Голос Древних (СИ) - Карелин Антон Александрович

Одиссей думал и вслушивался в мысли своих подопечных. Пожалуй, невероятная мощь их цивилизации способна на всё перечисленное. Но что лучше? Ответа не было. Можно идти каждым путём, можно пытать все сразу.

Одиссей попытался внушить архаям все идеи сразу, чтобы они шли разными путями, а какой-то из них привёл к результату. Но он с удивлением обнаружил, что архаи способны принять только один вариант. Это было странно и неестественно, но, видимо, таковы были правила игры. Укажи один путь.

«Что, если это испытание не на правильность ответов», подумал Фокс, «А на то, какой ответ выберет каждый из игроков?»

Одиссей знал, что сделал бы он сам. Жизнь уже сотни лет умудрялась удивлять его снова и снова, но это не сможет продолжаться вечно. Когда его разум окончательно устанет от пережитого и если он к тому времени ещё будет жить, Фокс хотел бы перейти в другой статус бытия. Стать не человеком, а кометой, летящей в космосе, или горой на одной из любимых планет; да хоть бы деревом или вовсе перейти в энергетическую форму. Потерять основы человеческого сознания и выйти за его рамки.

Айны живут без тела, хотя разум большинства из них похож на людской, но некоторые заходят дальше и отличаются от нас куда сильнее, чем тот же Геометрис. Но они всё равно живые и в своём роде тоже разумные существа.

Фокс не знал, каково это: «уйти на высший план бытия», но полагал в принципе возможным. В конце концов, мистики разных цивилизаций всегда мечтали о рае, нирване и сверхбытии. А узнать и испытать, каково это — будет ещё одним невероятным приключением!

Одиссей увеличился в миллионы раз, стал гигантом и склонился вперёд, словно пытаясь обнять маленькую галактику — одинокий островок в необъятной холодной пустоте. И прошептал архаям:

— Уходите выше. Уходите в сверхбытие.

Всё исчезло, вокруг зияли бездны пустоты, он снова падал в омут распада. Фоксу показалось, что в бесцветности высится гигантский провал, огромная нечеловеческую фигура с маленькой планетой в руках. Но момент перехода длился недолго. Миг, и десять игроков вернулись в знакомый круг: тёмная каменная слякоть, тонкий слой воды и сокровища звёзд под ногами и над головой.

Часть игроков стояли, тяжело дыша, другие смотрели в одну точку, третьи никак не изменились — пережитое по-разному отразилось в каждом. Одиссей нашёл взглядом девушку, стоящую напротив, в её глазах была тоска и надежда, а волосы рассыпались по плечам белым вперемешку с серебром.

На каждого в круге падала маленькая белая звезда, но падение было замедленным, как во сне. Одни летели чуть быстрее, другие ещё медленнее, Фокс догадался, что это красивая форма отсчёта. На кого-то звезда упадёт первым, на кого-то последним, если внимательно присмотреться, можно понять, в какой последовательности будет происходить… что именно? Подведение итогов?

Звезда Трансформера достигла мощной головной части, и над роботом вспыхнул незавершённый круг, белый и пустой. Знак этого испытания и символ одиночества, теперь Одиссей был уверен. Круг стал бледнеть и исчезать.

— Нет! — визгливо крикнуло из глубин техноблоков, они вздыбились, раскрывая блочное нутро, и оттуда на свет метнулось юркое, до предела нервированное существо. Это был малый лиловый хистероид. — Я не прошла! Меня убьют! Спасите! Пожалуйста!!

Проворная и мелкая, она скакнула из защитного поля Древних, облегавшего робота, прямо на голову Одиссею. Не зря же они сотрудничали в предыдущем испытании.

— Спрячь меня! Человек! — орала синеющая от страха хистеройка, схватив Фокса за поле тонкими ручками-зацепками, свесившись сверху и с ужасом глядя ему в глаза. — Ну же?!!

Она была настолько нелепой, особенно после величия пережитого, что даже Схазма не удосужилась её убить. Зачем?

— Проходи, — только и сказал Одиссей.

Поле тут же пропустило юркую крикунью, она скользнула прямо под свитер, щекоча человеку шею и царапая мембранную майку.

— Ой, мамочки, ой, только не смерть, — бормотала хистеройка, устраиваясь поудобнее.

Белый круг над её роботом растворился и исчез, Трансформер дрогнул, будто сместилось пространство, которое он занимал — и сгинул вместе со всей мощью своих боевых и защитных систем. Оставалось надеяться, что его выкинуло из игры, а не к чёртовой матери.

— В чём ты ошиблась? — резко прошипел Свийс. — Говори, ну?

— Мои тараканчики вспухли в дурном океане от переизбытка еды! — с обидой воскликнула хистеройка, высунув головку из рукава. — Дурашки, я им кричала: хватит жрать энзы, если вы пухнете от обжорства, просто перестаньте есть!

— Великие бездны, — после всеобщей паузы удивился старый крулианец. — Как ты вообще прошла в финал?

— В финал прошёл её робот-айн, — ответил Фокс, накрыв малышку ладонью и успокаивающе прижав к руке. Хистероидов успокаивала твёрдость. — Мощная боевая единица, быстрое ситуативное мышление, продвинутый тактически ИИ. Слишком продвинутый.

— Аа, система Древних посчитала игроком и претендентом его! — понял Лум Весельчак. — И теперь удалила из игры, как проигравшего испытание. А пассажирку они определили… в питомцы?

— Ты не понимаешь, дурашка, я везучая, — сонно сказала хистеройка, быстро успокоившись у Фокса за пазухой. — Мне всегда везёт. Зачем самой проходить испытания, когда мой робот такой умненький, ну, который прислуживал до тебя.

— Яшно, Древние и не ошшиблись, — фыркнул Свийс.

— Ну и ладно, — пробурчала хистеройка с лёгкой обидой. — Ну и пусть с ними. Я как раз утомилась от мельтешения. Лучше посплю.

Она засопела и затихла у человека на спине.

А Планета судьбы молча ждала, пока игроки закончат разговор — ей было некуда торопиться. Звезды застыли в падении, и лишь когда крикунья стихла, продолжили полёт. Яркая искра упала на головы Зеро-один и Зеро-два, над ними вспыхнул незавершённый белый круг, он начал становиться бледнее.

— В шмысле⁈ — зашипел раздосадованный Свийс. — А ты как мог проиграть? Ты же умнейшшший сссреди них!

— Я не дал решения. В скороспелом решении не было смысла, — умиротворённо ответил Зеро-первый. — Но я постиг одиночество и узнал историю нашей галактики.

— Я выхожу из Игры и запускаю новый цикл личности, чтобы осмыслить вопросы, осознанные здесь, — добавил второй.

— Это величайшее сокровище, которое может получить мыслящий разум, — сказали роботы синхронно. — Я получил от Игры больше, чем рассчитывал и больше, чем заслужил. Смысла продолжать дальше для меня нет.

— Но тебя же сотрут, — впервые за всё время открыл рот Охотек, приземистый одутловатый делец. Его голос звучал размеренно и весомо, но слегка невыразительно, словно фоновый фабричный шум. — Ты потеряешь всё, что узнал в Игре.

— Конкретные факты не важны, — ответил Зеро-правый.

— Ведь я уже изменился, узнав их, — добавил Зеро-левый. — Система Древних сотрёт данные, но моя личность уже шагнула вперёд.

— Этого достаточно, — сказали оба. Их неподвижные железные лица вопреки отсутствию мимики улыбались, когда белый круг растворился, и роботов сдуло словно порывом ветра.

— У ИИ свои смыслы, — кивнул подвижный, взволнованный Лум, он вытягивал шею, разглядывая восемь оставшихся падающих звёзд.

— И свои причуды, — скептически отозвался Охотек, но спорить не стал.

— Одним конкурентом меньшшше и прекрасссно, — проворчал Свийс, но Одиссей понял, что старик расстроен.

Схазма молчала, внимательно глядя на всех и каждого — она отрастила нужное число глаз.

— Я приказала им принять смерть, — рыкнула Шера.

Её звезда упала и превратилась в круг, который начал медленно наливаться синим.

— Они достойно сражались, но вселенную не победить, — Охотница говорила резко и отрывисто, будто не до конца верила в решение, но не видела иного пути. — Энтропия неизбежна, когда-нибудь умрёт и исчезнет всё.

Схазма смотрела на хищницу с тихой, почти незаметной насмешкой в сощуренных глазах.