(Не)настоящий папа (СИ) - Адриевская Татьяна

Процесс рыбалки Кирюше достаточно быстро наскучил, и ровно через десять минут он уже носился с Макаром по лагерю в погоне за бабочками. А через полтора часа нашей бурной деятельности, когда мы уже успели пообедать, стал тереть глазки — время дневного сна. Разумеется, чтобы утянуть его на тихий час в самую дальнюю палатку, мне пришлось изрядно попотеть. И как только я не уговаривала его! И интересную сказку почитать обещала, и любимой игрушкой, которая очень хочет поспать, завлекала, и историю про самого сильного мальчика, что спал днем, в пример приводила…

Только вот действенным оказалось четвертое. Владимир объявил час отдыха для всех детей! И Кирюша с готовностью принял новое правило и бодро зашагал к палатке вместе с Макаром, который минутой раньше также не спешил на тихий час. Вот оно — мужское слово. И как его порой не хватает в нашей неполной семье!

Кирилл уснул очень быстро. Все-таки раннее пробуждение и насыщенный событиями день дали о себе знать. Еле выползла из палатки, боясь уснуть рядом. Педагогу храпеть в палатке рядом с сыном в самый разгар трудового дня было бы крайне безответственно.

— Наш сын уснул? — спросил Владимир, когда я снова оказалась на улице.

Наш сын… Как же резанула слух эта фраза.

— Кирилл спит, — сухо отчиталась я и огляделась по сторонам.

Слава богу, вокруг ни души! Все сосредоточились поодаль, готовясь играть в «Угадай кто».

— Мариночка, вы с нами? — пропела Наталья Николаевна, с интересом поглядывая на нас.

И не одна она. Все женщины разглядывали нас, словно мы голышом стояли и собирались заниматься непристойностями. Оксана тоже на нас смотрела, но выражение ее лица было несколько иным, со смесью любопытства и удивления.

— Нет, Наталья Николаевна, я присмотрю за спящими детьми.

— А Владимир Александрович?

— Я присоединюсь позже, — чертовски красиво улыбнулся он.

Я едва сдержалась, чтобы зубами не заскрежетать. Невыносимый тип.

Женщина кивнула, хотя на ее лице ясно читалось «все с вами понятно, голубки».

Я чуть не простонала в голос. Нет, ну о чем господин Савицкий думает? Да ни о чем не думает. Стоит передо мной нереально красивый в светлых потертых джинсах и фирменной футболке поло, руки в карманы убрал. Выглядит непринужденно, спокойно… А я вся трясусь от волнения. Несправедливо.

Шагнула в сторону, собираясь его обойти. Но он преградил мне путь.

— Пусти.

— Сначала поговорим.

— Мне не о чем с тобой говорить.

— Ошибаешься. Как бы ты этого ни хотела, но точка соприкосновения между нами всегда будет — это наш сын. Мы должны прийти к компромиссу, Марина. Потому что я не могу жить в стороне от своего ребенка, зная, что он у меня есть.

— Как у тебя все просто…

— Ошибаешься. Ни черта у меня не просто. Да, я виноват перед тобой, не удивлен, что ты мне не доверяешь. Но я и так наказан, Марина. Я лишил себя возможности видеть, как растет мой сын. Разве ты этого сама не видишь?

Вздохнула и уселась на покрывало с рюкзаками. Совсем не хотелось слушать раскаяние этого человека.

— Возможно, ты не веришь, но для меня это по-настоящему важно.

Он тут же сел рядом, так, что я могла чувствовать его несравненный, до головокружения приятный аромат.

— И чего ты теперь хочешь?

— В прошлую нашу встречу ты сказала, что мальчик ждет встречи со своим отцом… — Он сделал паузу и протяжно вздохнул. — Что ему известно о нем?

Внутри все похолодело. Я понимаю, к чему эти вопросы. Он хочет, чтобы я рассказала Кириллу, что в его жизнь вернулся папа. Долгожданный, заветный, реальный папа. Но я не могу. Не позволю разбить моему ребенку сердце, как это уже однажды случилось со мной.

— Баснями про моряков дальнего плавания и космонавтов я его не кормила, — спустя несколько минут все-таки решилась ответить я. — Но и рассказывать о том, почему с нами нет папы, тоже было нельзя. Поэтому Кириллу я сказала, что его папа нас потерял, когда мы переехали в другую страну. Но заверила, что он обязательно нас найдет…

— Полагаю, если я до сих пор не знал о сыне, найти вас должен не я…

Господи, почему так колотится сердце, почему сушит горло? Я не обязана хранить верность Владимиру только из-за того, что он когда-то вскружил мне голову. Потому у Кирилла может появиться папа, и не обязательно биологический. Главное — надежный и любящий.

— Не ты, — честно призналась я и обхватила себя руками. — Отец Кирилла обязательно его найдет, как только я буду уверена, что он серьезно относится к нам обоим.

— Твою же мать! — рыкнул он с отчаянием, запуская пятерню в волосы. — Есть кандидат!

Мне показалось или его последняя фраза прозвучала не как вопрос, а как утверждение?

— Я не хочу обсуждать с тобой подобные темы! Это моя личная жизнь!

— Но ребенок мой! Говори, Марина.

— Господи, я не знаю… — выдохнула я, накрывая ладонью лоб. И это была чистая правда. — Я пока не совсем в нем уверена.

Владимир склонил ко мне голову, гипнотизируя взглядом, словно искал в моих глазах правду, проверял, честна ли я с ним. Только в его глазах сквозило что-то еще. Может быть, надежда? Надежда на то, что я еще смогу впустить его в нашу с Кириллом жизнь. Или мне все это кажется на эмоциях?

— В тебе, Вова, я уверена еще меньше. Я совершенно тебя не знаю.

— Но знаешь своего жениха? — весьма язвительный тон сопровождала грустная улыбка.

— Гораздо дольше, чем ты думаешь.

Владимир выдохнул, устремив прищуренный взгляд вдаль. Затем кивнул сам себе и ровным тоном заговорил:

— Марина, мне нужно серьезно поговорить с тобой. Если честно, даже не знаю, как начать, чтобы не перепугать, но…

— Марина! — услышала я оклик за спиной и, вздрогнув, отстранилась от Владимира.

Не могла поверить: к нам на всех парах спешил Сергей. Я растерянно хлопала глазами и не понимала, что он тут делает. Мы разговаривали вчера вечером, и я перенесла встречу, рассказав о навязанном походе. А вот его решение наведаться ко мне в лагерь — настоящий сюрприз!

Взгляд карих глаз Сергея соскользнул с моего лица на Савицкого, а черные брови слегка нахмурились.

— Привет… — Я поспешно поднялась с места, спиной ощутив, что Владимир последовал моему примеру.

— Привет, красавица. — Сергей почти моментально оказался рядом и поцеловал меня в щеку, а его рука собственнически легла мне на талию и притянула к себе.

Растерялась еще больше. Это что сейчас происходит? Негласная демонстрация прав на женщину? Невольно покраснела и перевела взгляд на Владимира. Обстановка накалилась благодаря взаимно колючим взглядам двух мужчин. А я совершенно не имела желания в этом участвовать.

— Сергей, — представился мой молодой человек, протягивая руку Владимиру. — Жених Марины.

Даже в мыслях не успела поправить то, как он представился, потому что Владимир с холодной улыбкой и стальным блеском в глазах пожал протянутую руку и выдал:

— Владимир, отец ребенка Марины.

24

Господи, поверить не могу, что слова Владимира были сказаны наяву! Но если бы мне послышалось, разве Сергей сжимал бы руку Савицкого до белесых вмятин? Да и моя талия сейчас настолько крепко захвачена, а спина так прижата к его каменной груди, что возможность пошевелиться полностью исключена. Даже боюсь представить, каких усилий мне будет стоить попытка выбраться из подобных могучих тисков.

— Надо же… — Никогда не слышала, чтобы всегда приветливый, теплый голос Сергея был столь холодным и враждебным. — А я думал, отец Кирилла умер.

— Пока, слава богу, не собирался. — Владимир вновь продемонстрировал одну из своих лучших улыбок, он явно чувствовал себя хозяином положения. — Просто был в полном неведении о том, что у меня подрастает сын.

— Уверен, у моей невесты имелись веские основания не оглядываться на прошлое.

Владимир сжал челюсти, а взгляд светло-серых глаз стал нереально тяжелым и хмурым.