Судьба китайского Бонапарта - Владилен Воронцов

Чан оказался перед трудноразрешимой дилеммой: как использовать сотрудничество с Советским Союзом, с КПК для создания современной армии и в то же время ограничить влияние коммунистов в Гоминьдане? Выбору линии мешало окружение — уж больно сильно давили справа. Постоянно Чан Кайши приходилось слышать: русские хотят от него избавиться, советники относятся к нему плохо. Мятежные генералы подогревали своего патрона, играя на его бонапартистских настроениях, самонадеянности, потакая его тщеславию. Дьяволу-искусителю ничего не стоило соблазнить лишенного элементарных представлений о нравственности политического дельца. Чан Кайши нашел выход в балансировании между различными группировками в Гоминьдане.

15 мая 1926 г. на пленуме ЦИК Гоминьдана Чан Кайши осуждает попытки коммунистов разжечь борьбу против помещиков, предлагает специальную резолюцию «О приведении в порядок партийных дел». Резолюция направлялась на ограничение роли коммунистов в Гоминьдану и его организациях. Он потребовал предоставления полного списка лиц, совмещавших членство в КПК и в Гоминьдане: ведущие посты в Гоминьдане не должны были находиться в руках членов КПК. Пленум запретил КПК выдвигать своих членов на какие-либо руководящие посты в центральном аппарате Гоминьдана; им предоставлялось право занять не более одной трети должностных мест. Чан Кайши не хотел, да и не мог, в то время порвать с единым фронтом, с КПК, с Советским Союзом. Он не только полностью не отстранил левых, но и ради Северного похода пожертвовал некоторыми своими соратниками справа, чтобы лишний раз показать свою «преданность» революции. Главнокомандующий не упускал случая, чтобы напомнить: он послал своего сына Цзян Цзинго на учебу в Москву.

Во время мартовских событий 1926 г. Чан Кайши, воспользовавшись растерянностью среди соперников, царившей неразберихой, сумел пристроить своих людей на влиятельные должности в Гоминьдане. В свое время Чэнь Цзимэй помог ему выбраться на поверхность из шанхайского болота, затягивавшего и не таких искателей славы и благополучия. Теперь он сумел отдать долг своему покойному патрону. Так, племянник Чэнь Цзимэя Чэнь Лифу, исполнявший обязанности секретаря Чан Кайши, был введен 20 марта 1926 г. в орготдел Гоминьдана. Чэнь Лифу основал Центральное бюро расследования и статистики (ЦБРС) орготдела ЦИК Гоминьдана. Этим было положено начало деятельности тайной службы Чан Кайши. ЦБРС внедряло своих агентов в колледжи, университеты, газеты, различные культурные учреждения. Управляющие гоминьдановскими газетами были прочно связаны с ЦБРС.

Другой племянник, брат Чэнь Лифу, — Чэнь Гофу пришел в орготдел Гоминьдана из тайного общества.

Чан Кайши все смелее выступает с претензиями на роль единственного и законного наследника Сунь Ятсена. Подобные бонапартистские замашки не могли не встретить осуждения среди сторонников единого фронта. Некоторые пытались воздействовать на совесть Чан Кайши. Но тщетно! Да и можно ли было говорить о каком-либо значении для такого политика, как Чан Кайши, призывов к чести, справедливости. Утверждения, что в Гоминьдане нет преемника Сунь Ятсена, достойного занять место вождя, Чан Кайши воспринимал как личное оскорбление.

В ЦК ВКП(б) в то время располагали уже информацией от советских советников относительно сложных проблем сотрудничества с Гоминьданом. Еще совсем недавно Чан Кайши был гостеприимно принят в Москве, и казалось, что с его визитом в Советскую Россию начался новый этап в развитии отношений Советского государства с Гоминьданом. Но прошло всего лишь четыре года после этого события, а деятельность Чан Кайши, мало что общего имеющая с программой сотрудничества, намеченной в Москве, уже начала приносить свои первые плоды.

Чан Кайши становился фактически полновластным главой Гоминьдана. Армия, полиция, все государственные и партийные учреждения находились практически в его непосредственном подчинении как главнокомандующего Национальной армией. Он контролировал финансы, арсенал, политический департамент, школу Вампу. Борьба за власть, однако, на этом не закончилась. Далеко еще маячила заветная цель объединения страны, соперники и завистники не складывали оружия. Чан Кайши крался к власти — и это показали события 20 марта 1926 г., — осторожно ступая, как по натянутому канату.

Глава 2

«Лисица, присвоившая заслуги тигра»

Во главе Северного похода

4 января 1926 г. состоялся обед с приглашением высших гоминьдановских чинов. Чан Кайши обратился к участникам трапезы: «… я уверен, что Гоминьдан способен объединить Китай, я верю — это возможно сделать в нынешнем году». Чан Кайши спешил. Он стремился показать, что армия созрела для выполнения задач Северного похода. Выступая с докладом по военным вопросам на II съезде Гоминьдана 6 января 1926 г., Чан говорил о возможности Национального правительства мобилизовать армию в 85 тыс. человек, имеющую на вооружении 60 тыс. винтовок. «Солдаты регулярно оплачиваются, — подчеркивалось в докладе, — их уровень жизни улучшился. У нас имеется 6 тыс. выпускников школы Вампу… Наше правительство обладает мощью, необходимой для распространения своего влияния на эти (центральные и северные. — В. В.) провинции… Мы пользуемся поддержкой народа».

Приводимые Чан Кайши данные, конечно, не говорили о военном превосходстве НРА над милитаристами. Докладчик преувеличивал боеспособность революционной армии. Можно ли было положиться на армию, созданную наподобие случайных формирований феодальных генералов? Чан Кайши, конечно, понимал необходимость создания современной, спаянной политическими целями армии. Не сохранишь зимой сил — весной заболеешь. Эту народную мудрость хорошо усвоили китайские милитаристы. И Чан Кайши смотрел на Вампу как на рубеж для упрочения своих позиций в армии, для создания верной ему когорты офицерства. Военные советники отмечали у него организаторские способности, прежде всего умение подбирать вокруг себя таких соратников, которые всегда безропотно следовали за желаниями своего патрона.

Чан Кайши преимущественное внимание уделяет верным ему подразделениям. Возглавляемый им самим 1-й армейский корпус, состоящий из выпускников Вампу, выделялся среди иных формирований боеспособностью, организованностью. Здесь преобладают земляки Чан Кайши — чжэцзянцы, в то время как большинство других подразделений состояло из уроженцев различных провинций.

1 июля 1926 г. гуанчжоуское Национальное правительство опубликовало манифест о Северном походе. Чан Кайши назначался главнокомандующим всеми выступавшими в поход войсками.