Хаджи - Леон Юрис

Бокман склонил голову в полупоклоне.

- Берлин смотрит благосклонно на вашу интерпретацию старых границ Турции.

- Дорогой Густав, - сказал муфтий. - Это в точности то, что англичане говорили ша-рифу Хусейну, чтобы настроить его против турок. Хусейн умер в изгнании. Бокман вы-прямился.

- Вы сравниваете слова Адольфа Гитлера и британского министерства колоний? Мы выполняем наши обещания друзьям. - Он откашлялся, на этот раз чопорно. - Я уполно-мочен пригласить вас в Берлин. Тайно, разумеется. Будет заключено соглашение, поддер-живающее ваши претензии.

Хаджи Амин встал, соединил руки сзади и подошел к углу веранды, откуда мог по-смотреть за впадину Мертвого моря на холмы Трансиордании.

- Абдалла, - сказал он, - имеет там Арабский легион, обученный англичанами, воо-руженный англичанами и под командованием английских офицеров. Вы уверены, что анг-личане не используют его вслед за еще одним восстанием арабов в Палестине?

- Нам кажется, что мы сможем организовать мнение арабов и помочь его прямому изъявлению, чтобы оказать беспрецедентное давление на англичан. Абдалле ни в коем случае не будет позволено перейти реку Иордан.

- А я не столь уверен. Абдалла очень претенциозен.

- В худшем случае, ваше преосвященство, это риск, на который стоит пойти.

- Позвольте мне написать ваш сценарий заново, - сказал муфтий. - Британский ман-дат так скоро не потерпит крах. Они устали, но не мертвы. Они никогда не отдадут Синай и Суэцкий канал, если только не будет германского вторжения. Если я призову к восста-нию и потерплю неудачу прежде чем Германия вступит в войну... Разве на такой риск сто-ит идти? Прежде чем принять участие даже в вашем первом акте, я должен избавиться от коалиции арабских семей против меня здесь, в Палестине. Густав, у меня нет ресурсов.

Бокман уселся на широкие перила возле хаджи Амина. Он снова улыбнулся.

- Из Берлина я вернулся не с пустыми руками.

Муфтий скрыл свою радость, и разговор продолжался голова к голове, как будто они опасались подслушивания.

- Я достаточно глубоко вник в ваши проблемы. Я дал разъяснение о крупных затра-тах, необходимых для вашего непрерывного противостояния евреям и англичанам.

Это было то, что так хотел услышать муфтий!

- Мы готовы покрыть любые... скажем... неосторожности в фондах Вакф. - Хаджи Амин кивнул, и Бокман быстро продолжил. - Мы изучили беспорядки 1929 года. На этот раз у вас будут средства, и торговцы доставят сюда несколько тысяч винтовок и миллионы боеприпасов, а также взрывчатку, гранаты, автоматическое оружие, минометы.

Последовал отчетливо одобрительный взгляд хаджи Амина.

- Продолжайте, пожалуйста, - сказал он.

- Такие ключевые деревни, как Таба, и дорога, которую она контролирует, на сей раз не устоят, - сказал Бокман. - У вас будут также средства для уничтожающего нападения непосредственно на еврейское поселение.

Стало слышно, как над чашками с кофе жужжит одинокая муха.

- При всем должном уважении, ваше преосвященство, вы - святой человек. А ситуа-ция требует участия первоклассного военного командира, способного набрать сильный отряд добровольцев из разных арабских стран.

- Каукджи, - сейчас же сказал хаджи Амин.

- Каукджи, - согласился Бокман.

Муфтию это не нравилось. Каукджи был офицером в турецкой армии во время вой-ны и заслужил Железный крест. С тех пор он подвизался в качестве наемника. Он участ-вовал в неудавшемся восстании против французов в Сирии и бежал оттуда. Он то появ-лялся в Саудовской Аравии как советник разведки, то в Ираке - в военном училище. Гер-манские агенты в Ираке несомненно купили Каукджи. Он бегло говорил по-немецки, у не-го была жена-немка и Железный крест. У него были друзья при берлинском дворе. Хаджи Амин его лично недолюбливал; он был слишком честолюбив. Он воображал себя герман-ским фельдмаршалом в персональной форме и с маршальским жезлом.

Но Каукджи делал карьеру, и хаджи Амин отдавал себе в этом отчет. Так называемая коалиция умеренных палестинских арабов уже связалась с Каукджи. В Багдаде Фавзи Ка-бир-эфенди, враг муфтия, устроил тайную встречу. Кабир представлял в Палестине мно-гих бизнесменов и инвесторов, от которых хаджи Амин хотел бы избавиться. Муфтий знал также, что Кабир сделал тайные инвестиции в еврейские предприятия и хотел, чтобы Палестина сохранила многое из еврейской общины. Если он, хаджи Амин, не согласится на Каукджи, то его наверняка получит Кабир со своей компанией.

- Если я соглашусь на Каукджи, - сказал хаджи Амин.

- Вы должны согласиться на Каукджи, - ответил герр Бокман.

- Вижу, все было тщательно продумано.

- Да. - Я соглашусь только на встречу с Каукджи, - сказал муфтий. - Он должен по-лучать приказы от меня. Впредь следует это ясно понимать.

- Ну конечно же, ваше преосвященство. И вот еще что. Мы хотели бы, чтобы вы на-чали посылать ваших ребят в Германию для обучения. Нужно не только обучение военно-му и диверсионному делу, но ваши люди должны научиться управленческому делу, чтобы быть способными занять ключевые позиции.

- Вы хотите сказать, что мы не способны управлять собой?

- Мы лишь хотим помочь вам в том, где можем быть полезны.

Стало совершенно ясно, что цена немецкой помощи будет высокой, чертовски высо-кой.

- Мы чувствуем также, - закончил Бокман, - что пропаганда имеет большую новую ценность. Она может быть в высшей степени полезным инструментом против евреев, и мы создаем новую технику.

- Что-нибудь еще? - спросил хаджи Амин.

Бокман развел руки в знак того, что доставил все послания.

- Не было бы ужасно умным продолжить встречу под открытым небом. - Он повер-нулся к двери. - Между прочим. Контрабанда оружия в Иерусалим - дело нехитрое, но мы озабочены тем, где его прятать.

- Крестоносцы использовали мечеть Аль-Акса в качестве части своей штаб-квартиры, - сказал хаджи Амин. - Там есть большие подземелья, где они держали своих лоша-дей. Их неверно описывали как конюшни Соломона. Оружие будет там в безопасности.

- Это изобретательно, но ведь англичане вскоре узнают.

- Мой дорогой Густав Бокман, англичане никогда не осквернят святого места му-сульман.

Под конец они немного посмеялись вместе, и немец удалился.

Глава одиннадцатая

Яффо - 19 апреля 1936 года

Между старым арабским портовым городом и новым еврейским Тель-Авивом нахо-дился пустырь с лачугами, населенными забитыми восточными евреями и арабами, - чис-тилище смешанных браков.

Посреди вечерней молитвы агенты муфтия по сигналу ворвались в мечети Яффо, во-пя, что в Тель-Авиве евреи убивают арабов. Момент был выбран превосходно: во всех ме-четях города клевета оказалась в одно и то же время. Тот короткий запальный шнур, что носит в себе каждый араб, был подожжен без всяких затруднений. Разъяренные толпы вы-сыпали на улицы. Активисты муфтия уже ждали их, зазывая монотонным пением, и пове-ли на ничейную землю между городами. Взбесившаяся стая бросилась в несчастные квар-талы восточных евреев, убила девять человек и тяжело ранила множество других. За не-сколько часов эта раскаленная вечной ненавистью чернь разожгла пожар, охвативший всю Палестину.