, как мне показалось, я услышал. В южной Фло­риде действительно было полно дешевой недвижимости. Хотя официально во всех остальных местах экономика шла в гору, огромное количество жителей Майами пере­усердствовали с закладными; многие просто удирали, оставив банку ничего не стоящие бумаги заодно с домом, за который приходилось платить огромные деньги. Очень часто банки, в свою очередь, поспешно сбывали недви­жимость за бесценок.

Я хорошо это знал, хотя и в общих чертах, но относил­ся к этому без особого интереса. В последнее время зало­женные и перезаложенные дома стали излюбленной темой разговоров, совсем как погода. Все говорили о закладных, а СМИ полнились историями, обсуждениями и строгими предупреждениями. Более того, мой родной брат Брайан на работе имел дело с этим самым явлением.

Но для перехода от теоретических сведений о заклад­ных к извлечению личной пользы из ситуации нужно бы­ло немного отдышаться. Мне нравилось жить в нашем доме, ради которого я уже отказался от своей уютной квар­тирки. Переезжать трудно, неуютно, неудобно, и никто не гарантирует, что новый дом окажется лучше, особенно если прежние жильцы покинули его в отчаянии и гневе. Вдруг там будут дыры в крыше, выдранная с корнем про­водка или, на худой конец, плохая карма, с которой нам придется разбираться?

Но опять-таки Лили-Энн доказала, что видит окружа­ющий мир яснее и проницательнее, чем ее тупоголовый папаша. Пока я сражался с мыслями о закладных, о пере­езде, о личных неудобствах, она перешла к самой сути вопроса с необыкновенной интуицией, недвусмысленно и неотразимо. Она трижды брыкнула маленькими силь­ными ножками и сказала:

— Па-па-па. Па.

И, словно подчеркивая свои слова, вытянула ручку и дернула меня за ухо.

Я посмотрел на малютку дочь и решился.

—Ты права, — согласился я. — Ты заслужила отдельную комнату.

Я повернулся к Рите, чтобы огласить решение, но та сидела, навалившись грудью на край стола, с закрытыми глазами и открытым ртом. Ее голова слегка покачивалась, стиснутые руки лежали на коленях.

—  Рита, — окликнул я.

Она рывком выпрямилась и широко открыла глаза.

—  О Господи, ты меня напугал.

— Прости, — сказал я. — Так что насчет дома?

— Ах да. — Рита нахмурилась. — Брайан говорит... на­деюсь, ты не возражаешь... — Вид у нее был немного ви­новатый. — Я сначала посоветовалась с ним. Поскольку ты знаешь, у него такая работа... — Рита снова помахала рукой и ударилась о край стола. — Ой.

—   Так, — продолжил я успокаивающе и одобритель­но. — Ты поговорила с Брайаном. Это хорошо.

—   Да, — подтвердила она. — Очень хорошо. Брайан знает, что пррс... происходит. В плане домов. Сейчас.

— Да, знает.

—  Он нам поможет. Найти... найти...

—  Найти новый дом, — подсказал я.

Рита медленно покачала головой и закрыла глаза. Я подождал, но продолжения не последовало.

— Прости, — наконец выдавила она очень тихо. — По-моему, мне нужно лечь.

Рита поднялась. Пустой бокал упал наземь, и ножка откололась, но Рита не заметила этого. Она постояла, слегка пошатываясь, и побрела в дом.

—   Ну ладно, — сказал я Лили-Энн. — Значит, мы пе­реезжаем.

Лили-Энн подпрыгнула.

—  Па, — решительно ответила она.

Я встал и понес ее в дом. Судя по всему, сегодня вече­ром предстояла-таки пицца.

Глава 10

На следующее утро, когда я приехал на работу, на сто­ле меня ждал медицинский отчет из лаборатории. Я быст­ро просмотрел его, понял, о чем там говорится, сел и пе­речитал с неподдельным интересом. Это были результаты вскрытия; если отбросить профессиональный жаргон, в отчете перечислялись некоторые весьма интересные фак­ты. Трупные пятна говорили о том, что в течение несколь­ких часов после смерти офицер Гюнтер лежал ничком. Я вспомнил: тело обнаружили возле Факела дружбы лицом вверх. Возможно, маньяк убил Понтера днем и где-то прятал труп, пока не стемнело. А ночью в нем вдруг про­будились дружеские чувства, и он отвез жертву к Факелу дружбы.

На нескольких страницах описывались обширные по­вреждения различных органов Понтера; картина, в общем, получалась та же самая, что и у погибшего Клейна. Медэксперты, разумеется, не выдвигали никаких гипотез—это было бы непрофессионально и, наверное, чересчур лю­безно с их стороны. Но они все-таки констатировали: повреждения нанесены, судя по всему, стальным предме­том с гладкой продолговатой поверхностью размером примерно с игральную карту, то есть, на мой взгляд, чем-то вроде большого молотка.

Опять же состояние внутренних органов подтвержда­ло то, о чем намекала кожа. Маньяк старался не убить Понтера раньше времени, дробя кости в его теле тщатель­но, обдуманно и жестоко. Далеко не самый приятный способ умереть. Хотя, честно говоря, не знаю ни одного приятного способа, в любом случае я к ним не прибегал. Впрочем, я их и не искал — если смерть будет легкой, то в чем же прелесть?

Я листал отчет, пока не нашел страницу, выделенную флуоресцирующим желтым маркером. Там перечислялось содержимое желудка Понтера, и половина списка также была подчеркнута ярко-желтым — несомненно, рукой Деборы. Я прочел список и даже без помощи маркера на­шел самое важное. Среди прочих гадостей, циркулирую­щих по его кишкам, у Понтера оказалось нечто, содержа­щее кукурузную муку, салат, говяжий фарш и разные специи, преимущественно перец чили и тмин.

Иными словами, перед смертью Гюнтер съел тако. Как и Клейн. Оставалось надеяться, что они были вкусные.

Я едва закончил читать, как на столе зазвонил телефон. Мобилизовав свою могучую психическую мощь и провид­ческие способности, я понял, что это, вероятнее всего, Дебора. Но на всякий случай, взяв трубку, сказал:

— Морган слушает.

— Ты прочитал отчет? — спросила Дебора.

— Только что закончил.

—  Никуда не уходи, я сейчас приду.

Через две минуты она появилась в кабинете с копией отчета.

—     Что скажешь? — поинтересовалась она, садясь в кресло и обмахиваясь страницами.

—    Стиль мне не нравится, — заметил я. — И сюжет кажется слишком уж знакомым.

—  Не строй из себя идиота, — посоветовала Дебора. — Через полчаса у меня брифинг, и я должна буду хоть что-нибудь сказать.

Я с легким раздражением посмотрел на сестру. Я хорошо знал, что Дебора, способная утихомирить разъяренную, ощетинившуюся оружием толпу накокаиненных ковбоев и шпынять здоровенных копов, вдвое превосходивших ее по размерам, совершенно терялась, когда приходилось вы­ступать перед аудиторией, состоящей из более чем трех слушателей. Было приятно, даже трогательно время от вре­мени видеть сестру робкой. Но ее панический страх сцены сделался некоторым образом моей проблемой, и я всегда писал Деборе текст выступления — абсолютно неблагодар­ный труд, поскольку она все равно тряслась, независимо от того, сколько гениальных строк я придумывал.

Однако она, в конце концов, проделала долгий путь до моего кабинета и вежливо, на свой лад, попросила, поэ­тому я должен был помочь, хотя и против воли.

—Так, — констатировал я, размышляя вслух. — Значит, подпадает под ту же схему. Все кости переломаны. Плюс тако.

—     Это я поняла, — огрызнулась Дебора. — Дальше, Деке.

—  Интересен интервал между убийствами, — продол­жил я. — Две недели.

Она хлопнула глазами и уставилась на меня.