Русский десант на Майорку (Русский десант на Майорку - 3) - Элла Никольская

- Горгулов, то бишь "Мингрел" - это рыжий. Убитый - Митрохин. - Павел уже жалел о сказанном, нашел время, будто потом не успел бы.

Эта короткая заминка возле выхода возымела самые серьезные последствия: шагни они за порог - и не услышали бы пронзительного женского визга, не увидели бы двух милиционеров, которые бежали, расталкивая толпу, туда, откуда сами они только что вышли...

Незнакомая женщина все ещё кричала и билась в руках двух парней, остальная публика в ужасе пятилась, отстраняясь от чего-то, люди смотрели вниз, в пол, сзади напирали те, кому не видно. Неля сидела на грязном полу, обхватив рукой свою сумку и неловко, черезчур низко свесив голову, по красной клетчатой материи расползалось ещё более красное пятно.

"В шею ударили" - определил Павел, опередивший на бегу милиционеров: он-то знал, куда спешит и какое зрелище его ожидает.

- Я видела, видела, - захлебывалась женщина, вырываясь из рук тех, кто пытался её удержать, - Он здесь где-то. В кожаной куртке, у него нож...

Нож, однако, немедленно обнаружился на полу под ногами, убийца бросил его, убегая. Впрочем, вряд ли он убегал, бегущего-то видно. Просто сделал шаг в сторону и смешался с толпой, в которой половина мужчин - в кожаных куртках.

- Ищи ветра в поле, - процедил сквозь зубы милиционер, оказавшийся рядом с Павлом.

- Врача вызвать, что ли? - недоуменно спросил второй.

- Да какой на хрен врач? Поднимай тревогу, надо входы-выходы перекрыть...

Бросив прощальный взгляд на вовсе уж осевшую на пол Нелю - голова совсем набок свесилась, тонкая шея почти перерублена, это тебе не амбала укокошить, тому надо было точно с сонную артерию попасть, там профессионал орудовал, медсестричка хирургическая, - Павел повернулся к убитой спиной, поискал глазами Лизу. Остановить её, не допустить, чтобы увидела... Но она была уже здесь, рядом с ним, глаза расширены, губы бескровные, шевелятся почти беззвучно:

- Паша, что это? Она просила, чтобы с нами...

Павел вывел Лизу на свежий воздух, подобрав по пути брошенную ею поклажу, надо же, в суматохе никто не украл, повезло. Милиционер, обшаривавший глазами каждого выходящего, не проявил к ним интереса, зато остановили шедшего позади мужика в коричневом кожаном пальто.

...Автобуса дожидаться не стали, Лиза едва на ногах держалась. Павел сговорился с леваком с виду поприличнее, наскреб кое-как нужную сумму в рублях, недостающее левак скостил. Через полчаса подъехали к дому на Чистых прудах...

Не так замысленно было возвращение из первой совместной поездки за границу, почитай из свадебного путешествия. Лиза едва поздоровавшись с Всеволодом Павловичем и Коньковым, ушла в комнату Павла, принялась распаковывать вещи. Через Павла выслала подарки старикам - тонкие шерстяные свитера "оксфорд стайл", ромбами, одинакового фасона, но разной расцветки. Павел вспомнил, как долго она их выбирала на распродаже в дорогом магазине, прикидывала, кому какой: отцу в черно-серых тонах, пойдет к его седине, а вот этот, синий с серым - Конькову, к глазам. Павел даже тронут был тогда такой заботой. А теперь вот сунула ему небрежно два пластиковых пакета:

- На, отдай.

- Пойдем поужинаем, - позвал Павел, - Коньков старался, пельменей налепил целую гору.

- Слушай его больше. Небось, в магазине купил, - последовал непримиримый ответ, - Не хочу я никаких пельменей, голова болит.

Ничего не оставалось, как втроем сесть за скромно, но с элементами праздничности накрытый стол: дорогая водка "Абсолют", которую Коньков Бог весть почему провозгласил лучшей на свете, баночка красной икры, салат с крабами - творение Конькова. И, действительно, пельмени, которые он же норовил выдать за домашние, однако справедливо и безжалостно был разоблачен заочно практичной Лизой: ну на кой хрен возиться с тестом, прокручивать мясо, смешивать фарш разных сортов, лепить, когда пошел себе в любой магазин и купил. И недорого... Сам же Коньков и признался в подлоге. Но почтеннейшую публику этим не развеселил. Всеволод Павлович заметно был огорчен поведением Лизы, подарок принял равнодушно. Выпил рюмку, закусил и ушел к себе, не дождавшись пельменей. Да и Коньков невесел был, хотя и старался виду не показать. Напялил новый свитер - над ремнем брюк явственно обозначился круглый живот, - повертелся перед зеркалом:

- Еще хоть куда мужик, а?

- Садись, дядя Митя, давай выпьем, как следует, пока никто не мешает.

Просидели вдвоем чуть ли не до утра. Коньков изложил полученные "по своим каналам" сведения о Горгулове по кличке "Мингрел". Четверо братьев Горгуловых некогда наводили страх на западную Грузию. Двух поймали, один из них сгинул в тюрьме, второй, кажется, ещё сидит, третий сам по себе помер а, может, и помогли - у себя дома. Четвертый - самый старший - сразу после смерти этого брата перебрался в Москву, единственного сына увез - может, ради него и оставил родную свою землю, которая тогда ещё была с Россией заодно, а ныне - заграница. Сын его Георгий и есть "Мингрел" - тот, что гробанул томилинский "общак"...

- Выходит, Москва ему на пользу не пошла...

- Выходит, так, - согласился Коньков, отправляя в рот очередной пельмень на вилке, - Сначала-то он ничего был, школу закончил, в институт поступил...

- В какой?

- Иностранных языков имени, прости Господи, Мориса Тореза.

- Не на испанский, случаем, факультет?

- Именно... Три курса, кажется, закончил и вылетел ясным соколом.

- За что?

- Машину угнал.

- А где он, дядя Митя, нынешним летом кантовался?

- Милиция его нашла, да поздно. По весне в Боткинской лежал, аппендицит ему вырезали. А из больницы вышел - и как сквозь землю... Оперативники в холодный след уткнулись.

Ага, ну вот теперь все сошлось. Медсестра Баранкина, на хорошем, наверняка, счету у начальства, девушка вне всяких подозрений. Она его спрятала под крыло. Влюбилась. Сколько они были знакомы - месяца три-четыре? Ему бы и меньше хватило, чтобы её уговорить. Как и они с Лизой, отправились Неля с Жорой в как бы свадебное путешествие на золотой остров Майорку. Купили путевки в агентстве, к тому времени невеста все уже знала: что скрывается возлюбленный от властей и от бывших дружков - иначе как бы Георгию удалось поменяться паспортами со своим телохранителем Митрохиным, что он при этом сказал бывшему киллеру, как убедил? Пригласил на работу за приличные деньги, или пообещал поделиться украденным "общаком". Нет, это исключено, амбал вполне мог его заложить... Теперь это неважно. А вот как он Нелю уговорил исполнить такую жуткую роль - прикончить человека? До этого как бы дружили, на машине втроем разъезжали, купались и загорали на белом майоркском песочке... Как же он вложил в её руку нож?

- Тут предполагай самое невероятное, - раздумчиво сказал Коньков Влюбленная бабенка на многое способна. Вон, слышал, наверно, - одна своему дорогому в тюремную камеру собственными руками пистолет приволокла, а он охранника убил и был таков. Она теперь на нарах мается, позор на весь мир в газетах писали, даже фильм отсняли. Между прочим, дамочка с юридическим образованием. И не особо молодая, могла бы и понимать.

- Ну, это другое - страсть. А тут девчонка совсем, да ещё такой милосердной профессии...

- Как раз профессия-то не в её пользу. Повидала она смертей, стоя рядом с хирургами, попривыкла к последним содраганиям. И знала, в какое место нож направить, чтоб уж наверняка. А что рыжий ей перед этим наплел, нам не узнать. Застращал или жениться пообещал. Говорю же - не ей чета бабы какие глупости совершали во имя любви. Про это сколько книг написано!

Ни одной книги, правда, старый сыщик не назвал - не припомнилось. Но возразить ему нечего, его догадка похожа на правду. Пропала девчонка ни за грош. Кому, интересно, "Мингрел" поручил встретить её в Москве?

- Родственникам, думаю. У кавказцев, сам знаешь, семьи большие и крепкие. Один с ножиком - тот, кто раньше Нелю видел, а то как бы в толпе узнал? Этот сбежал. А другой гроб с покойным на руки получил, вот тут след есть. Поскольку милиция транспортная в курсе, гробы не так часто прибывают. Если бы не твоя информация - ему бы и беспокоиться не о чем. Спасибо тебе связь помог установить между убийством в зале прилета и этим, Господи прости, багажом. От покойника, да ещё в гробу избавиться не так-то просто, хоть сколько-то времени на это нужно. Утром узнаем, что там у оперативников получилось. В любом случае приметы есть того, кому покойника выдали. Документы скорее всего фальшивые, но видели же его.

- Совесть все равно неспокойна, дядя Митя, - признался Павел, Просила девчонка о помощи, тряслась вся от страха. Ехать в Москву не хотела - я заставил, силой в самолет посадил.

- Там бы приятель её ещё быстрее с ней разобрался. Или полиция. Тут шанс все же был.

- Я так ей и сказал.

Паше хотелось рассказать старику про Лизу - как она охраняла несчастную эту медсестру, как потом обвинила Павла в её смерти. Но не решился, вместо этого произнес устало: