Всеобщая мифология. Часть II. Люди, бросавшие вызов богам - Томас Балфинч

В Трое была знаменитая статуя Минервы, называемая Паллада. Говорили, что она упала с небес, и верили, что город не будет взят, пока статуя будет оставаться в нем. Одиссей и Диомед, замаскировавшись, вошли в город и смогли завладеть Палладой, которую вынесли в греческий лагерь.

Но Троя все еще держалась, и греки начали терять надежду, что ее вообще можно победить силой, и, по совету Одиссея, решили прибегнуть к хитрости. Они сделали вид, что собираются оставить осаду, и часть кораблей была уведена и скрыта на соседнем острове. Затем греки построили огромного ДЕРЕВЯННОГО коня, которого они хотели выдать за искупительную жертву Минерве, но в действительности он был заполнен вооруженными людьми. Оставшиеся греки погрузились на корабли и отплыли прочь, словно это было окончательный уход. Троянцы, видя, что лагерь разрушен, и флот ушел, решили, что враг оставил осаду. Ворота были открыты, и все население вышло, радуясь долго-запрещенной свободе, на место бывшего лагеря.

На этой современной реконструкции показано как мог бы выглядеть пресловутый «троянский конь», на века ставший символом греческой хитрости

Огромный конь был главным предметом удивления. Все думали, чем он мог быть. Некоторые советовали взять его в город как трофей; другие чувствовали перед ним страх.

Пока они сомневались, Лаокоон, жрец Нептуна, воскликнул: «Что это за безумие, горожане? Неужели вы не достаточно узнали о коварстве греков, чтобы поддаться ему? Что касается меня, я боюсь греков, даже когда они приносят дары». Сказав так, он ударил мечом по боку коня. Удар отозвался пустым звуком, похожим на стон.

После этого люди, возможно, могли бы принять его совет и разрушить рокового коня со всем его содержимым, но именно в этот момент появилась группа людей, ведущая кого-то, похожего на греческого пленника. Оцепеневший от ужаса, он был выведен перед военачальниками, которые успокоили его, обещав сохранить ему жизнь при одном условии: что он правдиво ответит на вопросы, которые ему зададут. Он сказал, что грек, и зовут его Синон, и по злому умыслу Одиссея он был брошен своими соотечественниками при отплытии. С почтением к деревянному коню он рассказал им, что это искупительное жертвоприношение Миневрве, и он сделан столь огромным с четкой целью, чтобы его не смогли перенести в город; потому что Калхант, прорицатель, сказал им, что, если троянцы завладеют конем, то наверняка восторжествуют над греками. Эти слова воодушевили народ, и они стали думать, как они могут лучше завладеть огромным конем и благоприятными знаками, связанными с ним; как вдруг случилось чудо, которое не оставило места сомнениям. Из моря появились две огромные змеи. Они выползли на землю, и толпа разбежалась в разные стороны. Змеи направились точно на место, где стоял Лаокоон со своими двумя сыновьями. Сначала они напали на детей, обернувшись вокруг их тел и дыша ядовитым дыханием им в лицо. Отец, пытаясь спасти их, был следом схвачен и обвит змеиными кольцами. Он боролся, чтобы разорвать их, но они одолевали все его усилия и сжимали его и детей в своих ядовитых изгибах. Это событие было расценено как четкое подтверждение недовольства богов непочтительным обращением Лаокоона с конем, которого они больше не сомневались расценивать как священный предмет и готовились ввести его с полагающейся торжественностью в город. Это было сделано с песнями и триумфальными восклицаниями, и день завершился праздником. Ночью вооруженные люди, которые скрывались в теле коня, были выпущены предателем Синоном, открыли ворота своим друзьям, которые вернулись под покровом ночи. Город был подожжен; люди, утомленные праздником и сном, были преданы мечу, и Троя полностью побеждена.

Одна из самых знаменитых существующих скульптурных групп, – это Лаокоон и его дети в объятиях змей. Ее копия имеется в Атенеуме Бостона; оригинал находится в Ватикане в Риме. Следующие строки – из «Паломничества Чайлд Гарольда» Байрона:

И дальше – в Ватикан! Перед тобойЛаокоон – вершина вдохновенья.Неколебимость бога пред судьбой,Любовь отца и смертного мученья –Все здесь! А змеи – как стальные звеньяТройной цепи, – не вырвется старик,Хоть каждый мускул полон напряженья,Дракон обвил, зажал его, приник,И все страшнее боль, и все слабее крик.

Царь Приам дожил до того, чтобы увидеть падение своего царства, и был, наконец, убит той роковой ночью, когда греки взяли город. Он вооружился сам и готов был смешаться с воинами, но Гекуба, старая царица, убедила его укрыться с ней и их дочерьми, молясь перед алтарем Юпитера.

Когда они были там, его юный сын Политей, преследуемый Пирром, сыном Ахилла, ворвался сюда раненый и испустил последний вздох у ног своего отца; после чего Приам, охваченный возмущением, бросил свое копье слабой рукой в Пирра[5], и был тотчас убит им.

Царицу Гекубу и ее дочь Кассандру увезли в плен в Грецию. Кассандра была любима Аполлоном, и он наградил ее даром пророчества; но потом, оскорбленный ею, сделал его бесполезным, предписав, чтобы ее предсказаниями никогда не верили. Поликсена, другая дочь, которая была любима Ахиллом, была затребована духом этого воина и была принесена в жертву греками на его могиле.

Нашим читателям будет интересно узнать судьбу Елены, прекрасной, но виновной в столь великом смертоубийстве. При падении Трои Менелай вернул себе жену, которая не перестала его любить, хотя и уступила силе Венеры и бросила его ради другого. После смерти Париса она несколько раз тайно помогала грекам, особенно когда Одиссей и Диомед вошли в город, замаскировавшись, чтобы унести Палладу. Она видела и узнала Одиссея, но сохранила это в тайне и даже помогла им заполучить изваяние.

Таким образом, она примирилась со своим супругом, и они были среди первых, кто покинул берега Трои ради их родной земли. Но, подвергшись неудовольствию богов, они носились штормами от берега к берегу Средиземноморья, посетив Кипр, Финикию и Египет.

В Египте с ними дружественно обращались и подарили им богатые дары, долей Елены в которых было золотое веретено и корзина на колесиках. Корзина предназначалась для шерсти и катушек в работе царицы.

Диер в своей поэме «Руно» так упоминает этот случай:

…много еще прилипаетК древней прялке, к груди прикрепленной,Бросающей кружащееся веретено, когда они идут.Это был старинный способ прядения,В славные дни, когда египетская принцессаДала золотую прялку, что прекрасная нимфаПрекраснейшей Елене; изысканный подарок.

Мильтон также упоминает знаменитое укрепляющее средство – напиток, называемый непент, который египетская царица дала Елене.

Вот кубок с укрепляющим напитком,Душистой смесью взваров и бальзама.Взгляните, как он в хрустале горит!Нет, даже сок, подаренный в ЕгиптеЮпитеровой дочери ЕленеЖеной Фоона, так не веселилИ жажду так не утолял.

Менелай и Елена, в конце концов, в сохранности прибыли в Спарту, возобновили свое царствование и жили и правили в блеске; и, когда Телемах, сын Одиссея, в поисках своего отца прибыл в Спарту, он нашел Менелая и Елену празднующими свадьбу своей дочери Гермионы с Неоптолемом, сыном Ахилла.

Агамемнон, главнокомандующий греков, брат Менелая, который был вовлечен в борьбу, чтобы отомстить за несправедливость по отношению к его брату, а не к себе самому, был в результате не столь удачлив. Пока он отсутствовал, его жена Клитемнестра изменила ему, и, когда ожидалось его возвращение, она со своим любовником Эгисфом запланировала убийство мужа. Во время пира в честь его возвращения она убила его секирой.

Заговорщики собирались убить и его сына Ореста, мальчика, еще не достаточно взрослого, чтобы понимать, но от которого могла исходить опасность, если позволить ему вырасти. Однако Электра, сестра Ореста, спасла жизнь брата, тайно отправив его к дяде Строфию, царю Фокиды.

Орест вырос во дворце Строфия с царским сыном Пиладом, и их дружба была столь крепкой, что вошла в поговорку. Электра часто напоминала брату с посланниками о задаче отомстить за смерть отца, и, когда он вырос, то посоветовался с дельфийским оракулом, который укрепил его в этом замысле. Отсюда он прибыл в Аргос, замаскировавшись, изображая посланника от Строфия, который прибыл, чтобы сообщить о смерти Ореста и принести пепел его останков в погребальной урне. После посещения могилы отца и жертвоприношения на ней, согласно обрядам древних, он открылся своей сестре Электре и вскоре после этого убил обоих: Эгисфа и Клитемнестру.