Запах магнолий - Светлана Мерцалова

— Да, я совершил ошибку! Все совершают ошибки, но не моя вина, что вы не нашли друг с другом общий язык. Наташа была эгоистична. Ты тоже. Никто из вас и не пытался сделать первый шаг. Закончим с этим!

— Наши несчастья в том, что мы эгоисты и всегда ими были. Ты в свое время думал лишь о наслаждении. Я же хотела тебя, всего тебя только для себя. Сейчас та же картина у меня с дочерью — я не могу ее любить, а она не любит меня. Такое ощущение, что мы прокляты!

Она замолчала. Мотылек упорно бился о лампу ночника.

— Ты вот обижаешься на меня, а мне не на кого обижаться, — начал Лавров. — Мать после смерти отца стала нелюдимой. Я с детства завидовал приятелям, тем, у кого были отцы, сестры, братья. Мне было неуютно с матерью, которая замкнулась в себе, не гладила меня по голове. Но я благодарен своим родителям за то, что родился. Ведь они дали мне самое дорогое — жизнь…

— Не очень-то я уверена, что жизнь дорога, если она так безрадостна.

— Значит, мы сами ее такой делаем. Только мы, но никто другой. Как мы любим обвинять всех, но никогда себя…

— Папа, ты лучше расскажи мне о маме. Я никогда тебя не спрашивала о ней. Как случилось, что ты женился на ней? Ты был таким интересным мужчиной…

— В молодости она была хороша, но быстро подурнела: то ли из-за ее характера, то ли из-за родов. Она тяжело рожала, долго болела. После болезни вся сникла, потускнела. Мы стали спать в разных комнатах, она ревновала меня ко всем, даже к своим подругам. Вскоре вычеркнула из жизни всех подруг, а потом и меня…

Полностью утратив чувство времени, они не заметили как просидели несколько часов. Очнулись лишь тогда, когда часы показали полвторого ночи. Бутылка опустела, в пепельнице — гора окурков.

Сквозь листья каштана виднелись звезды, рассыпанные по черному небу. На улицах ни души, полнейшая тишина. Кажется, будто весь мир умер…

Лицо отца, освещенное свечами, казалось мягче и теплее, оно казалось таким родным. Оксана подошла и прижалась к нему, чувствуя, как душа ее освобождается от груза тяжелых воспоминаний. В душе она прощала отца и умоляла его о прощении. Лишь после того как вместе со слезами испарилась вся ненависть, она почувствовала нежность к отцу.

— Ты был хорошим отцом. У меня было все: и велосипед, и дни рождения с тортами, и Новый год с елкой и дедом Морозом. Ты ничего не жалел для меня. По факту мне не в чем тебя упрекнуть, — согласилась она. — Просто жизнь не удалась, и я стараюсь найти виновника. У меня было два мужа, которые не смогли сделать меня счастливой…

— Это ты поняла сейчас, после неудачного опыта. Не переживай, ты еще молода. Не раз еще можешь выйти замуж, — сказал он, улыбаясь.

— Папа, не будем терять друг друга из виду. Я буду приезжать. Приеду следующим летом, когда наступят теплые дни и зацветет сирень. Однажды я найду пять лепестков и загадаю желание. И оно сбудется…

Когда Оксана зашла в комнату, уже забрезжил рассвет. Вдруг ее начало рвать. Она скорчилась, упав на колени, и извергла из себя остатки виски. Пошатываясь, она встала — во рту был мерзкий вкус горечи и желчи. Посмотрела на себя в зеркало — за сегодняшний вечер она постарела лет так на десять: черты лица заострились, кожа поблекла, круги усталости залегли под глазами.

Она скинула платье. На подоле было пятно от кетчупа, его уже не отстираешь. Она бросила платье на пол. Ей стало до слез жалко испорченного платья и своей пропащей жизни. Она заплакала, натянув одеяло на голову, словно это могло спрятать ее от страшных мыслей. Она оплакивала навзрыд свое детство. Лежа без сна, свернувшись комочком под одеялом, давясь слезами, которые все текли и текли…

Оксана открыла окно, и свежий воздух принес ей облегчение. Упершись на подоконник, она слушала щебет птиц и вдыхала живительный аромат цветов. Туман в голове мало-помалу рассеялся.

«Что это на меня вчера такое нашло? Разоткровенничалась, идиотка! Как будет стыдно сегодня в глаза смотреть! Не нужно было мешать шампанское с виски. Сегодня я не могу разговаривать с отцом! Только не сегодня! Не останусь здесь больше ни на минуту. Как хорошо, что они еще спят. Настю оставлю здесь, а кофе выпью по дороге…»

Она быстро черкнула записку, собрала сумку и тихо, на цыпочках выскочила из дома.

Дорога была пустая, и она прибавила скорость. Потом включила музыку и закурила.

«Чего я так разошлась вчера — ничего же не произошло? Подумаешь, вспомнили то, что случилось двадцать лет назад. Ну и что? Я так измучила себя из-за этих проклятых обид. Почему не могу все забыть? Нужно поменьше об этом думать. Если бы я не поехала к отцу, а провела выходные в другом месте, то ничего б не произошло. Не буду больше приезжать сюда!»

И прибавив громкость, она понеслась на большой скорости по трассе, словно убегая от кого-то в никуда…

В это самое время Лавров подошел к столу и взял в руки записку:

«Привет, папа! Когда ты это будешь читать, я буду уже далеко.

Обычно утро имеет отрезвляющее действие на каждого. Все, что ночью, да еще под действием алкоголя (а мы с тобой выпили немало) кажется таким важным, утром все это улетучивается вместе с первыми лучами солнца. Не зря говорится — утро вечера мудренее… Припоминая все то, что я тебе вчера наговорила, мне очень стыдно, и я прошу у тебя прощения…

Не знаю, что на меня нашло? Наверное, припомнились старые обиды, которые я давно уже забыла (мне так, во всяком случае, казалось), и которые я гнала прочь.

В последнее время я все чаще и чаще всем завидую и всех ненавижу, всех виню и всех хочу наказать. Иногда я боюсь своей ненависти к людям. Наверное, это кризис среднего возраста: ты недоволен всем и вся — близкими, друзьями, страной, целый миром. Ты обвиняешь всех, никто не хорош, один ты. Самое страшное, что себя я не обвиняю, во всех моих неудачах всегда кто-нибудь виноват. Обычно — это Настя или бывшие мужья. Вчера это был ты. Я всегда ищу виновных…

Когда это началось, спросишь ты? Не помню…

Я думаю, это началось давно, может быть, в детстве. Как гангрена, вначале это маленькая язвочка, а вскоре она разрастается, и только ампутация может спасти тебя.

Я чувствую себя обманутой, словно мне было обещано что-то необыкновенное, а ничего не случилось. Жизнь не получилась, а виноватых нет и нечего их искать…

Что-то внутри меня сломалось и уже не починить, только пустота в душе и ненависть ко всем.

Не стоило ворошить прошлого, с тех пор столько воды утекло…

Ты не против, если Настя у тебя поживет немного? С тетей Фросей я договорилась, она согласна кормить вас. Я за все заплатила.