Голос Древних (СИ) - Карелин Антон Александрович

Для архаев огромный и по большей части пустой космос был не таким уж огромным, а вполне компактным. Все пустые пространства между массивными гравитационными объектами они воспринимали как складки, и галактика для архаев была как плотное скопище звёзд, прилегавших друг к другу. Они ощущали два дополнительных измерения всего сущего, недоступных Фоксу, и видели, как все тела, крупные и мелкие, связаны узами гравитации и иных взаимодействий. Зато другие галактики в их картине мира отстояли куда дальше и были недостижимы — как, впрочем, и для нынешних, даже самых развитых цивилизаций.

Выйдя на сушу и освоившись там, архаи взглянули вне своей планеты и узрели мир.

«Цель 1 выполнена» засияло перед Фоксом.

«Цель 2: Покорите космос».

Игра-цивилизация продолжалась, скорость упала до столетия в минуту.

Архаи осознали, что жизнь может цвести и на других планетах — и чужие цивилизации будут совсем не похожи на них. Идея бесконечного разнообразия возможностей потрясла их; всю расу, и без того любознательную, охватили азарт и предвкушение грядущих потрясений и встреч. Невиданный расцвет культуры и фантазий о «звёздных собратьях», подобно религиям в истории людей, проник во все сферы жизни. Идея контакта стала основополагающей.

Архаи вовсе не были однородным сообществом. Да, в них была встроена неистребимая склонность к сотрудничеству, жёстко продиктованная природой. Но, как составные существа, архаи разных экосфер сильнее отличались друг от друга, чем люди разных наций. Вот здесь, во Впадине Гигантов, выросли огромные архаи-конгломераты, приспособленные к жизни под высоким давлением и странному течению процессов на глубине. А тут, на Отмелях Вечных Приливов, развились мелкие и подвижные архаи, состоящие из минимального числа гранул.

И те, и те были разумным народом — несмотря на разную внешнюю структуру, их объединяла абсолютная одинаковость главной клетки, из которой состояли все. Архаи разных структур прекрасно совмещались и взаимодействовали, даже перекрёстно размножались. Их раса принадлежала к числу полиформных — и у разных подвидов были разные культуры и подходы к решению проблем.

Конечно, они не могли жить в полном согласии и мире.

Но несмотря на частные противоречия и противостояния, конкуренцию подходов и идей, у расы сохранялся общий настрой: жизнь удивительна и надо всё время двигаться; остановиться значит умереть, так что помчались дальше.

Архаи не стали создавать космические корабли, как до сих пор не строили домов. Раньше они приспособили свои тела для выхода из океана на поверхность — а теперь начали выстраивать комбинации симбиозов для выхода в открытый космос. И пару столетий спустя у них всё прекрасно получилось.

— Поехали, — улыбнулся Одиссей, когда первые конгломераты вышли на орбиту планеты.

Шли сотни лет, стремительное развитие архаев не уставало поражать. Они лишь недавно вышли за пределы планеты, а уже могли куда больше, чем расы четвёртой технологической ступени. С переходом к научно-технической революции их развитие ускорилось, как и положено по законам прогресса, хоть и не так сильно, как у большинства рас — но именно потому, что изначальный темп развития был фантастическим. В конечном итоге, прогресс архаев, как и их эволюция, шли быстрее всех рас, о которых слышал Одиссей.

Дети мурашей справились с энергетическим кризисом, определившим ранние этапы их жизни; переизбыток энергии перестал быть проблемой. Теперь их расе начинал грозить дефицит — ведь для реализации масштабных идей и целей, к которым они двинулись, ресурсов требовалось всё больше и больше. Увы, но попав в эту ситуацию, архаи из исключительной и необычной расы перешли к старому-доброму соперничеству, расколу и такой неизбежной банальности, как война.

— Да ну вас, — вздохнул Фокс. — Вы меня разочаровываете.

Следующий период истории очень напоминал человеческие 20–24 века. Постоянные войны, переделы мира, рост технологий и ставок — до тех пор, пока архаи не подошли к порогу взаимного истребления. И к тому моменту они легко могли истребить всё вокруг, включая звезду.

Два сильнейших блока поглотили или подчинили остальных и замерли лицом к лицу, ощетинившись всеми видами оружия. А Искатели Смысла, мистики-анархисты, лелеяли план уничтожить разом все древние соты… и привести к такому выбросу энергии, который сотрёт их цивилизацию с лица планеты. Наверное, в любой разумной цивилизации есть те, кто склонны считать, что смысл и счастье где-то там, где нас нет — и ради достижения этого иллюзорного счастья они готовы перевернуть вверх дном то, что им дано.

— Колонизация, — нервно сказал Одиссей. — Улетайте-ка в космос.

И это помогло. Не в силах решить политическое и культурное противостояние в рамках родной планеты, стороны договорились о гигантском совместном проекте. Через столетие напряжённого «горячего мира», прошедшее на пороге войны, Одиссей с облегчением вздохнул: архаи осуществили грандиозный план. Одна из коалиций покинула планету на ковчеге, состоящем из первобытных сот (!), полных энергии, накопленной за миллионы лет развития их расы. Улетевшие направились к ближайшему из подходящих миров, и перелёт был достаточно быстрым — потому что в пяти измерениях пространство более взаимосвязано, и путей из точки А в точку Б больше, чем один. Прародина ещё несколько столетий активно помогала отколовшимся, потому что иначе они могли не выжить. Вот такая у архаи была взаимная непримиримость и война.

Примерно то же случилось и на Земле: в двадцать четвёртом веке две стороны из трёх, проигравшие противостояние, покинули планету и ушли в новые миры, чтобы жить там собственным укладом. И победители помогали им уйти, чтобы не быть вынуждены их уничтожить. Люди, более кровожадные и эгоистичные, чем архаи, всё же не хотели убивать. Картина сложилась не сразу, сотню лет шла фрагментарная развед-колонизация со множеством проблем и потерь — но в итоге грандиозный исход с Земли произошёл.

Печальная ирония заключалась в том, что самая прогрессивная сторона, которая победила в цивилизационной войне и оставила Землю себе — в итоге и погибла вместе с планетой. А те культуры, что освободились от гнёта гегемона и стали жить свободно, без давления — со временем опять расслоились на непримиримые блоки.

Такова природа большинства разумных: активно искать и находить самые разные подходы к жизни… и почему-то считать единственно верным и самым прогрессивным только свой.

— Ладно, — пробормотал Одиссей, который с изумлением понял, что его разум теперь охватывает уже не одну расу архаев, а два, а затем и три разных общества на трёх разных планетах. — Кажется, миссия выполнена.

В ответ воссияла надпись:

«Цель 3: Найдите Других»

— Отлично! — кивнул Фокс, потирая руки. — Давайте-ка запустим миллиард поисковых зондов по всей галактике… и отыщем сайн.

Если архаи были одной из старших рас галактики, значит, в их игровой модели заложены тайны древности, которые Одиссей всем сердцем стремился разгадать. Детектив хотел оправдать надежды всех, кто был ему дорог — и использовать систему Древних для своих нужд.

Но его надеждам было не суждено сбыться.

Цивилизация архаев росла и охватывала миры. Мириады зондов вздымались с освоенных планет и отправлялись всё шире и дальше в поисках братьев по галактике, других культур и новых взглядов на жизнь.

Внезапно Одиссей заметил, что архаи вновь становятся единым народом. Они осознали одну из первичных истин: жить можно по-разному, а презрение и враждебность к тем, кто выбрал другой путь — мать всех ошибок. Дети мурашей увидели, что конфликты, раздиравшие их расу и принёсшие столько горя и бед (на два порядка меньше, чем у людей, подумал Фокс) — были пусты и бессмысленны.

Они никогда не являлись сражением за объявленные идеалы и ценности, а всегда были войной за чей-то упрямый эгоизм. «Будет по-нашему, а вы катитесь к чёрту», вот содержание почти всех войн в истории вселенной. Да, у них всегда есть комплексные и серьёзные причины, большинство войн не каприз, а назревшая объективная необходимость — но это не делает их более осмысленными. Просто разумные существа ещё не придумали способа разрешения Извечного Упрямства чем-то, кроме силы.