Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению - Юрий Дроздов

Глава 7. Агенты влияния

Андропов бдительно предостерегал руководство страны об «агентах влияния» ЦРУ, находящихся «на самом верху».[93] Однако М. Горбачев счел эти опасения преувеличенными.

В 1992 году в «Правде» была опубликована статья В. Крючкова «Посол беды», в которой прозрачно намекалось, что секретарь ЦК КПСС А. Яковлев является именно таким агентом. Однако расследование Генпрокуратуры после публикации ни к чему не привело.

Показательно, что Андропов одним из первых рассмотрел внутреннюю сущность А. Яковлева, когда отклонил его кандидатуру, предложенную на пост секретаря ЦК КПСС после длительного пребывания в Канаде в качестве посла.

— Яковлев слишком долго пробыл за рубежом, в капиталистической стране, и внутренне переродился, — сказал Андропов одному из своих помощников.

Однако позднее, при Горбачеве, это назначение на пост «главного идеолога перестройки» все же состоялось.

Затронутая выше тема нуждается в конкретизации: а какова была в целом кадровая политика Андропова? Читатель может составить собственное представление по этому вопросу после ознакомления с рядом лишь некоторых, приведенных нами фактов.

Доподлинно известно, что М. Горбачев, в бытность свою вторым, а затем и первым секретарем Ставропольского крайкома партии, добрую половину партийной карьеры построил на том немаловажном обстоятельстве, что Кавказские Минеральные Воды, еще со времен последних русских царей, с эпохи Пушкина и Лермонтова, стали притягательным местом для «лечения на водах». Там собиралась обычно летом вся петербургская и московская знать. Туда же зачастили многие престарелые «партийные вожди». И Горбачев, зная об этом, использовал краевые курорты на 200 процентов — в целях собственной партийно-политической карьеры. Узнав о предстоящем визите на отдых любого секретаря ЦК КПСС, деятеля Совмина, Президиума Верховного Совета и т. д., он непременно лично, встречал и провожал любого «высокого гостя», устраивал тому культурную программу, как это тогда называлось, выезды в горы Карачаево-Черкесии, охоты, рыбалки, другие развлечения, обильные застолья, «сувениры Кавказа».

Объективности ради следует сказать, что по неписанным аппаратно-партийным правилам, тогда это почти входило в обязанности каждого «хозяина» региона. Было бы странным, если бы любой секретарь любого обкома партии, будучи осведомленным о том, что генеральный или рядовой секретарь ЦК КПСС, другой высокопоставленный руководитель страны хотя бы просто проезжает по территории его области, — и не встретился бы с ним, не рассказал о ходе решения тех или иных проблем, общей обстановке и т. д. Мы же, судя не по современным нравам, а по законам тех времен, говорим о другом: о том, что Горбачев, прекрасно зная, что председатель КГБ, а затем генсек Андропов является, на беду свою, хроническим почечником, использовал это обстоятельство в максимально возможной степени для собственного выдвижения.

Тут следует сделать еще одно авторское отступление, весьма важное для понимания всего происшедшего в последующем в истории и судьбе страны. Дело в том, что богатейший Ставропольский край, сам по себе весьма уникальный (имеет практически все известные полезные ископаемые, в нем проживают представители 56 наций и народностей страны, сельскохозяйственная житница, уступающая лишь Краснодарскому краю, весьма развита многопрофильная промышленность, огромная территория и т. д.), в течение десятилетий являлся и своеобразным «кадровым полигоном» для многих, весьма известных впоследствии руководителей партии и государства, которые «пошли на повышение, пройдя обкатку» именно в этом, во многих отношениях очень сложном крае. Достаточно вспомнить, например, Н. Булганина,[94] М. Суслова, Ф. Кулакова… Десятки, если не сотни «кадров» из числа ставропольцев стали выдвиженцами в государственные, профсоюзные, комсомольские структуры, аппараты Совмина, КГБ и т. д.

Пользуясь своим «географическим» преимуществом, Горбачев познакомился с Андроповым в 1968 году, когда, «измученный событиями в Чехословакии», как вспоминают очевидцы, Юрий Владимирович приехал на лечение в Железноводск, в санаторий «Дубовая роща». Горбачев и встретил, и пытался организовать «культурную программу». Однако первая их встреча носила лишь формальный характер. Некоторые источники утверждают даже, что председатель КГБ воспринял Горбачева несколько настороженно: «промариновал» в приемной 40 минут, ограничился сугубо формальным разговором. Во время второй встречи, в 1969 году, в кисловодском санатории «Красные камни» оба отдыхали уже семейно, — Горбачев, как бы случайно, оказался рядом, — и тоже на отдыхе. Были даже совместные ужины…

Карьера Горбачева, как говорится, следовала своим курсом. Андропов не препятствовал, но и не способствовал ей. Однако утверждают, что в 1978 году, после смерти Ф. Кулакова, бывшего первого секретаря Ставропольского крайкома, ставшего секретарем ЦК КПСС по вопросам сельского хозяйства, именно Андропов рекомендовал Брежневу и Черненко назначить на освободившуюся должность М. Горбачева. Но оба проявили долгую неторопливость…

Вполне возможно, что Ю. Андропов (если он действительно внес такое предложение), руководствовался при этом не только и не столько личностными характеристиками Горбачева (молод, энергичен, умеет подать сделанное в крае, инициативен — внедрил краевые праздники «Слава труду», «Праздники урожая» и т. д.), сколько пресловутым «правилом прецедента» — коль скоро Ставропольский край стал «кузницей партийных кадров».

Как бы там ни было, но в 1978 году в газетах появилось короткое сообщение ТАСС о том, что Л. Брежнев и К. Черненко[95] сделали остановку на несколько часов на станции «Минеральные Воды», где беседовали с Ю. Андроповым, находящимся на лечении, и М. Горбачевым. Впрочем, очевидцы вспоминают, что Черненко практически не участвовал в беседе, а Брежнев вел себя весьма замкнуто, расспрашивал только о строительстве Большого Ставропольского канала, жизненно важного для засушливого края, временами же вообще в спецвагоне повисла «гнетущая тишина».

Несмотря на такие красноречивые ремарки, некоторые исследователи, явно с позиций псевдо-демократов, приписывают Андропову значительную роль в выдвижении Горбачева первоначально на пост секретаря ЦК КПСС, а затем и выше. Более того, в некоторых печатных трудах говорится, что Горбачев при генсеке Андропове якобы стал его главным советником по кадрам, что неоднократно Юрий Владимирович будто бы призывал Горбачева «расширять сферу своей компетенции», не ограничиваться только узкими сельскохозяйственными вопросами, намекая на более серьезные перспективы и т. д. Думается, что пока не будут рассекречены достоверные документы тех лет, судить об истинной позиции Андропова в отношении Горбачева несколько преждевременно.

Доподлинно известно уже сейчас, что, например, после возвращения в 1983 году А. Яковлева из Канады, где он был послом СССР, этот «архитектор перестройки» ощутил свою полную изоляцию внутри ЦК КПСС, руководимым Ю. Андроповым — и начал искать контактов с М. Горбачевым, а позднее увидел в нем стопроцентного единомышленника. Напомним, что к тому времени Андропов был уже неизлечимо болен, и даже чтение документов давалось ему с превеликим трудом… Но своего резко негативного отношения к Яковлеву он так и не изменил.

Полагаем, что фактическая роль Андропова в выдвижении Горбачева впоследствии была сознательно — и многократно — преувеличена в конъюнктурных политических интересах. Главная цель этой политической диверсии — создать впечатление, будто мудрый и опытный Андропов именно с Горбачевым связывал перспективы реформирования страны. Уверенность, с какой мы опровергаем это, базируется на знании личных политических — причем достаточно радикальных — убеждений Юрия Владимировича, которых он, в отличие от Горбачева, Яковлева, Шеварднадзе и иже с ними никогда не менял.

Достоверным является, на взгляд авторов, и поручение, данное генеральным секретарем Андроповым в 1983 году Н. Рыжкову, Е. Лигачеву[96] и М. Горбачеву — подготовить список кандидатур на выдвижение, на высокие партийно-государственные посты. Оно реально вписывается в прежние, свойственные Юрию Владимировичу установки, когда, например, он обновлял аппарат КГБ. Утверждают, что одной из первых в списке стояла фамилия Ельцина, причем с подачи Горбачева, который знал своего коллегу лично как секретаря Свердловского обкома. Вполне вероятно, что это именно так и было. Иначе, почему бы серьезно больной Андропов звонил Е. Лигачеву из больницы и просил «при случае побывать в Свердловской области и посмотреть на Ельцина»?

Есть документальные подтверждения того, что еще в 1975 году Андропов, обеспокоенный массированной антисоветской пропагандистской атакой западных СМИ на СССР в связи с расстрелом царской семьи в Екатеринбурге, разговаривал с Борисом Ельциным о судьбе Ипатьевского дома, где это произошло, а затем, возможно, с подачи Андропова, было принято (но так и не было выполнено) решение Политбюро о сносе указанного дома. Эта история — чересчур загадочна, поскольку в те времена не исполнить столь конкретное решение ПБ было физически невозможно…