Наши фиолетовые братья - Евгений Прошкин

— Какие еще сокровища? — нахмурился Бугаев.

— Несметные, — уверенно ответил тот, не отвлекаясь от раскопок.

— Господин полковник! — подал голос «следопыт». — Есть сигнал!

— Какой еще сигнал? — не понял Бугаев.

— Двенадцатый канал появился! — Техник, призывая всех к тишине, поднял указательный палец вверх, а мизинцем загнал микродинамик поглубже в ушную раковину. — Там они, там, голубчики... — пробормотал он.

— Кладоискатели?..

— Да нет же! Двое десантников, двое дежурных и один штатский. Это они, господин полковник! Нашлись!.. — Он снова прислушался. — А еще... несколько сот неизвестных...

— Штатские? — уточнил старослужащий.

— Не знаю...

— Несколько сот — это многовато... — проронил Бугаев и, с сожалением посмотрев на почти уже выкопанную дверь в холме с черной трубой, скомандовал:

— Кру-у... ом! По стрелке шаго-ом... арш!

— Господин полковник... — позволил себе реплику Дустназаров. Ножа для горбушек он так и не нашел и считал, что больше ему терять нечего. — Сюда по стрелка, отсюда опять по стрелка... Старики говорят, нельзя прийти на одна стрелка дважды...

— Они ошибаются, — сказал Бугаев. — А ты, как вернемся, доложишь командиру взвода, что я тебя наказал.

— Как наказали? — поинтересовался хлеборез.

— Пусть он сам придумает. Но ты передай, что наказал я тебя сильно.

— Есть «сильно», — вздохнул Дустназаров.

Десантники прошли метров десять назад, в ту сторону, куда указывала начертанная Бугаевым стрелка, выполненная хотя и в строгом соответствии с уставом, но все же не без некоторого офицерского шика. Первая шеренга точно таким же образом растворилась в воздухе — лишь мелькнули подкованные иридием каблуки, — затем растворились вторая, третья и так далее. Последним растворился Дустназаров.

Не нарушая строя, отряд прошел между зарослями вновь возникшего кустарника, миновал шлюз базы и приблизился к ряду посадочных капсул. Бугаев проследил за тем, как бойцы грузятся в боты, и, заняв место в командирском отсеке, связался с крейсером:

— Капитан, готовься к приему гостей. Сейчас поднимемся. И вот еще чего... Ты давай заводи свою колымагу. Быстрый старт на СС-двадцать четыре... Что?.. Насколько быстрый? Насколько это возможно, капитан.

— А стрелять они не умеют, — меланхолично заметил Мищенко, посылая в сумерки ветвистый огненный разряд.

— Так точно, господин капитан, — поддакнул Зинчук, перекидывая массивный СТУРН на левое плечо. — И ружья у их слабоваты. Небось думали, за легкой добычей пришли...

— Да я не про этих... Я про наших, — Мищенко кивнул на рассредоточившихся по брустверу бойцов. — Не воины они... спецура какая-то... Смотри, смотри! Ну куда ты палишь?.. — раздраженно прошипел он, вроде бы обращаясь к солдату слева, но в то же время так тихо, чтоб, кроме подчиненного, никто не услышал. — Это не рота охраны, понятно тебе? Что у них тут? Элэски и пяток МАСЛов. Не ждали они никого.

— Угум, — ответил Зинчук, не вполне понимая, какое это сейчас имеет значение.

Дарья с Матвеем сидели тут же, но почти не высовывались — во-первых, Мищенко запретил им прикасаться к оружию, во-вторых, они и сами не очень-то рвались.

Бой продолжался уже второй час. Вечернее небо пылало ярко-желтым, голубые и зеленые дуги разрядов вспыхивали так часто и так беспорядочно, что светофильтры не успевали реагировать. В защитном стекле скафандров висела сплошная серая муть, и, похоже, пришельцы испытывали те же самые проблемы. Сотни выстрелов сливались в неровную барабанную дробь, однако ситуация стабилизировалась, и потери прекратились. Бойцы расползлись по оборонительным позициям, пришельцы не то окопались, не то сильно спрятались, и перестрелка практически потеряла смысл.

На круглой платформе в центре поселка открылся лепестковый люк, и из земли, поскрипывая, поднялась телескопическая штанга высотой около пятидесяти метров. На вершине мачты что-то оглушительно затрещало, и поселок накрыло силовым куполом.

— Давно бы уж!.. — дружно вздохнули охранники и, оставив свои ЛСы прямо в бойницах, принялись вылезать из окопов.

Пришельцы, рассыпавшиеся в полукилометре, также бесстрашно и бестолково бродили прямо по земле, не пригибаясь и даже не уворачиваясь от выстрелов.

— То ли у них поле будь здоров, то ли наши СТУРНы пора выкидывать, — недоуменно произнес Зинчук.

— То ли наоборот, — мрачно поддержал Мищенко. — Нельзя так воевать. Издевательство какое-то...

— Близок локоть, да зуб неймет, — отозвался сидящий на корточках Матвей.

— Чего?!

— Обидно, когда палишь, палишь, а толку нет. Это я про них, про гадов, — добавил он поспешно.

— Эй, уроды! — раздалось из крайнего домика. — Сюда идите!

Дарья сделала какое-то движение, будто собиралась вылезти из укрытия, но Мищенко зацепил ее пальцем за ремень и усадил обратно на пол.

— Уродов зовут, — выразительно сказал он. — Не нас, значит.

— Эй, шпионы! — вновь крикнули им.

— Шпионов зовут, — прокомментировал Матвей.

Мищенко пожал плечами и, подняв СТУРН, случайно переложил его в сторону поселка. Зинчук почти так же случайно последовал его примеру.

— Капитан Мищенко приглашается в штаб, — объявил голос после короткой паузы.

— Есть у нас такой... — одобрительно проворчал тот и, не выпуская из рук оружия, направился к угловому корпусу. — За мной... — обронил он.

Дарья с Матвеем проворно вскарабкались по наклонному бортику и пошли следом за ним. Сзади, безмятежно водя стволом, шагал Зинчук.

— А где наш Моцарт? — неожиданно спросил он.

— Кстати, где? — сказал Мищенко, останавливаясь.

Матвей и Дарья переглянулись, затем, как бы делая все от них зависящее, повертели головами.

— Нету... — заключили они.

— Найдется, — отмахнулся капитан. — А нет — так еще лучше.

Командир тылового сброда сидел на том же месте и в той же самой позе, разве что очки на его скуластом лице чуть съехали набок.

— Первая атака отбита, — молвил он, словно отчитываясь перед капитаном. — Для контрнаступления у нас маловато ресурсов, да и не наше это дело.

— И не наше, — кивнул Мищенко, продублировав это движение стволом СТУРНа. Он заметил, что крышка полевого сервера откинута и наушник лежит в стороне. — Вот подкрепление прибудет, пусть они и разбираются с вашими... гм... с вашими пришельцами.

— Пришельцы у нас одни! — резко возразил лейтенант, хлопнув ладонью по столу. — А вот ваш пятый... тот, кто с вами сюда приперся...

— Это случайно, — вставил Матвей.

— Случайно затесался в вашу компанию, случайно оказался на режимном объекте, случайно пропал... — перечислял лейтенант, загибая пальцы. — Что еще у нас случайно?.. А, вот: случайно твари какие-то напали, и мачту вихревого отражателя заело. Да к тому же... — Лейтенант взял со стола гибкий радионаушник и задумчиво повертел его в руках. — Воняет от вашего человечка, вот что...

— Господин лейтенант! — гаркнули на улице. — Они прилетели!

— Кто «они»? — недовольно спросил тот.

— Полковник Бугаев. И с ним еще сто двадцать бугаев.

— Господи... Он что, клонировался?

— Прилетели? — уточнил капитан. — Это как же?

— А как прилетают? — буркнул лейтенант. — С неба, конечно.

— Тут есть и покороче дорожки... — вякнула Дарья, но Мищенко дружески ее приобнял, и следующее слово застряло у нее в горле.

— Слышь, капитан, — обратился к нему бородатый. — Ты погоны привинчиваешь или на клей сажаешь?

— Пришиваю, а что?

— Зря. Долго отпарывать придется. А на шурупе — раз, и ты уже в новом звании.

— В старлеи метишь? — усмехнулся Мищенко. — Или сразу в майоры?

— В прапорщики, — вздохнул лейтенант. — Майором я уже был.

Фронтальный атакующий крейсер, или, сокращенно, — фатакер «Леннон», бортовой номер 1917, завис на минимальной высоте в семьдесят километров и первым делом отжал чужих подальше от поселка. Когда дистанция между враждующими сторонами увеличилась втрое, корабль накрыл защитное поле пришельцев дублирующим силовым коконом, лишив их всякой возможности маневра. После этого на холмистую равнину с предельным ускорением рухнул десяток посадочных модулей. Выбравшись из капсул, сто двадцать десантников умудрились образовать целое столпотворение, словно командование стремилось не захватить чужаков, а главным образом напугать их скученностью личного состава. Удалось это или нет, пока судить было рано: пришельцы, спрессованные под двойным колпаком, находились далеко в ложбине между пологих сопок.

Когда количество стволов и перекачанных туловищ на квадратный метр почвы превысило все санитарные нормы, «Леннон-1917» исторг последний аппарат, в народе — АБОТ, официально же — малый Атакующий Бот, из которого появился полковник Бугаев.

Полковник возник перед утомленными ожиданием солдатами настолько быстро, что Дарье, стоявшей чуть левее других, почудилось, будто его нога возникла из корпуса мгновением раньше, чем пшикнул шлюз модуля. Ей даже взбрело в голову, что Бугаев десантировался не внутри капсулы, а сидя на подножке, как «зайцы» в электробусах из доисторического кино. Впрочем, она тут же сообразила, что на высоте семидесяти километров любого человека без скафандра, даже и полковника, разорвет, как гранату, — да еще и заморозит в эдакую разорванную сосульку. Остальные собравшиеся перед посадочным модулем ничего такого не заметили, и Дарья все списала на нервное истощение, переутомление и прочие женские напасти.