Русская артиллерия в мировую войну (Том 1) - Евгений Барсуков

В России тоже предполагали, что задача стрельбы по летательным аппаратам может быть разрешена полевой 76-мм пушкой.

В лекциях по артиллерии, читанных в Академии генерального штаба, высказывалось, между прочим, следующее мнение:

"Нельзя прежде всего согласиться, что для борьбы с воздушными целями необходимы специальные орудия с большим вертикальным обстрелом и большой подвижностью.

Даже при том скромном предельном угле возвышения, который принят для 3-дм. пушки обр. 1902 г. (16°), и предельной дальности шрапнели (5 верст) цель, движущаяся на высоте 1 версты, будет находиться в сфере поражения 2,5 версты. А разве можно рассчитывать, чтобы не только современные, но и воздушные цели ближайшего будущего двигались свободно с надежными результатами наблюдения за противником выше 1 версты?"{47}

Ошибка в недооценке ближайшего будущего развития военного воздушного флота сделана была и Арткомом ГАУ, который не обратил должного внимания на идею проектирования специальной зенитной автомобильной пушки, возникшую у офицера постоянного состава офицерской артиллерийской школы В. В. Тарковского{48}.

Тарковский вынужден был уступить свою идею Путиловскому заводу, на котором инженер артиллерийского отдела Лендер при участии Тарковского приступил к проектированию пушки в июне 1914 г., т. е. за несколько дней до начала войны. Через два месяца, в августе того же года, начались работы по изготовлению материальной части в мастерских завода, но, несмотря на чрезвычайную интенсивность работ, первые четыре пушки были изготовлены лишь в начале марта 1915 г. Тогда же было закончено формирование из них первой "автомобильной батареи для стрельбы по воздушному флоту", повеление о формировании которой состоялось 5 октября 1914 г.

Таким образом, к началу мировой войны русская армия не имела ни одного орудия, специально сконструированного для стрельбы по воздушному флоту.

В отношении создания орудий для противосамолетной борьбы в Германии, начиная с 1907 г., производились опыты по двум направлениям:

- изготовления орудийных систем, пригодных для решения задач полевой пушки с одновременной возможностью обстрела воздушных целей;

- изготовления специальных систем орудий, предназначенных только для обстрела воздушного флота.

В результате было отдано предпочтение специальному зенитному орудию на автомобильной установке, которому предъявлялись в довоенное время следующие требования.

"Наряду с большим углом возвышения от полевого орудия, предназначенного для борьбы с самолетами, надо прежде всего требовать быстроты подготовки для открытия огня во все стороны, особенно легкого изменения вертикального и горизонтального положения ствола орудия усилиями одного лишь наводчика, причем необходима такая устойчивость орудия и такое устройство прицельных приспособлений и затвора, чтобы наводчик мог длительно следить за движением цели даже во время стрельбы и производить выстрел в момент, когда он правильно уловит цель"{49}.

Тем не менее война застала и Германию в отношении обеспечения армии зенитной артиллерией в стадии разработки и испытания. До мировой войны в Германии насчитывалось лишь 18 специальных противосамолетных орудий. В германской армии производились испытания нескольких образцов зенитных орудий, причем все образцы имели повышенную начальную скорость и облегченный снаряд, по сравнению со снарядом полевой пушки того же калибра, и во всех системах был достигнут круговой горизонтальный обстрел и вертикальный обстрел до +75°.

В русской артиллерии к началу мировой войны на вооружении не имелось никаких орудий специальной конструкции для сопровождения и непосредственного действия с пехотой в бою - ни батальонной, ни полковой артиллерии; о специальных "траншейных" пушках до войны вовсе не думали. Вообще орудиям "ближнего боя" - минометам, бомбометам и пр.- не придавали сколько-нибудь серьезного значения не только в "полевых" боях, к которым почти исключительно готовились, но и в осадных операциях. В качестве единственных представителей таких орудий для осадных операций предназначались имевшиеся в русских крепостях слабая медная "полупудовая" мортира Кегорна и 34-лин. нарезная мортира.

Между тем об орудиях "ближнего боя" не только упоминалось в курсах артиллерии и фортификации того времени (эти орудия признавались необходимыми в последнем периоде осадной войны, когда осадные работы приближаются к гласисам укреплений), но и необходимость их подтвердилась осадой Порт-Артура в русско-японскую войну. "Траншейная" артиллерия понадобилась вообще в длительные периоды той же войны с окапыванием и укреплением противников вблизи друг от друга, когда приходилось стрелять из траншей в траншеи на расстоянии каких-нибудь 1/2 км и когда для этой цели обыкновенная артиллерия со своими большими начальными скоростями и тяжелыми системами оказывалась непригодной. Во время войны с Японией выяснилось, что система "траншейной" артиллерии должка быть легкой, разборной, переносной, иметь сильный фугасный снаряд, небольшую начальную скорость (около 100 м/сек), но достаточную меткость огня при крутой траектории. Начало такой артиллерии было положено в 1904 - 1905 гг. русскими и японцами, т. е. за 10 лет до мировой войны; тогда уже применялась стрельба минами и другими снарядами из орудий ближнего боя, вырабатываемых самими войсками импровизированными средствами и устанавливаемых в траншеях и окопах. Известный русский артиллерист, защитник Порт-Артура Л. Н. Гобято в "Артиллерийском журнале" 1906 г., No 8 указывал на очень успешную стрельбу из 47-мм морских пушек шестовыми минами с 6 кг влажного пироксилина при обороне Высокой горы в Порт-Артуре{50}.

К началу войны 1914 г. только одна германская армия имела на вооружении минометы, которые предназначались первоначально для поддержки саперных войск в борьбе за сильно укрепленные пункты.

Благодаря нарезному стволу и откату ствола при выстреле минометы эти бросали мины с разрывным зарядом в 50 кг на 200 - 300 м{51}. Что касается орудий "сопровождения" и ближайшей поддержки пехоты в бою, то для этой цели русские артиллеристы не предполагали создавать батальонную, полковую или другого особого вида артиллерию, хотя и понимали, разумеется, чрезвычайную трудность выполнения задачи сопровождения для полевой легкой артиллерии ввиду ее вооружения слишком тяжелой 76-мм пушкой и крайней рискованности открытого продвижения орудий конной тягой под огнем противника. Надеялись отчасти, что дальнобойность и меткость 76-мм пушки возместит ее малоподвижность. Некоторые же предполагали, что конная артиллерия могла бы в маневренных боях, пользуясь своей подвижностью, неожиданно появиться под прикрытием своей конницы против флангов противника и поражать его продольным огнем, что позволило бы подвести атакующую пехоту почти вплотную к противнику, без особого риска поражения ее своим артиллерийским огнем. Наконец, считали, что горная пушка ввиду ее легкости могла бы до некоторой степени выполнять задачу "сопровождения" пехоты, так как при весе пушки с лафетом 20 - 38 пуд. (обр. 1909 г. - 38 пуд., обр. 1904 г. - 20 пуд., или 622 и 328 кг), она могла передвигаться на небольшое расстояние даже усилиями людей. Но при этом упускали из виду, что имелось ничтожное количество конных и еще меньшее число горных батарей (84 конных и 45 горных), причем конная артиллерия ввиду чрезмерного веса системы ее пушки была мало способна к быстрому маневрированию на больших пространствах.