Дело гастронома № 1 - Евгений Латий

– Да знакомьте, знакомьте! Я же знаю вашего сына, он на таких, как я, неученых, даже не посмотрит! Ладно, примерю потом! Сколько с меня? Ой, надо же отметить, а то носиться не будут! – И она вытащила из холодильника запотевший графинчик с водкой и разносолы под нее: осетрину, селедочку, соленые огурчики, грибы, лимончик, составила все на поднос. Зоя внимательно наблюдала за ней.

– Так сколько? – продолжая сервировать стол, спросила Люся.

– Нисколько. Я тебе их дарю, – понизив голос и насмешливо глядя на нее, проговорила Зоя.

– А между прочим, мой день рождения прошел, – сощурив глазки, ответила Люся, явно ожидая какого-то подвоха.

И дождалась, Зоя нашлась почти сразу же:

– Я ко Дню защиты детей подгадала! Только одна просьба: ты Жору оставь в покое! Я же вижу, как ты его обхаживаешь, – вдруг посерьезнев, заметила она, и Люся мгновенно вспыхнула от обиды.

– Что вы такое говорите, Зоя Сергеевна?! Обхаживать директора – это моя обязанность!

Люся вмиг посуровела, аккуратно положила сапог в коробку, закрыла ее, положила на стол, развернулась и направилась к двери. Зоя все поняла, двинулась за ней.

– Люся, не глупи! Я действительно для тебя их взяла! – Она попыталась загладить свою вину.

Люся обернулась:

– Спасибо за заботу, Зоя Сергеевна! Но я не сирота, сама в состоянии купить себе такие сапоги! Так и сделаю, прямо ко Дню Военно-морского флота!

Она подхватила поднос с закусками, потом передумала, с грохотом опустила его на стол и с гордой осанкой вышла из кабинета. Зоя хмуро посмотрела ей вслед.

Скачко снял трубку и набрал номер, несколько секунд слушал длинные гудки вызова, потом опустил ее обратно на рычаг. Посмотрел на часы, вздохнул. Боков сидел у стола, просматривал бумаги, изредка поглядывал на шефа, переживал за него. Скачко хотел было позвонить еще раз, но, махнув рукой, встал, подошел к Бокову и спокойно, не говоря ни слова, взял его чашку и допил кофе. Тот недоуменно посмотрел на полковника – прежде за ним такого никогда не водилось.

– Не отвечает, – мрачно вздохнул Скачко.

– Дело ясное. На кафедре гудят. День рождения все-таки! – попытался утешить начальника Боков.

– Это у них не принято. У них чаще поминки справляют, как ни цинично это звучит!

Боков нахмурился.

– Поезжайте-ка вы домой! А я останусь на хозяйстве! – посоветовал он. – Купите большой торт, цветы, лучше розы, помойте пол, наденьте свежую рубашку с галстуком, сервируйте стол для чая, включите громкую веселую музыку и ждите!

Скачко поморщился.

– Какой еще пол, какая музыка?! Ты с ума сошел, – огрызнулся он и вышел из кабинета.

Боков лишь плечами пожал, заглянул в пустую чашку. Даже кофейка у него не осталось.

Люся сидела в приемной за пишущей машинкой и серьезно нервничала после неудавшегося разговора с Зоей. Оттого, что допустила ошибку, не слишком дипломатично себя вела с начальницей, чего прежде никогда не бывало. Люсе ужасно хотелось выругаться, но, так как в приемной сидели не только постоянные «просители», но и несколько незнакомых ей человек, она лишь вздыхала и нервно меняла листы бумаги в машинке, а испорченные, сердито скомкав, бросала в корзину. Но вот наконец дверь директорского кабинета отворилась, и оттуда вышли Беркутов с генералом. Лицо последнего раскраснелось, видно, крепко принял на грудь, Беркутов же выглядел как обычно: собранный, элегантный и трезвый. Генерал, не обращая внимания на других, несколько раз подряд обнял и расцеловал директора. Уже было направился на выход, но вернулся и снова полез целоваться. Когда же Беркутов отстранился, причем довольно резко, генерал несколько секунд тупо смотрел на него, но, видно, опомнился, поблагодарил за гостеприимство и добавил:

– Все! Все, ухожу. Меня ждут в Минобре. И не забудь самое главное, Константиныч! Смотри, не забудь! Знай, что я у тебя есть! Если что не так там с кем-нибудь… сразу звони! Все проблемы решим!

Заплетающимся языком генерал выговорил всю эту тираду, затем уставился на Люсю, сделал по направлению к ней шаг, но неожиданно по-военному скомандовал сам себе: «Кру-гом» – и, после того как четко выполнил эту команду, махнул рукой и ушел нетвердой походкой. Только после его ухода Беркутов обратил внимание на тех, кто сидел в приемной. Среди прочих заметил и дядю Корнея. Хотел было поприветствовать старого друга, но в это время один из посетителей, невысокий полноватый мужчина в элегантной светло-серой тройке, поднялся и, широко улыбаясь, подошел к Беркутову, пожал ему руку.

– Георгий Константинович, мое почтение! Давненько мы не имели счастья лицезреть вас с Лидией Санной в нашем театре! Совсем нас забыли!

– Каюсь, но что делать! Дела, дела… – Беркутов виновато улыбнулся. – Вот и сейчас вдруг срочно вызывают. А вы, Сергей Иваныч, зайдите по своему вопросу к Зое Сергевне, она теперь вместо Веры Петровны! Так что побежал, вы уж не обессудьте!

– Понимаю, понимаю! У нас через неделю шикарная премьера, я пришлю приглашение для вас с Лидией Санной! Настоятельно ждем!

– Спасибо, постараюсь.

Люся бросила на Беркутова беглый взгляд.

Беркутов еще раз пообещал директору театра обязательно быть на премьере, затем обернулся к дяде Корнею:

– Корней Потапыч, идемте, нас уже ждут.

Корней так и не понял, кто ждет их с Беркутовым, но тут же встрепенулся, быстро встал со стула и последовал за старым другом. Уже на выходе Беркутов обратился к Люсе, велел, чтоб та согласно списку отоварила посетителей.

Дядя Корней и Беркутов обедали в ресторане «Узбекистан», в том самом отдельном кабинете, где чаще всего проходили деловые встречи с Аримовым. Официант принес два монпара и, проследив, всего ли хватает на столе, вышел из кабинета.

На протяжении всего того времени, что они ехали на машине до ресторана, Беркутов не проронил ни слова, только внимательно изучал какие-то накладные, что-то подсчитывал, отмечал карандашом, вновь считал. Корней понимал, что Жора сильно занят, по сосредоточенному лицу можно было догадаться, что сейчас не время для разговоров, поэтому решил дождаться, пока Беркутов заговорит первым. А заговорил он, только когда они уже оказались в ресторане за столиком.

– Ты хоть расскажи, дядя Корней, что у тебя за событие грядет? А то мы прошлый раз и потолковать нормально не успели!

– Так внучку замуж выдаю! – обрадовался вопросу дядя Корней. И затараторил: – Нынче, сам знаешь, каждый стремится побогаче завернуть! Тесть мой будущий для свадьбы целый ресторан снял! Во как! Оркестр пригласил, а в ресторане этом из закусок только селедка да салат оливье! И котлеты пожарские на второе. По мне, так и ладно! Но бабы, сам знаешь: нет – и все! Чтоб было как у людей. Вплоть до того, что свадьбу вообще отложить до лучших времен!

Он вздохнул. Беркутов улыбнулся. Дядя Корней продолжил:

– И что прикажешь делать?! Тут я про тебя и вспомнил!

– Понятно, – кивнул Беркутов. – Говори, что надо? Не стесняйся.

– Я, конечно, нехорошо поступил, что из-за шкурного вопроса про тебя вспомнил! Да и неудобно было беспокоить. Ты ж теперь вон какая у нас величина! Сам видел в предбаннике, все лезут с протянутой рукой, а гастроном-то не резиновый, на всех манной кашки не хватит! Не слепой, вижу, что вокруг деется! Отъедь-ка вон в Коломну или даже в Мытищи, там один «Частик в томате» да «Завтрак туриста»! А в соседних областях и того хуже!

Беркутов опять согласно качнул головой. Дядя Корней завелся уже всерьез, глаза горели, а голос стал тише:

– Как же это мы, Георгий, до такого докатились? Я помню, перед войной в твоем же магазине прилавки ломились! Заходи, бери не хочу! А уж на рынках – чего хошь, глаза разбегаются! Вот только тогда денег ни у кого не было! Получали мало, жили скромно, но не жаловались, – вздохнул он.

Беркутов, помрачнев, сразу и не нашелся что ответить.

– Да, непростой вопрос, – пробормотал он и принялся за еду.

Корней решил пойти еще дальше в поисках виноватых:

– Неужели опять вредительство началось? Великая, можно сказать, страна, космические корабли запускаем, а такую простую вещь, как накормить человека, сотворить не можем! Говорят, будто… – Он огляделся по сторонам и продолжил: —…До революции мы своим зерном пол-Европы кормили! А что же теперь-то? И целину вон распахали, Среднюю Азию оросили… Не пойму я, хоть ты убей!

Беркутов снисходительно улыбнулся:

– Временные трудности, дядя Корней! Но все исправится, верь мне! Не все еще честно работают! А сколько мы другим помогаем?! Ты ешь, это вкусный суп! Шашлык еще принесут! Давай-ка выпей для аппетита!

Он налил дяде Корнею водки, они чокнулись. Корней свою лихо опрокинул, а Беркутов, не притронувшись, поставил свою рюмку на место.

В завершении трапезы, после того как они хорошо поели и хорошо выпили, каждый поднимал свой бокал, но были в них разные напитки: Корней продолжил пить водочку, а Беркутов – сок и чай. Официант принес две порции мороженого, и дядя Корней, увидев разноцветные шарики, ахнул: