Портрет Дори-Анны Грей - Наталья Владимирова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Попробуй лечь на воду, — попросила я. — Понимаю, очень холодно, но…
— Я сейчас, — торопливо согласился Яромир, с полуслова поняв мою мысль.
Он едва-едва поместился целиком в полынье, распластавшись звездочкой в воде. Хорошо, зимний комбинезон с водоотталкивающей пропиткой и не успел особо намокнуть. Зато сапоги Яромира явно увлекали ко дну — ноги из-под воды почти не показывались.
Я потянула парня на себя и поползла назад. Мне помогала вода, выталкивающая расслабившееся тело на поверхности, а также лед, прекрасно скользящий под мокрым грузом.
— Не дергайся, — на всякий случай, попросила я.
Но, кажется, Яромир и сам понимал, что попытайся он сейчас выбраться, как лед коварно сломается. А мое неспешное вытягивание лежачего тела имело все шансы на успех.
В воде оставались лишь ноги парня, когда у меня за спиной послышались голоса: «Дори! Идиотка! Вляпалась. Так и знал, что нельзя ее брать на гонки. Аккуратнее. Сам осторожнее, иначе угробишь мне сеструху. Молчи, мне она не менее тебя дорога. Тащи веревку, там на задах саней. Сейчас».
Спустя долгую минуту, на которую я затихла и не дышала, рядом со мной упал виток каната. Я торопливо обмотала его вокруг торса Яромира.
— Ты что творишь? — прошипел он, осознав, кого я решила спасти в первую очередь.
— Хочешь обратно в полынью? Ты, вообще-то еще не выбрался, чтобы геройствовать, — усмехнулась я и дернула канат, подавая сигнал, чтобы «братишки» начали тянуть.
Яромир заскользил по льду на спине, оставляя после себя влажную дорожку к берегу.
— Ты — девушка… — простонал он, отдаляясь от меня, но не сводя глаз.
— Она — демон в юбке, а никакая не девушка, — прокряхтел Виктор, перебирая руками канат.
— Хочешь веселенькую жизнь, встречайся с нашей Дори, — добавил Мстислав, вытягивая Яромира, чем заслужил мою благодарную улыбку, которая тут же стекла с моего лица, услышав продолжение, — проклянешь все на свете.
— Ну только выберусь, я вам устрою бал контуженых тушканчиков, — обиделась я на нелестный отзыв в свою сторону. Да еще при ком? При Яромире!
Когда канат в следующий раз упал около меня, я скрутила петлю и принялась ее забрасывать на завиток полоза.
— Дори, уходи со льда, — просил Яромир.
— Бросай маяться дурью! — требовал Мстислав.
— Ты чего удумала! — возмущался Виктор. — На кой тебе сдались потопленные сани?
— Яромиру нужно срочно к финишу, он замерз, некогда ждать помощь. Кроме того, гонка еще не закончилась. Я вообще-то выиграть собиралась, — напомнила я и забросила-таки петлю на полоз. Чуть дернула и закрепила на металлическом завитке канат.
Далее я поползла к берегу, нимало не сомневаясь — еще не все потеряно.
К тому времени, как я добралась до Мстислава, следящего за моим передвижением, Виктор успел отвести Яромира к машине и одолжить свое пальто со штанами и парадно-выходными ботинками.
— Надеюсь, нижнее белье у тебя не успело промокнуть, так как запасного у меня нет, — посетовал брат.
— Ты возишь с собой гардероб? — удивился Яромир одежде, выуженной из рюкзака.
— Хотел переодеться после победы, чтобы выглядеть презентабельно, — пояснил Виктор.
— Оптимизма вам с сестрой не занимать, — улыбнулся Яромир, с благодарностью приняв вещи и заходя за сани, видимо, чтобы не смущать меня исподним. — Похоже, у вас это семейное.
Спустя пять минут я выбралась на берег с двумя шлемами. Ух, как же приятно стоять на ногах, а не скрести брюхом по льду. Я довольная подошла к парням. Серое пальто, горячо любимое Виктором, красиво обтянуло широкие плечи Яромира и подчеркнуло тонкую талию. Я удивленно уставилась перед собой. Мне показалось, или я уже где-то видела эту спину?
Стоп. Потрясла головой, чтобы прийти в себя. Некогда мечтать. Нужно торопиться к финишу.
— А тебе идет! — хлопнула я парня по плечу, лишний раз желая убедиться, что он действительно жив и здоров, а не плод моего поврежденного трагедией мозга.
— Осторожнее, ходячая катастрофа! Не видишь, человек пьет? — прикрикнул на меня Виктор.
Яромир обернулся ко мне. Его руки действительно обнимали кружку термоса, отогревая покрасневшие от холода пальцы. Влажные перчатки валялись в ближайшем сугробе.
— Ты и чай с собой взял? — спросила я, с трудом веря в запасливость брата.
— Не он, а я, — признался Мстислав, отчего-то смущаясь, — Подумал, что может пригодится… после… гонок…
Какие все предусмотрительные!
— Ты тоже что-то с собой брал? — спросила я Яромира, прихлебывающего дымящий напиток.
На его щеках расцвел алый румянец. Ясно, Мстислав налил в термос не только чай. Собирался с братом отметить победу или утопить в вине поражение?
— Да, аптечку и набор туриста, но мой рюкзак стоял под сидением и утонул вместе с санями.
— И почему я ничего не взяла? — В моем заплечном рюкзаке лежал лишь планшет, для мягкости и защиты обмотанный шерстяным платком — не знаю, откуда он взялся в моем гардеробе. И тут же переключилась на «братишек»: — Ну что? Будем вытягивать наши сани? Крепи к своей машине. — Я подала второй конец каната с железной петлей Виктору.
— Ты хочешь, чтобы наши сани тоже оказались в озере? — возмутился брат, но все же направился к заднему бамперу.
— Глупости. Канат для того и хранится на запятках, чтобы взять на буксир другую машину.
— Могу поспорить, ни один конструктор не мог предположить, что придется вытягивать из озера…
— Меньше слов, больше дела, — перебила я словоизлияния Виктора. — Мне сесть за пульт управления?
— Сам справлюсь, — буркнул брат и запрыгнул в сани.
Мстислав, крутясь у озера, принялся руководить процессом. Доставали машину из воды медленно. Даже слишком. Я нетерпеливо притоптывала ногой и поглядывала на посиневшего от холода Яромира. Погружение в полынью явно пошло ему не на пользу. Благодаря ткани своего комбинезона, он намок лишь частично: ноги, руки, шея, волосы, а шлем на голове позволил не остаться без воздуха и быстро всплыть. Однако замерзнуть успел, и сильно. Даже горячий чай с алкоголем не смогли его отогреть.
Я не выдержала:
— Надень, — приказала ему, стянув с себя спортивную черную шапку. — В конце концов ты по моей вине пострадал.
— Вовсе нет…
— Ты вытолкнул меня из саней вместо того, чтобы спасаться самому. — Я обвинительно наставила на него палец. — Бери.
Яромир отшатнулся от меня, будто я предложила ему что-то неприличное и вытаращил глаза.
— У меня платок есть шерстяной, не спрашивай, зачем я его брала с собой, как и вы — на всякий случай, но его не стану тебе предлагать, он в синенький цветочек, думаю мне он больше подойдет.
Его
