Агент 013 - Дарья Донцова

– С радостью принимаю любые советы, тем более если они исходят от опытного детектива, – польстила я Горынычу.

– Я всего лишь архивом рулю, – поправил он.

– Вы здесь один? – вдруг сообразила я.

– Зачем много сотрудников?

– Гигантское помещение, – сказала я, – неужели даже уборщицы нет?

– Сам пол мою, – ответил Горыныч, – тут всего-то двадцать пять метров.

– А в хранилище кто убирает?

– Никто. Там аппаратура поддерживает нужный режим, – объяснил Горыныч, – ну пыль образовывается, так ее сдуть можно.

– Если вы заболеете, кто вас заменит? – осторожно поинтересовалась я и услышала:

– Я не беру бюллетень.

– Никогда?

– До сих пор не приходилось, – равнодушно уточнил собеседник.

Я решила поймать Горыныча:

– Ладно, а отпуск?

– Зачем?

– Зачем брать отпуск? – улыбнулась я. – Чтобы отдохнуть.

– Нет нужды.

– Вы здесь всегда находитесь? – поразилась я. – Безвылазно?

– Безотлучно! – подтвердил Горыныч.

Я растерялась:

– Неужели вас никогда никто не заменял?

– С какой стати? – удивился он.

– Жена плохо себя почувствовала, дети попросили прийти в школу на новогодний праздник, у матери давление подскочило, – перечислила я самые частые поводы неявки на службу.

– Я детдомовский, семьи нет, квартира моя здесь, за стеной. Заканчивай с расспросами, – велел Горыныч, – архив я не бросаю, и точка! Так говорить свое соображение? Оно мне недавно на ум пришло.

– Сделайте одолжение, – опомнилась я.

– Гляди сюда, – приказал хранитель улик, – запись до Харитонова. Выше на строку. Читай.

– «Десятое февраля. Время 15.00. Одна опечатанная коробка. Дело Н.Морозовой. Сдал № 1, принял № 12. Работал по делу № 6. Полка 76, ряд 8а, место 139, № 102806», – озвучила я. – И что?

– Слухи ходят, что тебя на работу взяли за необычайную дотошность, – закряхтел Горыныч, – ан, вижу, врет народ. Растолкую. Первый номер у Чеслава, он в тот день два дела припер, в архив только шеф ходит. Одно я в 15.00, другое в 15.03 принял, номера им разные дал, всего одна цифра разнится, и устроил укладку рядом, места 139 и 140. По Харитонову Чес сам работал, под его руководством эту китаезу фальшивую поймали. А с Морозовой бодался шестой номер. Вот мне в башку и втемяшилось: что, если шестой улики в кабинет Чеса принес, а шефа там не оказалось. Могло так получиться?

Я не увидела в этом ничего необычного.

– Конечно, Чеслав не всегда там бывает.

Горыныч чуть сгорбился.

– Я так и полагал. Шестой свою коробку ему на стол поставил, а там уже харитоновские ящики были. И шестой засунул нос в чужое дело! Спер «ручку». Возможно такое?

– Невероятно, – отвергла я предположение Горыныча.

– Почему? – еще сильнее скрючился тот.

– В бригаде не принято так поступать!

Горыныч рубанул рукой воздух.

– Это не аргумент! Не положено, а он сделал! Всем известно, что мне не разрешено без запроса улики выдавать, но кое-кто все равно просит. Так мог возникнуть у шестого интерес?

Мне пришлось допустить такую возможность:

– Теоретически, если предположить, что шестой номер… кстати, кто он?

Горыныч выпрямился.

– Спрашивай у Чеса. Мне это знать не положено!

– Когда мы с боссом сюда вошли, вы читали какие-то бумаги и веселились над коленями в правом бедре, – я решила поймать хранителя на мелкой лжи.

Но он не покраснел, взял папку, открыл ее и загундосил:

– Один из наших парней собирает фразы из ментовских протоколов, потом дает мне почитать. Ну, например: «При осмотре места происшествия на проезжей части синела красная куртка». Или еще: «Гражданин Пенкин нанес гражданину Маркину удар по голове тупым железным предметом, предположительно остро наточенным топором, и причинил пострадавшему серьезное повреждение печени».

Я засмеялась.

– В цирк ходить не надо, – удрученно цокнул языком Горыныч, – тут еще где-то было… во… «Причиной порчи предметов на складе стала повышенная замышковонность помещения грызунами квартирного типа. Несмотря на то что склад был окошачен, мыши произвели обгрыз единиц хранения на сумму в миллион рублей».

– Но вы бросили фразу: «Чеслав эту китаезу фальшивую сам поймал», значит, вы в курсе дела Харитонова, – приперла я хранителя к стенке.

Горыныч встал.

– Если люди чего рассказывают, я запоминаю, сам не любопытствую. Все. Закончили. Иди наверх. Хочешь про шестой номер узнать, интересуйся у Чеса. Последнее, что скажу: мне шестой никогда не нравился. Глаза у него были голубые-голубые, честные-пречестные. Я таким людям не верю. Точка. Ступай прямо, решетки я отсюда открою, сильно ими не греми, там замки дорогие.

Было понятно, что я не понравилась Горынычу. Мне, похоже, не удалось найти с ним общий язык.

Чеслава на месте не было, зато обнаружился Димон, который тут же вылил на меня ливень информации. Коробок успел пообщаться со специалистом-востоковедом, и тот ему напел: «Древние китайцы были мастера на хитрые фокусы. Изображение дракона достаточно традиционно для этого народа. А по составлению ядов жителям Поднебесной не было равных, всякие там Борджиа нервно курят в сторонке».

Коробок попытался выяснить, сколько может стоить такая «ручка», и услышал в ответ: «Во-первых, цена зависит от того, кто ее приобретает, государственный музей или частное собрание. В последнем случае дадут больше. Во-вторых, сумма может стать запредельной, если оружие решит купить фанат криминальных раритетов».

– Фанат криминальных раритетов? – удивилась я.

Димон кивнул.

– Прикинь, чего только не бывает. Я нарыл в Сети сайт, на нем предлагаются очки Джека Потрошителя, всего за десять баксов.

– Оригинально, – улыбнулась я, – до сих пор неизвестно, кем был в действительности самый известный убийца Англии.

Коробок бойко застучал по клавиатуре ноутбука.

– Здесь еще трубки Шерлока Холмса, по четырнадцать евро. Если хочешь приобрести три штуки, то цена упадет на две единицы.

– Интересно, а сколько их всего имел сыщик? – совсем развеселилась я. – И, позволь напомнить, великого детектива не существовало, он плод фантазии писателя Конан Дойля. Следовательно, трубок в реальности нет и быть не может.

– Личные плетки маркиза де Сада, – не обращая внимания на мои слова, читал текст на экране Коробок, – посох Ивана Грозного, которым тот сына убил. Ух ты, палка царя есть в двух вариантах: резная деревянная и мраморная с позолотой.

– Неудобно опираться на каменный посох, – рассердился я, – на сайте вольготно устроились мошенники.

– Тань, ты чего? – заморгал Димон. – Это приколы! Есть дешевые, вроде очков Потрошителя, но можно найти и вариант на толстый кошелек: веревка, на которой повесили Марию Антуанетту, десять тысяч евриков за метр, всего тридцать метров, и на куски ее не режут.

Меня передернуло.

– Если исключить то, что на такой сувенир неприятно смотреть и что тридцать метров – это слишком много для виселицы, то надо вспомнить школьные уроки истории. Марии Антуанетте отрубили голову.

– Во! – подскочил Димон. – Топоры палачей. От первобытных племен до наших дней, бесплатная заточка, доставка на дом. Чего только народ не придумывает!

– Кто такой шестой? – спросила я.

Коробок с удивлением посмотрел на меня.

– Шестой? Ты о чем?

– Ну, когда ты пишешь отчеты, какой номер ставишь вместо подписи?

– А! – сообразил Димон. – Я третий. Шестого я плохо знал, он тут совсем мало работал, был слишком молодым для бригады.

– Можешь о нем чуть-чуть рассказать? – попросила я.

Хакер отодвинулся от компьютера.

– Роман Бубнов. Вроде бы из ментов, но точно не скажу. Внешне очень симпатичный, блондин с голубыми глазами, девки ему под ноги спелыми грушами падали. Роман у нас за контакты с женщинами отвечал, ни одна перед ним устоять не могла, независимо от возраста и социального положения. Если требовалось мамзель или мадам расколоть, Бубнова вперед пускали и… приз бинго. Он улыбался во все шестьдесят четыре зуба, говорил людям одни комплименты, ни капли вредности, самолюбования, не лез ни к кому в душу и был не слишком образованным. У всякого в бригаде свой талант, технике нашей работы обучить можно, а вот божий дар не привьешь. Бубнов прирожденный обаяшка. Но мне он не нравился.

– Почему? – тут же спросила я.

Коробок оперся локтями о стол.

– Не знаю. Энергетика не совпадала. Он приятный, всегда был в прекрасном настроении, никого не грузил, пару раз мне кое-какие шнуры для компов доставал, у него была тьма приятелей, мог Марте сто очков вперед по количеству связей дать. Но что-то меня в нем отталкивало.

– Где сейчас Бубнов? – перебила я его.

– Умер, – коротко ответил Димон. – Глупо. Попал под машину. Ладно бы Романа отправили работать под прикрытием, как Гри, в таком случае все возможно.

Я постаралась сохранить спокойствие. Главное, не зареветь в присутствии Коробкова. Иногда сотрудникам дают особые задания. Спрашивать, куда и зачем направлен коллега, нельзя, да и не имеет смысла, даже если он по совместительству является твоим мужем. Я не имею ни малейших известий от Гри и не знаю, когда услышу его голос. Перед тем, как пропасть, муж нарушил служебную инструкцию, позвонив мне, и сказал: «Некоторое время у нас не будет возможности связаться. Но ты помни: я тебя люблю!»[3]