Журнал «Вокруг Света» №02 за 1987 год - Вокруг Света

— Въезжаем в Элефсис,— вскидывается Костас.

Это уже почти Афины. Вместе с Пиреем и тремя десятками ближайших городков греческая столица образует Большие Афины, где проживает свыше трех миллионов человек. Элефсис — промышленный город-спутник, известный своими цементными и металлургическим заводами. Впрочем, из окна автобуса промышленности не видно. Виден большой парк у самого моря. Далее — бесконечный галечный пляж. На берегу пусто, только босоногие мальчишки собирают раковины. Двадцать четыре градуса выше нуля — по здешним представлениям почти стужа. Никто не купается. Женщины в автобусе кутаются в шерстяные кофточки и платки.

Между далекими островами висит свинцовая туча. По воде метет темно-серая щетина дождя. Рядом с тучей, опираясь одним концом на зеленый остров, переливается арка радуги. Из-под нее гордо выплывает белый кораблик и быстро несется по направлению к невидимой из автобуса бухте.

— «Летающий дельфин»,— определяет Костас.

— Да, «Летающий дельфин», или попросту наша советская «Комета»,— подтверждает Виктор Валерьевич.

Тот могучий редкозубый титан, который обгрыз Пелопоннес, оставил в Эгейском море множество крошек островов. Семнадцать советских «Комет» и «Колхид» — судов на подводных крыльях, закупленных греческими судовладельцами,— обгоняя ветер, курсируют между континентом и островами. Они пользуются у греков большой популярностью. Между архипелагами Северные и Южные Спорады, Кикладами существует надежное транспортное сообщение.

Виктор Валерьевич рассказывает, что, кроме морских судов на подводных крыльях, Греция покупает у нас легковые автомашины, станки, древесину, электробытовые изделия и тяжелые энергетические установки, хлопкоуборочные комбайны, троллейбусы и нефтепродукты.

Вспоминаю, что ехал по Афинам в троллейбусе и почувствовал себя как дома: в часы «пик» наполнены они совсем по-московски.

— В Греции действуют электростанции «Пурнари» и «Кардиа», построенные при участии СССР. Скоро вступят в строй еще две — «Айос Димитиос» и «Аминдеон»,— продолжает мой спутник.— А взамен наша страна получает бокситы, изделия легкой промышленности, оливковое масло, хлопок, цитрусовые и многое другое. За последние пять лет товарооборот между нашими странами вырос более чем вдвое, несмотря на противодействие «Общего рынка» и НАТО, в которых состоит Греция.

...Акрополь. Храм Парфенон, монументальный парадный вход —

Пропилеи, храм Эрехтейон, маленький храмик Афины-Ники...— весь этот господствующий над столицей Греции блестящий классический ансамбль известен каждому еще из школьных учебников.

По каменной дорожке, которая то и дело переходит в лестницы, взбираюсь к стенам Акрополя. Вокруг камни с редкими пучками травы, чахлые кусты, пропыленные деревца. У полицейских, закованных в мундиры, из-под фуражек текут струйки пота. Жарко, но служба не разрешает расстегнуть мундир. На плечах нашивки с надписью, удостоверяющей, что это особая туристская полиция.

У подножия холма останавливаются штук пять автобусов. Из них вываливаются ошалевшие от жары туристы и бредут к базарам сувениров. Везде докучливая реклама сигарет. Хорошо еще, что на памятниках старины размещать рекламу запрещено. А то, уверен, и Парфенон увешали бы плакатами с надписями.

Чтобы не заслонять холм Акрополя, небоскребы в Афинах строить не разрешается. И все-таки над белыми домами города возвышается высокая стеклобетонная коробка. Интересуюсь, что это за «выдающееся» сооружение. «Отель «Хилтон»,— отвечают.— Такие отели есть во всех столицах мира». «Хилтону» закон не писан. Американцы и в Афинах умудрились выстроить высоченный отель, обойдя установленные правила.

На площади Акрополя — смешение языков и народов. Фотографы, согнувшись перед треногами, нацеливают камеры на группу моряков, одетых в белую форму. Значит, в Пирей опять пожаловали корабли 6-го флота США.

Люди лихорадочно набивают карманы обломками мрамора — «сувенирами седой древности». Кстати сказать, эти камни давно уже привозят сюда самосвалами и разбрасывают по Акрополю, чтобы туристы не растащили на сувениры Парфенон или Эрехтейон. Введен и действует очень суровый закон, запрещающий вывоз из Греции древностей. Что же, лучше поздно, чем никогда! Кто только не грабил и не разрушал Акрополь! Еще в 480 году до нашей эры его обчистили персы. Александр Македонский, разбив персов, вернул вывезенные ими ценности. Акрополь отстроили и еще более украсили. Спустя века его ограбили турки. То, что они не увезли, умыкнули англичане. Один английский лорд «купил» у турок уникальные скульптурные группы, украшавшие фронтоны Парфенона. Их выломали самым варварским образом и отправили в Англию. Теперь эти сокровища украшают Британский музей. Когда выламывали скульптуры, повредили и сами фронтоны.

В храмах Акрополя было множество статуй, которые перекочевали в Лондон, Париж и за океан. Говорят, что некий американский миллиардер приценивался даже к Парфенону. Не продали...

Спустясь с холма Акрополя, в самом начале дорожки, ведущей наверх, встречаем седого человека в инвалидной коляске. Несколько попутчиков помогают ему преодолеть очередную лестницу. Беремся за колеса и мы.

Инвалида зовут Георгиос Плессас. Перекинувшись несколькими словами с Костасом и узнав, откуда мы, он затем что-то быстро-быстро говорит.

Из довольно сумбурного перевода мы извлекаем, что Георгиос — участник греческого Сопротивления, боец Народно-освободительной армии Греции (ЭЛАС). В октябре 1944 года отряды ЭЛАС освободили Грецию от фашистских оккупантов. Контузия, полученная Георгиосом в боях, дала себя знать через десять лет — отнялись ноги.

Георгиос искренне рад видеть в Афинах советских людей.

— Если бы не ваш народ, кто знает, как сложилась бы судьба моей родины...

Выбравшись на ровную площадку, Георгиос прощально машет рукой и снова крутит колеса своей инвалидной коляски.

...Навстречу нам по тротуару движется огромный белый бесформенный ком, из-под которого торчат человеческие ноги в запыленных ботинках. Приглядевшись, замечаем, что в центре кома есть еще и лицо, украшенное колоритным носом и черными усами.

— Купите губку! — предлагает ком.

Это торговец морскими губками, с ног до головы увешанный товаром. Губок не меньше сотни. Они легкие и упругие — хороши для бани! На островах Эгейского моря многие занимаются добычей губок. Ловцы ныряют на дно и скребут его специальными «кошками». Потом приезжают скупщики и забирают по дешевке весь улов. В Афинах цена губки увеличивается уже втрое.

На небольшой площади перед древним стадионом — он восстановлен, здесь и сейчас время от времени проводятся спортивные состязания — звучит музыка, группа юношей и девушек, одетых в национальные костюмы, исполняет народные танцы. Кому нравится, может положить несколько драхм в перевернутую красную феску, стоящую рядом, у фонарного столба. Нет денег — смотри и слушай бесплатно. В перерывах танцоры охотно фотографируются с желающими.

По улице сквозь стадо автомашин величаво проезжают разрисованные, блестящие лаком конные экипажи. Звон колокольчиков зазывает седоков. Вот откуда-то доносятся разухабистые крики. Прохожие останавливаются. Лавируя между тормозящими машинами, несется коляска, набитая американскими матросами. Они висят и на подножках. Свист, вопли — янки развлекаются...

...Мы стоим с Костасом Панайотопулосом у решетки, ограждающей сверху театр Диониса. Сколько кипело здесь бурных страстей! Еще в V веке до нашей эры в нем ставили трагедии Эсхила, Софокла и Еврипида.

— Посмотри,— говорит Костас, обводя театр рукой,— как он вписан в пространство природы. Вид, открывающийся со зрительских мест, как бы дополнял действие, происходящее на сцене — круглой орхестре.

В театре пусто. Только несколько парочек укрылись в тени далеко внизу. Вечером, как заметил Костас, здесь трудно найти свободное место. Афинская молодежь по-своему оценила бессмертное творение древних зодчих.

— Слушай,— спрашивает Костас,— а ты хочешь еще раз приехать в Грецию!

— Хочу.

— Тогда брось какую-нибудь монетку в театр Диониса. Есть такая примета: в этом случае ты непременно вернешься.

Я не говорю Костасу, что уже один раз испытал правильность этой приметы. Нашариваю в кармане монетку — пять драхм. Лепты уже совсем не в ходу в Греции. Тогдашняя 20-лептовая монетка стоила дороже, чем эта, номинал которой в 25 раз выше: зримые плоды постоянной инфляции.

Размахиваюсь и бросаю монетку в театр Диониса...

Афины — Москва

Л. Троицкий

Ковш с богатырями

В Особой кладовой отдела Востока Государственного Эрмитажа хранится небольшой серебряный ковш. Более ста лет назад его нашли вместе с кладом на берегу Оби. Края ковша украшают рельефные изображения охотничьих сцен и поединка богатырей. Мы видим, как конный охотник на скаку бросает аркан на оленя, а среди деревьев мелькают кабан и два медведя. Затем охотник спешивается и, приклонив колено, пускает стрелу во льва. И наконец, отложив в сторону лук, налучье и колчан, воткнув в землю кинжал, он схватился врукопашную с другим богатырем...