Читай по губам (ЛП) - Баннер Дэрил

Я толкаю дверь в зрительный зал.

Клейтон сидит на краю сцены.

Один.

Он не поднимает на меня взгляда. Похоже, он смотрит на сиденья. Разумеется, он не избегает смотреть на меня.

Заставляю себя двигаться по проходу к сцене. Когда он все еще не смотрит на меня и не признает мое существование — несмотря на то, что он совершенно точно видит меня периферийным зрением — я сдаюсь, тоже сажусь на край сцены, но сохраняю дистанцию между нами.

Я борюсь с желанием поздороваться, а затем закатываю глаза от своей глупости. Я не должна была общаться с ним жестами. Я не понимала, что делала.

И все еще не знаю.

— Просто прекрасно, — бормочу я себе под нос, уныло ковыряя ногти.

— Что прекрасно? — раздается голос позади меня.

Я подпрыгиваю и, обернувшись, вижу Дика.

— Привет, Д… Дик.

— Как ты меня назвала?.. Просто шучу. — Он садится между нами, свесив ноги со сцены. Интересно, долго ли он хранил эту шутку? Представляю, как он репетировал ее перед зеркалом. — Некоторые ребята поменялись местами, так как в группах появились свободные места по понедельникам и вторникам. Похоже, что теперь по средам… только вы двое. Что на самом деле означает, что только ты, Деззи.

— Только я, — повторяю я.

— И ты получила роль Эмили в постановке «Наш город», — напоминает он мне, — а репетиции пьесы начнутся со следующей недели.

— Да, верно.

— Таким образом, у нас, похоже, неожиданный конфликт в расписании.

Я хмурюсь. Клейтон, кажется, в своем собственном мире, руками опирается на край сцены, что подчеркивает его большие мускулистые предплечья. Он смотрит вниз на пол. Интересно, ему уже рассказали об этом конфликте? Несмотря на то, что я знаю о его глухоте, у меня такое чувство, что он подслушивает весь этот разговор. Для меня это странно — думать, что он находится рядом, но не участвует в разговоре.

— Что же мы тогда будем делать? — спрашиваю я.

— У нас есть несколько вариантов. Ты можешь работать сегодня. Клейтон может показать тебе энергосистему. Я доверяю ему, просто держи телефон в руках, чтобы вы могли общаться. Полагаю, ты знаешь, что он глухой, — тихо добавляет он, как будто есть необходимость в шепоте. — Меня ожидает огромная стопка документов, с которой нужно разобраться в офисе, иначе я бы сам тебе всё показал. Кроме того, группа понедельника и вторника вроде как закончила всю работу, которую я планировал для вас на эту неделю, поэтому… — Дик проводит рукой по своей большой голове, как будто там до сих пор есть волосы. — Отработай сегодня вечером, а на следующей неделе мы обсудим, можно ли сделать так, чтобы по средам не было репетиций сцен с Эмили. Либо так, либо нам придется найти тебе другую смену.

В моей груди появляется тяжесть. Я не понимала, насколько сильно ждала возможности быть рядом с Клейтоном по вечерам в среду. И при этом наедине. Похоже, что после сегодняшнего дня я к нему и близко не подойду.

— Мне понравилась эта смена. Она вписывается в мое расписание, — говорю я Дику, выталкивая слова, хотя прекрасно знаю, что я полностью свободна в течение большей части остального времени.

Дик кивает.

— Я поговорю с Ниной, и мы что-нибудь придумаем. — С этими словами он хлопает Клейтона по спине, отчего по залу разносится звук, словно он ударил склон горы. Клейтон медленно поворачивает голову, чтобы встретиться взглядом своих темных глаз со взглядом Дика. — Я оставляю это тебе, Клейтон! Покажи Деззи энергосистему, — говорит он, четко произнося каждое слово. Затем поворачивается ко мне. — Он представит тебя «Берте», крану для осветительных приборов. Если вы перевернетесь, просто кричите, вечерняя съемочная группа работает за двойными дверями, но должна услышать вас, — говорит он, кивая в сторону кулис. — Просто дразню тебя по поводу падения. Ты будешь в порядке, если ноги «Берты» будут сотрудничать и зафиксируются сегодня.

— Ноги Берты?

— Номер моего офиса — 330, — шепчет он, затем прыгает со сцены и покидает зал.

Тишина этого огромного помещения давит на меня. Затем, сквозь эту тишину, я слышу вздох Клейтона. Я поворачиваюсь лицом к нему. Кажется, он хмурится полу, как будто тот что-то ему сделал. Итак, каков план на этот раз? Мы просто будем сидеть здесь?

Я неуверенно делаю небольшой взмах рукой. Либо это не привлекает его внимание, либо он меня игнорирует.

— Эй, — говорю я, а затем чувствую себя ужасно глупой в тот момент, когда произношу это слово. Будет невежливо привлечь его внимание, ударив по сцене? К черту это. Я трижды стучу ладонью по сцене, вызывая три небольшие вибрации, и сопровождаю этот жест еще одним бездумным: «Эй, Клейтон?». Ничего.

Я зажмуриваю глаза. Мне не следовало общаться с ним с помощью жестов. Я все испортила. Что за глупая идея. Даже сейчас я переживаю тот момент на фуд-корте университета, переосмысливая раздраженный взгляд на его лице. Он был раздражен, верно? Или я проецирую свои собственные сомнения на совершенно невинное воспоминание?

Я здесь уже три чертовых часа. Не собираюсь тратить свое время, сидя на краю сцены и играя с Клейтоном в игру по названию «Игнорируй меня».

Борясь с румянцем, распространяющимся по моему лицу я стремительно поднимаюсь на ноги и оглядываюсь в поисках того, чем могу заняться. Куча аккуратно свернутых кабелей. Я проверяю их, чтобы убедиться, что они рассортированы по цвету и длине. Так и есть. Прекрасно. Я подхожу к стойке освещения, где все лампы закреплены С-зажимами. Одна из них висит кривовато, поэтому делаю важную и необходимую работу, исправляя положение зажима с помощью нажатия пальцем.

Такой тяжелый рабочий день.

Я слышу звук шагов сзади. Когда оборачиваюсь, вижу Клейтона, темного и загадочного. Его футболка сегодня особенно сильно облегает его тело, давая мне впечатляющий вид на его великолепный торс. Широкие плечи перетекают в рукава черной футболки, которая тянется, чтобы обхватить объем его рук.

Я вздыхаю при одном взгляде на него.

— Выше, — почти невнятно бормочет он.

Моргаю, затем встречаю его взгляд. Он только что?.. Я только что слышала, как он?.. Или я это себе придумала?

— Ты можешь говорить? — спрашиваю я.

— Мои глаза… выше, — повторяет он так же тихо.

Я думала, что краснела раньше. Нет. Сейчас мое лицо пылает, как костер на пляже братства.

А его голос… Звук его голоса проходит сквозь меня, словно ток. Не знаю, чего ожидала, но каждое его слово, как шелк на моей коже. Разве не так он звучал в моих фантазиях о нем? Интересно, понимает ли он, как мягко говорит, и чувствует ли вибрации своего голоса. Я могла бы слушать этого человека весь день напролет. Нежная интонация его речи — это секс для моих ушей.

Я прочищаю горло, затем произношу каждое слово с особой осторожностью:

— Получается… ты можешь понимать меня?

Он терпеливо смотрит на меня темными глазами, словно прожигает насквозь. С крошечной ухмылкой, играющей на его сексуальных губах, он кивает один раз.

— Хорошо, — самодовольно улыбаюсь ему. — Итак, — говорю я, четко проговаривая каждое слово, — ты хочешь представить меня… «Берте»?

— Говори нормально.

— Я нормально говорю, — отвечаю я ему.

Крошечная ухмылка становится шире.

— Не надо кричать, — говорит он. — Это не помогает мне слышать твой милый голос лучше.

С этими словами он отворачивается, направляясь за кулисы. Смотрю на его мускулистую спину, таращась, пока он уходит. Я кричала?! Как, черт возьми, он понял это? Мой взгляд опускается на его идеальную задницу. Клейтон носит свободные рваные джинсы, которые висят низко на бедрах, но каким-то образом обтягивают его сексуальные скульптурные булочки так, что это раздражающе отвлекает. Мое желание наброситься на него и услышать звук его тела, врезающегося в стену, не уменьшилось за последнюю неделю.

«Прекрати пялиться на его задницу» — упрекаю я себя, а затем следую за ним.

Его бицепсы так великолепно напрягаются, когда он тянет ручку огромной синей подъемной машины, у которой есть имя «БЕРТА», написанное на основании клетки толстым черным маркером. Монстр на четырех скрипучих колесах медленно катится. Клейтон слегка кряхтит, пока тянет «Берту» к центру сцены. Интересно, он знает, что кряхтит? Должно быть, «Берта» весит около тонны.