Полковники из МУРа - Алексей Макеев

– Но это же опасно – можно за решетку загреметь, – угрюмо сказал Крячко. – Сам же говоришь, до смерти им пугаться не хочется.

– А ты многих богачей можешь вспомнить, кого закатали в тюрьму на всю катушку? – спросил Гуров. – Вот и я не могу. Сомов же упоминал про откат милиции и свидетелям. Видимо, это средство действует безотказно… А потом, никого еще не поймали за руку! Возможно, такой род развлечения появился совсем недавно. Сам понимаешь, немотивированное убийство раскрыть почти невозможно. Я и сейчас до конца не уверен, что мы сумели найти мотив. Все это лишь предположения, и они требуют тщательной проверки.

– Каким образом? – спросил Крячко.

Гуров задумался.

– Знаешь, есть, по-моему, два пути, – наконец сказал он. – Один путь – вести постоянное наблюдение за домом. Возможно, это позволит нам что-то понять в планах "охотников". Но, к сожалению, это слишком долгий и не слишком надежный путь. Правильнее, как мне кажется, внедриться в эту среду напрямую. Сойтись, например, с пресловутым Платоном…

– Так он с тобой и сойдется! – недоверчиво хмыкнул Крячко. – Главный психолог! Да он на всех людей, наверное, как на дичь смотрит!

– А вот это идея! – вдруг воскликнул Гуров. – Именно! Нужно подсунуть им приманку! Если все пройдет гладко, мы сразу выясним, прав я или нет! Нужен человек, который будет претендовать на роль "зайца"! Может быть, взять кого-нибудь из МУРа? Кого-нибудь из молодых, толковых ребят?.. Только, эх!.. – Он досадливо махнул рукой.

– Шила в мешке не утаишь, – рассудительно заметил Крячко, с ходу угадавший мысли друга. – И на такую операцию нужно будет непременно спрашивать разрешения. И назавтра о ней будет знать вся прокуратура, вся милиция и вся Москва, включая последнего забулдыгу из платоновской забегаловки… Да и молодых, по правде сказать, жалко. Чего они могут, эти молодые? Раскусит их Сомов – еще неизвестно, чем все закончится… Знаешь, что я тебе скажу? Роль "зайца" должен исполнить я!

В ответ на такое заявление Гуров задумчиво посмотрел на Крячко, потер переносицу и с некоторым сомнением произнес:

– Люди торопятся, поэтому часто ошибаются… Ты от фонаря это сейчас сказал или все-таки мысленно взвесил?

– Взвесить не успел, – признался Крячко. – Свежая потому что мысль, только что осенила. Но, по-моему, гениальная в своей простоте.

– Простота, она, знаешь, хуже воровства, – заметил Гуров. – В некоторых случаях. Как ты себе конкретно все это представляешь?

– Никак не представляю, – честно ответил Крячко. – Но что-то же надо делать! Давай думать… Ум хорошо, а два лучше.

– Ну что ж, давай думать, – согласился Гуров. – Вот тебе первая информация к размышлению: Сомов объявлений о найме в газетах наверняка не делает. Его подручные ищут кандидатов сами, по каким-то своим каналам. У тебя есть на них выход?

– Выход всегда есть, – беззаботно ответил Крячко. – В принципе, нам известно, кто у Сомова этими делами занимается. Я думаю, если почаще попадаться им на глаза, они в конце концов заинтересуются…

– Кем заинтересуются? – перебил его Гуров. – Жизнерадостным полковником из главка? Я понимаю, что на тебя они поохотились бы с удовольствием, но боюсь, что у них хватит сил не поддаваться такому соблазну.

– Зачем полковником? – возразил Крячко. – Ты недооцениваешь мои актерские способности. Если нужно, я могу изобразить любую степень отчаяния, особенно когда вспомню про писанину, которая у меня накопилась… В крайнем случае можно взять консультацию по актерскому мастерству у твоей супруги… Кстати, как ее драгоценное здоровье?

– Спасибо, она чувствует себя значительно лучше, – сказал Гуров. – Все-таки врачи не такие бесполезные люди, как это может сгоряча показаться.

– Ну и слава богу, – кивнул Крячко. – Так вот, я полагаю, если эти ловцы человеков заметят рядом меня – отчаявшегося, изверившегося в жизни, топящего тоску в пивной кружке…

– То они первым делом наведут справки и постараются разузнать о твоей персоне все! – опять перебил Гуров.

– Пусть наводят, – спокойно сказал Крячко. – Если заранее подготовиться, ни один комар носа не подточит.

– А ты представляешь себе, какая это должна быть подготовка? – спросил Гуров. – Тебе нужно состряпать подходящую легенду, сделать надежные документы, подобрать "родной" дом, где ты хотя бы приблизительно мог бы ориентироваться, а не искать чулан в туалете… У тебя должны иметься какие-то друзья-приятели и родственники, знающие твою, так сказать, подноготную… На все это придется потратить уйму времени и сил. Плюс однозначно придется ставить в известность руководство, а руководству этот план может совсем не понравиться. Так что, по-моему, овчинка выделки не стоит.

– Если уж счет пошел на пословицы, я тебе тоже одну напомню, – запальчиво сказал Крячко. – У страха глаза велики – слышал такую? Ты так все расписал, будто этот Сомов в ЦРУ служит. Я думаю, на деле все гораздо проще. А потом, главное – начать. Главное, на глаза им попасться. Пока я буду ходить вокруг да около, ты сможешь спокойно заняться подготовкой. А там уж мы самортизируем как-нибудь…

– Чувствую, тебя на подвиги потянуло! – усмехнулся Гуров. – Признайся! Тоже адреналина в крови не хватает?

– Может, ты и прав, – согласился Крячко. – Не люблю, знаешь, теорий. Мне практическое что-нибудь подавай!

– Так вот, насчет практического, – спокойно заметил Гуров. – Пожалуй, единственное, на что я могу согласиться, это легкая разведка. Посмотреть на этого Платона действительно стоит. Поэтому в заведение к нему сходи, но веди себя тихо и никуда не встревай. Посмотришь, чем они там дышат. Может, разговоры какие услышишь… Но никакой самодеятельности, понятно?

– Ну, в разумных пределах-то можно? – с хитрой улыбкой спросил Крячко.

– В разумных – пожалуйста, – в свою очередь улыбнулся Гуров. – Если тебя будут бить, можешь принять соответствующие меры. Спастись бегством, например. Но не больше.

Глава 12

Вообще-то, когда дело касалось такого предмета, как пиво, Стас Крячко редко упускал возможность пропустить кружечку-другую. Однако почему-то желание выпить напрочь пропало у него именно в тот день, когда он отправился взглянуть на пивную с экзотическим названием "У Платона". Возможно, это было связано с тем обстоятельством, что Крячко шел в пивную не по велению сердца, как говорится, а по необходимости. И еще одна необходимость выбивала его из колеи и портила настроение – необходимость разыгрывать из себя одинокого, загнанного жизнью неудачника. Для компанейского и жизнерадостного Крячко это было тяжелым испытанием.

Однако он подошел к делу серьезно и подготовился весьма тщательно. Перед тем как отправиться на разведку, он, пользуясь современной терминологией, серьезно поработал над своим имиджем.

Для того чтобы придать своему открытому, располагающему лицу оттенок некоторой трагичности, Крячко пошел на определенные жертвы. Во-первых, он всю ночь не ложился спать, не стал завтракать и оставил на щеках выросшую за ночь щетину. Во-вторых, подобрал одежонку попроще, хотя, строго говоря, он никогда особо не отличался элегантностью.

В результате к утру, критически рассматривая себя в зеркале, Крячко увидел рано постаревшего и опустившегося мужика с черными кругами вокруг глаз и сивой щетиной на подбородке. У таких субъектов милицейские патрули безотлагательно проверяют документы и дотошно выспрашивают о прописке.

Документы Крячко с собой взял, но запрятал их на всякий случай подальше, чтобы ненароком не вывалить краснокожее удостоверение на пивной столик. В таком случае ему никакая бы щетина не помогла.

В пивной "У Платона" он появился около девяти часов утра. Время было не самое бойкое, но Крячко на это и рассчитывал. Ему не хотелось затеряться в толпе гуляк, которая наверняка собиралась в этом злачном месте ближе к вечеру.

Правда, и в утренние часы здесь не было совсем уж пусто. В большом и, по правде говоря, не слишком уютном зале, где стены были отделаны под серый шершавый камень, уже собралось десятка три-четыре страждущих личностей, внешность которых удивительным образом напомнила Крячко его собственное отражение в зеркале.

Это открытие навело его на запоздалую мысль, что способ обратить на себя внимание был выбран в корне неверно, и, возможно, упор во внешности следовало делать не на затрапезности, а как раз наоборот – на интеллигентности. Небритый, с синяками под глазами интеллигент – такой стиль был бы выигрышнее.

"Хорошая мысля приходит опосля, – меланхолически подумал про себя Крячко. – Я тут, как колосок в ржаном поле, – свой среди своих. Как говорится, найдите на этом рисунке десять отличий… Минимум, что нужно сделать, чтобы обратить на себя особое внимание, это устроить дебош. Но тогда меня просто выкинут за дверь. Вон какие тут амбалы приставлены".